Между Раем и Адом (СИ) - Шай Фелиция - Страница 29

— Вы не сможете нас одолеть. С каждым днем наша сила растет. Сложите оружие и отдайте нам наши Земли, иначе Минос нападет на обычных людей, и мы не пощадим никого. Город будет сожжен дотла.

Проговорив последнюю фразу, он испустил дух и разжал руку, что доселе держал в кулаке. В ней была крохотная записка, в которой были точь-в-точь написаны его последние слова и фраза: «Вы считаете себя ангелами, но на самом деле не видите, что гораздо хуже демонов».

Кейт

— Они его специально оставили… — Проговорил в смешанном полушепоте Варахиил, глядя на записку и переводя взгляд на отца. — Такая самоотверженность заслуживает уважения. — Хмыкнул он, вновь кидая взгляд на труп оставленного чернокрылого.

Казалось, он был не просто потерян, но, впечатлен. Впечатлен тем, что ирамитасы способны на такое. А быть может этот мальчишка уже сам понимал, что не жилец и попросил однополчан передать с ним хоть какую-то записку или послание, которое могло бы хоть как-то встревожить нашу армию?

— Это не больше, чем обыкновенная глупость, — фыркнул Иегудиил, резко забирая у брата письмо и перечитывая. Он явно был недоволен подобным развитием событий и считал, что подобная жертвенность — лишь детская шалость, на которую способны, разве что, глупцы.

Я успела заглянуть к нему за плечо и увидеть на письме красивый вензель с буквой М.

— Минос… крылья б его не несли! — ругнулся он, сминая в руках несчастный клочок бумаги и упираясь руками в стол. — Что дальше делать будем? — Спросил архангел, глядя на отца, а после, как бы невзначай переводя взгляд на нас.

Мы-то поняли намек. Он не хотел обсуждать дальнейшие планы при нас. Все-таки справедливо, ведь мы были, хоть и опасным оружием, но по-прежнему не больше, чем обычные солдаты.

— Кейт… Катрин, пойдите, посмотрите, как там остальные. Нам нужно посовещаться, — задумчиво проговорил Михаил, даже не глядя на нас, и мы с сестрой послушно ушли в холл.

Из того, что я успела прочитать, я не поняла пару моментов: что за земли и неужели они действительно собираются нападать на мирное население? Однако озвучивать свои мысли я не отважилась, зачем? Совет знает лучше, чем мы, да и они руководят армией, а значит, сейчас будет вступать в действие план по защите населения. Отец наверняка ведь что-то придумает? Не хотелось с ними спорить, да и если ангелы осознают всю проблему, то наверняка что-то придумают, а про земли наверняка наврали чернокрылые.

Стоит отметить, что в тот момент, находясь под действием этой треклятой магии уверования, я абсолютно не осознавала себя. Точнее, спокойно видела, действовала, но ощущение можно было сравнить с тем, будто бы во мне подавили волю. Будто бы все так, как должно быть, а мой мозг и не сопротивлялся. Наверное, примерно так ощущается смертными их одержимость ровно до того момента, пока кто-то не решится позвать священника и не вытащить наружу еще одного жильца в теле.

Как сейчас вспомню, так в дрожь бросает. Я абсолютно не понимала — как так было можно со мной поступить? Но я отошла от темы, ведь вы, мои слушатели, все узнаете из дальнейшего рассказа.

В общем, мы с Катрин подошли к Рафаилу, чтобы узнать, нужна ли нам ему помощь с больными или с устройством лазарета. В конце концов шататься без дела не хотелось, так что можно было и немного побеспокоить лекаря.

На наши расспросы Рафаил ответил, что, скорее всего, зал немного починят, после чего сделают из него нормальный лазарет и вторую точку для хранилища оружия. А помощь пока не нужна — всем уже стало гораздо лучше после вчерашнего и неприятных сюрпризов не оказалось.

Я действительно одобряла план, чтобы сделать из Зала лазарет и хранилище, ведь всегда надо было иметь запасной вариант, тогда это место будут лучше всех охранять и вряд ли ирамитасы захотят напасть сюда во второй раз. Было странно наблюдать, как спокойный архангел параллельно с нашей беседой отдавал приказы другим, чтобы помочь ангелам и в то же время мягко интересовался по поводу самочувствия остальных.

— Вы, кстати, как, дочери Михаила? — Спросил он в своей старой манере.

Катрин демонстративно закатила глаза. Похоже, он понял свою ошибку, поскольку позволил себе улыбнуться и исправиться:

— Ладно, ладно. Я просто видел, как вас ранили в бою, а после начали зажимать. Если бы мне не нужно было оберегать раненных, то сразу же полетел бы к вам. К счастью, меня опередил брат, — улыбнулся лекарь.

А он ведь действительно за нас переживал. Я это видела в его взгляде и голосе. Наверное, именно Рафаил один из самых приятных архангелов в Совете. Сколько себя помню, он всегда был достаточно приятным, с ним можно было поговорить обо всем на свете, да и просто посидеть, прогуливая уроки в школе.

От его улыбки даже стало приятнее и как-то теплее на душе. Будто бы тревога пропала, а на ее место встало спокойствие. После сегодняшней атаки хотелось бы верить, что все будет проходить так же легко, но тяжелейшие выборы еще нам предстояли. Еще не раз сомнения будут драть наши сердца, а беспомощность цепкой хваткой забирать в свои объятия.

Судя по всему, Рафаил и сам справлялся, так что мы с сестрой нашли место, где можно прилечь, и вырубились.

Во сне я видела наш дом. Его медленно окутывали черные розы, и создавалось ощущение, что там более никто не живет. Я подошла к нему и с трудом открыла входную дверь. С противным скрипом, нехотя она поддалась, впуская внутрь лучи света и тут же с громким хлопком запирая в доме.

Внутри меня ждали мать, отец с Катрин и Эмми. Все смотрели на меня, не отводя взгляда, отчего становилось несколько жутко. Это тягучее молчание будто тучами сгущалось надо мной, заставляя всю сжиматься и подрагивать, словно от холода.

— Ты пришла, моя девочка. — Прервала томительную тишину мама, делая короткий шаг вперед. — Я знала, что ты будешь драться за Рай, как самый настоящий ангел. Но, скажи, действительно ли ты этого хочешь? — Спросила мама, глядя на меня и протягивая руки. От чего-то ее голос мне показался печальным и даже тревожным.

Ее очень грубо перебил отец:

— Конечно же, хочет! Это ведь ее долг: защищать свой дом. Они очень хорошо поладили с Катрин. Вместе чернокрылых убивают, помогают мне. Вскоре мы их всех истребим, а наша семья останется жить в Раю. Как и должна, ведь мы боремся не только за наш дом, но и за счастье. — Отчеканил он, глядя на мать, а после переводя на меня взгляд своих ярко-голубых глаз.

Эмми стояла некоторое время очень тихо, словно не хотела, чтобы ее заметили. Однако после тоже заговорила:

— Кейт, помнишь, ты как-то сказала, что сущность ирамитасов — быть между? Так разве это твоя война и твой путь? — Спросила она.

В душе раздавались сомнения. Я ведь… Я ведь сама решила пойти драться за Рай, ибо, как мне рассказала в саду Катрин, чернокрылые хотят забрать его, истребить абсолютно всех ангелов и оставить только тех, чьи крылья темного цвета. Но ведь так нельзя! Нельзя делить на черное и белое. Если будешь бросаться из крайности в крайность, то так и до безумия недалеко. А из этого следовало, что нужно остановить чернокрылых. Но с другой стороны у меня было такое ощущение, что какой-то момент из памяти вырвался, но вот какой, я точно не могла вспомнить. Словно кто-то намеренно стер этот промежуток, будто я пытаюсь прочитать книгу, но буквы то и дело, что плывут перед глазами. Как же это было невероятно странно.

Я захотела подойти чуть поближе, чтобы обнять маму, заглянуть в ее глаза и почувствовать, что она рядом. Понять, что я не одна в этом мире и в этом хаосе войны меня поддерживает хотя бы одна родственная душа! Но мне стало тяжело двигаться.

Попытавшись сделать один единственный шаг, я почувствовала, что мои ноги оказались обвиты колючими черными кустами роз, которые не давали мне сдвинуться с места. Попытавшись крикнуть, я лишь прохрипела что-то невнятное, подавившись собственным голосом. А розы все продолжали меня обвивать, заключая в колючую ловушку и с силой сжимать.