Белый вождь(без ил.) - Рид Томас Майн - Страница 111

• Предыдущая
• 111/134
• Следующая

Подъехав к месту, где они в последний раз видели всадника, Мануэль спешился и подозвал ищейку. Он сказал собаке несколько слов и знаком послал ее по следу. Ищейка поняла, что от нее требуется, опустила морду к земле и бесшумно побежала вперед. Мануэль опять взобрался в седло, и оба охотника пришпорили коней и поскакали вперед, чтобы не отстать от собаки.

Они видели ее, хотя луна скрылась. Светло-рыжая шерсть ищейки выделялась на темном фоне зелени, к тому же здесь не росли ни кусты, ни высокая трава, в которой собаки не было бы видно. Притом, как и приказал хозяин, она шла по следу не торопясь, хотя запах был еще совсем свежий и она могла бы бежать намного быстрее. Ищейка была обучена ночью выслеживать медленно и не поднимать шума, поэтому не раздавалось характерного для этой породы глухого отрывистого лая.

Прошло не меньше двух часов, прежде чем впереди показалась роща, где укрылся Карлос. Едва увидев ее, Мануэль пробормотал:

– Гляди, сынок! Собака ведет в лес, гляди! Ставлю монету, что белоголовый там, будь он проклят! Наверняка там!

Когда они подъехали к роще ярдов на пятьсот-шестьсот – она все еще лишь смутно виднелась во мраке ночи, – желтолицый охотник окликнул ищейку и велел ей держаться позади. Он был уверен, что Карлос либо в самой роще, либо где-то по-соседству. В любом случае ничего не стоит снова напасть на его след. Если их жертва в роще, – а судя по возбуждению собаки, так оно и было, – тогда не нужна больше сноровка ищейки. Настало время принять другие меры.

Отклонившись от прямого пути, Мануэль поехал по кругу, неизменно держась на одном и том же расстоянии от опушки рощи. Спутник ехал позади, с ним были собаки.

Так они оказались напротив естественной аллейки, рассекавшей рощу, и вдруг им в глаза ударил яркий свет. Изумленные охотники остановились. Они достигли того места, откуда была видна лужайка. Посреди нее горел большой костер!

– Говорил я тебе! – воскликнул Мануэль. – Вон он спит, дурак! И не думал, что его ночью выследят... Холода-то не любит – какой развел огонь! Не ждет беды... Знаю я эту прогалину хитрое место, только с двух концов костер видно. Ага, вон и лошадь!

В отсвете костра был ясно виден стоявший неподалеку вороной.

– Черт побери! – продолжал охотник. – Не думал я, что белоголовый такой дурак. Гляди! Ведь это он спит там! Наверняка он!

Там, куда показывал Мануэль, у костра виднелось что-то темное. Похоже было, что это вытянулся спящий.

– Святая дева, так и есть! – подтвердил Пепе. – Разлегся у самого костра. Вот дурак! Ясно, что он думал – в такую темень мы его не выследим.

– Тише ты! Пса нет, белоголовый – наш! Хватит болтать, Пепе! За мной!

Мануэль двинулся не прямо к роще, а несколько ниже, к берегу реки. И охотники, не обмениваясь больше ни словом, пустили коней вскачь.

Их жертва была теперь в таком месте, что лучшего и пожелать нельзя, и они торопились воспользоваться случаем. Оба хорошо знали эту рощу, так как не раз, укрываясь в ней, стреляли оленей.

Охотники выехали на берег, спешились и, привязав лошадей и собак к ивам, направились в сторону рощи.

Теперь они не были так осторожны, как раньше. Они не сомневались, что жертва спит, растянувшись у костра. Дурень! думали они. Но как он мог подозревать, что они здесь появятся? Самый прозорливый человек считал бы себя здесь в безопасности. Ничего удивительного, что он лег спать, – уж наверно, он устал. И неудивительно, что он разложил костер: ночью сильно похолодало, в такую погоду без огня не уснешь. Все казалось совершенно естественным.

Они подошли к опушке рощи и, не раздумывая, заползли в кустарник.

Ночь была тихая, ветерок едва касался листвы – малейший шорох в кустах можно было услышать с любого края полянки. Тихое журчание воды далеко на быстрине, легкая зыбь и плеск у берега, порою вой степного волка да унылый зов ночной птицы – вот и все звуки, которые доносились до слуха.

И все же, хотя эти двое продирались сквозь густой подлесок, ни один звук не выдал их приближения. Лист не шелохнулся, не подогнулась ветка, не хрустнул сучок под рукой или коленом – ничто не выдало присутствия человека в темном кустарнике. Эти люди знали, как пролезть сквозь заросли. Они приближались неслышно, точно змеи, скользящие в траве.

На полянке царила глубокая тишина. На самой середине пылал костер, ярким пламенем озарявший все вокруг. Неподалеку стоял великолепный конь, славный вороной охотника на бизонов; в отсвете костра его нетрудно было узнать. А еще ближе к огню виднелось распростертое тело самого охотника, который, должно быть, спал. Так и есть – это его дорожная сумка, сомбреро, сапоги и шпоры. С шеи лошади свешивается лассо, и конец его, наверно, обмотан вокруг руки спящего. Все это можно было заметить с первого взгляда.

Лошадь вздрогнула, ударила копытом оземь, но вот она снова стоит спокойно.

Что же ей почудилось? Не подкрадывается ли дикий зверь?

Нет, не дикий зверь; тот, кто появился, опаснее зверя.

Из кустов, растущих вдоль южного края поляны, выглянуло лицо – лицо человека. Оно показалось на мгновение, и сразу же скрылось в листве. Его нетрудно узнать. Тот, кто увидел бы это лицо в сиянии пылающего костра, заметив, что оно желтое, мигом догадался бы, чье оно. Это лицо мулата Мануэля.

Недолго оно прячется в листве, потом появляется снова, и рядом с ним показывается еще одно лицо, более темное. Оба обращены в одну сторону. Две пары глаз устремлены на простертую у костра фигуру: человек, видимо, все еще безмятежно спит. В их глазах сверкает злобное торжество. Ну, теперь победа обеспечена! Наконец-то жертва в их власти!

И опять лица исчезают. Минуту не видно и не слышно, что в кустах люди. Но вот снова высунулась голова мулата, только уже в другом месте, ниже, у самой земли, там, где кустарник не так густ.

А еще через мгновение из зарослей появляется и туловище, оно медленно выползает на поляну. Потом выползает и второй охотник. Вот уже оба они неслышно подбираются по траве к спящему. Распластавшись на животе, они движутся, словно две огромные ящерицы, один по следу другого.

• Предыдущая
• 111/134
• Следующая