Кинк. Право на удовольствие (СИ) - Орлова Тальяна - Страница 31

Вообще-то, мне крупно повезло, что у меня не было номера и Володи. Иначе не удержалась бы — позвонила и нашла нужную моральную поддержку. Ради и самой поддержки, и маленькой мести.

Но к вечеру я сама себя накрутила. Я, в принципе, сразу понимала, что это соревнование за меня носит характер игры, но до сих пор не задумывалась о декорациях — это всегда «Кинк». Не считать же общение в автомобиле, пока мы едем домой, такой же равнозначной театральной сценой? Не само ли это заведение и провоцирует такие странные роли? Надо вывести их из этого магического поля — и тогда посмотрю, что изменится! Особенно эта мысль давила после холодного отступления Артема.

За смену я очень устала. Вроде бы никаких сложностей не возникло, но вся беготня стала привычна и понятна, а глаза то и дело скользили по залу в поиске знакомых лиц. Но ни Володи, ни Артема не было. Первый появился уже к концу моей смены, а через пару минут к нему за столик подсел и второй. И сразу стало приятнее бегать туда-сюда с подносом, как будто до сих пор для того же самого мне не хватало драйва. Они с улыбками что-то обсуждали меж собой, и я поднос дала бы на отсечение, что предметом веселого разговора является именно моя персона.

Закончив с последними клиентами и еще не переодевшись, я подошла к так волновавшему меня столику и села, не спрашивая разрешения. Не выгонят же? Хотя директор вполне способен заявить, что сначала мне бы форму официантки снять. А Володя добавит, что на снятии формы можно и остановиться, в свое наряжаться вовсе необязательно… И чтобы всего этого не произошло, я начала с того, чего хотела:

— Привет, Володя! Артем Александрович, мои столики пустые, а Жанна уже пришла на смену, потому я свободна.

— Знаю, — он ответил с некоторым удивлением. — Как и ты знаешь то, что в это время можешь обойтись без «Александровича». Хотя называй как хочешь, мне нравится, когда ты изображаешь из себя подчиненную.

— Так я не изображаю… — ему все-таки удалось сбить меня с толку, потому я отвела глаза.

И Артем предложил, поднимаясь:

— Ну раз работа закончена, пойдем наверх? Раздражает шум, у меня от него характер портится.

Володя почти предсказуемо завел:

— Пойдем, конечно, но характер у тебя не от…

Я перебила, мельком глянув на него, пока они снова не утащили меня туда, где я сразу же невольно начинаю играть по их правилам:

— Нет, я домой поеду и как следует высплюсь. Впереди куча выходных, чтобы отдыхать. Кстати об этом… Может, завтра в кафе сходим? Никакого алкоголя, а какое-нибудь мороженое и просто общение, мы же совсем друг друга не знаем…

— Вау! — воскликнул радостно Володя. — Лилечка превращается в соблазнительницу!

— Я никого не соблазняю! Это… пусть называется встречей, а не соблазнением!

— Не вижу разницы. Думал, уже никогда не дождусь! Вау! Конечно, сходим, хорошая моя, куда угодно. И про мороженое мысль запомни — вся в мороженом будешь, если только пожелаешь. Что угодно проси, запомнила? Стоп, ты же это мне предложила?

Вроде бы ему, но сразу после вопроса ответ уже не казался столь однозначным. Я подняла глаза на Артема — он тоже замер и вскинул бровь в ожидании. Уесть ведь его хотела, показать его место, как он мне показал. Да и с Володей мне общаться куда проще, в кафе это явно плюс. Но Володя, заметив мое замешательство, вдруг произнес сам, хотя и не без тоски в тоне:

— Этому отмороженному только мороженого и не хватало… Если нам с тобой, влюбленным голубкам, жаль оставлять его в одиночестве, то, конечно, мы можем… Хотя нет, бляха, я возражаю! Моего человеколюбия просто не хватает! Как можно сомневаться, кто из нас горячее, а? Лиль!

Артем по-прежнему молчал. И вдруг я поняла, что даже если приглашу и его — откажет. И причину не будет выдумывать. Только потому, что не ведется, когда открываешься, и уж жалость точно не вызывает, как пытался выставить Володя. У меня в голове что-то перещелкнуло, потому я с неожиданной для себя смелостью подалась вперед и посмотрела на обоих по очереди. А потом и вовсе заявила такое, чего даже в голове не прокручивала:

— Да, я не могу выбрать! Скорее всего, это означает, что никто из вас мне не нравится всерьез! Но притом вы оба мне нравитесь в каком-то смысле, и мне это поперек горла, хотя так зацепило, что просто развернуться и уйти не могу. Да-да, Володя, я это вслух сказала! Ты мне нравишься! И Артем… хотя я не удивлюсь, если прямо сейчас он в уме подбивает баланс и вообще меня не слушает. Нравитесь оба! Психуйте, режьте меня на части, смейтесь, но я не могу выбрать, с кем из вас больше хотела бы завтра сидеть в кафе и трепаться о жизни!

Володя шумно выдохнул и досадливо поморщился. Артем даже позу не изменил, так и сидел со скрещенными руками, произнося:

— Мороженое, если тебе интересно, не выношу. Теперь ты хоть что-то обо мне знаешь. Кажется, мы завтра идем в кафе вместе. Я верно уловил суть тирады, пока прикидывал в уме баланс?

И Володя, почесав темные волосы, добавил почти на той же интонации:

— Верно. Тут только дурак бы не понял. Но Лиле плюс сто за смелость… Идем, конечно, почему бы не пойти? — он поначалу выглядел немного заторможенным, но быстро набирал свойственные себе обороты: — Народ, я тонко намекну – так, пища для размышлений. Лиля, ты, безусловно, никому из нас ничего не должна — захочешь вертеть, твое право вертеть. И выбирать не обязана. Но вы прикидываете, к чему все придет, если продолжим? И придет очень скоро, учитывая темпы.

— Уже прикинул, — Артем смотрел на меня, хотя говорил с другом. — Осталось дождаться, кто смутится первым.

И Володя рассмеялся, начав так же пристально рассматривать меня. Я проиграла, поскольку вспыхнула — смутилась, чего они и ждали от самого слабого звена.

Намекнул Володя не слишком тонко, раз даже я поняла, о чем они говорят. Что-то невозвратно изменилось, раз мы переметнулись на совсем другие правила турнира. И задала эти правила именно я, хотя и озвучили их мужчины. Не сегодня, а когда-то раньше задала, все время притворяясь, что жду, кто из двоих проиграет. Ни разу до сих пор не допустила мысль, что проигравшего из них может и не быть… И промолчала. Этот был тот самый момент, когда я была обязана вскочить и закричать, что ничего такого не имела в виду, что всякие там групповые отношения хуже любых извращений, и что вообще передумала идти в кафе...

Но я промолчала. Слов просто правильных не нашлось.

Домой меня отвез Володя, они как будто и не решали этот вопрос. Отвез в полном молчании, поцеловал на прощание руку и не позволил себе ничего лишнего. Но когда я начала открывать дверь, остановил касанием руки к плечу, наклонился и прошептал в затылок:

— Я с ума схожу от ревности, Лиль. Но от тебя схожу с ума еще сильнее. Вот и весь мой выбор, твой я понял — можешь не повторять. До завтра, хорошая моя, нежная девочка. И держись, ремни не забудь пристегнуть, теперь начнется нечто такое, от чего дух будет захватывать. Не уверен, что я был готов. Но ты решила, когда и как все закрутится. И плевать тебе на чью-то готовность.