Кинк. Право на удовольствие (СИ) - Орлова Тальяна - Страница 22

Конечно, в пятницу я приехала пораньше. Решила со всей ответственностью отнестись к новой работе — иначе и не умею, а предварительно еще и туфли на невысоком каблуке купила. Удобные, красивые, а некоторые профессионалы давеча мои икры хвалили… в общем, я не могла их не купить!

Однако меня на входе перехватила девушка, представившаяся Верой, и утащила в сторону, где выдала форменную одежду: красную футболку в обтяжку с вышивкой «Кинк» и юбку с вшитыми под низ шортами. Интересный наряд, но фривольным его не назовешь. Это, случайно, не для того случая, когда пьяный клиент полезет под юбку, чтобы обнаружил там шорты? Остроумно… и еще страшнее. Вера успевала рассказать мне мои обязанности, а я пожалела, что не записываю, но старалась запомнить каждое слово: мне выделила столики номер семь и девять, заказы записывать, меню знать назубок. Не представляю, какого объема у них там меню, но не зря я приехала пораньше – есть время на попытку запомнить.

В раздевалку зашел Артем — просто зашел, без стука. А если бы я еще не переоделась?! Но Вера его появлению не удивилась, а лишь использовала способ от меня избавиться:

— В общем, если будут вопросы — ко мне. — И убежала.

— Привет, — я поздоровалась так, не определившись, стоит ли мне переходить на «Тем Саныча», как все сотрудники. Наверное, поправит, если посчитает нужным.

— Привет. — Он окинул меня равнодушно взглядом. Вполне возможно, просто оценивал, выгляжу ли достаточно презентабельной для его заведения. – Работаешь пока в часы минимальной нагрузки — с пяти до девяти, трижды в неделю. И в это время я для тебя «Артем Александрович». — Вот, все-таки обозначил границы. Я кивнула. — Во все остальное время я для тебя кто угодно, хоть «сладкий медвежонок». Усекла?

— Усекла, что ты часто и непонятно шутишь. — Я уже научилась улыбаться при нем вполне естественно. — Еще распоряжения, босс?

— Конечно. Запомни: клиенты приходят любые, а уходят довольные. Без вариантов. Потому не подведи меня, Лиля.

Ответила как можно серьезнее:

— Я постараюсь.

— А теперь громче.

— Я постараюсь!

— Уже лучше, но все еще недостаточно хорошо. — Он прикрыл зевок ладонью. – Лиля, над звуком тоже работай, иначе тебя клиенты не расслышат.

Я не выдержала и рассмеялась:

— Сказал это человек, который всегда говорит тихо! И плевать ему, что все остальные напрягаются, чтобы расслышать! А они и напрягаются, выхода-то нет.

Он тоже улыбнулся в ответ, но ответил прохладно, что не вязалось с мимикой:

— Будешь на моем месте главнокомандующего, тоже получишь право всех напрягать. — Он стукнул указательным пальцем по своему бейджу.

А ведь раньше никаких бейджиков на белой рубашке не наблюдалось… «Саныч» был «Санычем» без единого опознавательного знака! И теперь я ступила вперед, чтобы прочитать на пластике: «Царь кровососов и повелитель извращенцев».

Фраза была настолько абсурдна, что я подняла недоуменный взгляд вверх и столкнулась со смеющимися глазами.

— Володя подарил, — объяснил Артем. — Решил, что шутка очень смешная. Но он точно не ожидал, что я и бровью не поведу. Нацепил под его гогот и пошел работать. Ему и в голову не пришло, что никто не оказывается достаточно смел, чтобы вчитываться. Так что я снова разбавил счет, четыре-три. Кажется, Лиля, ты невольно запустила процесс, с которого и начнется международный конфликт. Я, вообще-то, обычно в играх не участвую, но в этом случае забавно.

— Я? — Отступила на всякий случай. — А я-то здесь при чем? Вы уж между собой шутите, счет ведите, а я не участвую!

— Кстати об этом. — Он развернулся к двери, но задержался, чтобы договорить: — Прогнозирую, что один назойливый клиент будет требовать твоего внимания, доставать и отвлекать, у Панкова ничего святого нет, даже мой клуб. Так вот, от меня условие — ваши брачные игры не должны влиять на рабочий процесс и отношение к остальным клиентам. Я уволю тебя на семьдесят процентов быстрее, чем принимал на работу, а на то решение ушло полторы секунды.

В полном недоумении от произнесенного он меня и оставил.

Мне невероятно везло — седьмой столик вообще пустовал, а девятый был оккупирован компанией лояльной молодежи. Ребята заказывали пиццу и выпивку и совсем не обращали внимания на то, что я иногда переспрашивала заказ для уверенности. Я же впадала в игровой азарт — теперь понятно, почему для отдыха рекомендуют смену деятельности! Это же действительно интересно — делать то, чего никогда раньше не делал. Со временем стало жаль, что седьмой столик все еще пустует, а моим клиентам интереснее танцевать, чем ужинать.

И почему это моя смена такая короткая? Не доверяют? Уже почти половина миновала, а я только входила во вкус. Ноги, правда, немного давило новыми туфлями, но это ерунда по сравнению с эмоциональным подъемом.

Вера наблюдала за моими перемещениями, скептически вздернув бровь. Отошла на шаг, когда я решила протереть все подносы, а потом с улыбкой сказала:

— Летай, птичка, пока летается. Азарт пройдет, как только привыкнешь.

Я это и так знала. И как раз в тот момент, когда азарт пройдет, уволюсь и вернусь к поискам более престижной работы, как это и вписывается в мои планы. Но я невольно задумалась: а ведь азарт всегда проходит по мере привыкания к чему-то новому, всегда, во всем, неизбежно, как смена времен года. Не это ли и произошло со мной и Олегом? Просто я восприняла ослабление романтических эмоций как переход на новую стадию, а он нашел в этом причины для раздражения. И что же? Получается, что таким же образом все отношения обречены, как любое занятие? Станут привычными, наскучат, приедятся, хоть с кем и хоть как ярко они будут начаты — хоть с каким-нибудь невероятным Бредом Питтом или вон, например, с Володей...

О, Володя! Седьмой столик все-таки заняли, а мой знакомец словно знал, какие именно места выделили мне.

Заказы здесь многие делают у барной стойки, именно потому на весь зал нанимается не больше двух официантов — мы нужны больше для того, чтобы в случае толкучки стойку не перегружать. Но если клиент листает меню и долго не решается, то официанту стоит подойти самому. Вряд ли Владимир именно не решался, но я выдохнула, подтянулась и направилась к нему.

— Тебе идет! — он начал без приветствий.

— Что, униформа?

— Нет, профессиональная улыбка. Тебе идет. Посидишь со мной?

Я осмотрелась, как будто всерьез собиралась прямо сейчас бросить работу и начать отдыхать.

— Не думаю, что Артем Александрович одобрит мои посиделки в рабочую смену!

— А давай его проверим! — он с иронией провоцировал меня на какие-то подвиги.

Но я успела настроиться, потому глянула на него строго и вопросила, как меня учили: