Защитница веры (СИ) - "Тэсса Северная" - Страница 27

Мысли о моем становлении защитницей веры заставили меня посмотреть на правую ладонь: может быть, божество сотворит какое-нибудь маленькое чудо, и я отсюда исчезну? Белый знак мягко сиял на коже, в голове, кроме собственных мыслей, ничего и никого не было. Ясно, хочешь чудо — чуди сама.

Пока я тщетно надеялась на «черта в табакерке», в комнате значительно посветлело. Оглядевшись, я увидела, что молодой человек зажег свечи в напольном канделябре, а так как комнатка оказалась действительно небольшой, их света было достаточно, чтобы, наконец, осмотреться нормально.

Я сделала шаг вперед, и мужчина тут же шарахнулся в сторону, не забывая при этом про идеальную осанку и приличествующий ситуации взгляд в пол. Я, прикрыв рот рукой, хихикнула — это было очень мило, правда. Этакий образец мужественности и непорочной рыцарской чести. Чуть покрасневшие кончики ушей сообщили мне, что смешок мой не остался незамеченным, но взгляда на меня так и не подняли. Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

Конечно, я могла понять Альвина. Ситуация, в которой он оказался, была весьма щекотливая. Тут чуть что не так, и разбираться в любом случае будут с ним в первую очередь, а ему этого явно не хотелось. Вот так, парень, не было тебе печали...

— Отсюда можно как-то незаметно выйти? — я, в пяток шагов дойдя до стены, снова покосилась на окна, потом — на массивный сундук, стоящий в углу, и, не найдя ничего интересного, обернулась на попавшего в переплет по моей вине страдальца.

Интересно, если можно, то кому, ради сохранения приличий, надо сбегать из комнаты — мне или ему? Наверное, ему, чтобы казалось, что я вбежала в пустую комнату.

Альвин отрицательно помотал головой.

— Нет, Ваше Высочество. — Я вздохнула, чувствуя себя героиней дешевой мелодрамы. Окинув еще раз взглядом комнату, ее скудное убранство с одним сундуком, узкой кроватью у стены, парой окошек, креслом, столом и стулом, я опустилась в кресло и, подперев голову рукой, от нечего делать принялась рассматривать запертого со мной в одной «клетке» мужчину.

Высокий, светловолосый, нос немного картошкой и, кажется, сломан, но пойдет, все же не модель, а доблестный стражник. Плечи широкие в наличии, руки за спиной прячет, но, по тому, что видно, можно догадаться, что тоже мышцами не обделены. Причем — настоящими, а не теми, что гордо выпячивали некоторые мужские модели в «Вермине». Цвет глаз с такого расстояния и при таком освещении я увидеть не могла, но черты лица были вполне приятными, я бы даже сказала — мужественными, хотя нос все-таки добавлял немного простоты. Мое пристальное внимание не осталось без реакции — Альвин держался достойно, сохраняя практически беспристрастное лицо, но пунцовые кончики ушей, казалось, могли поджечь соломенно-светлые волосы, выдавая своего обладателя с головой.

Отведя взгляд, я вздохнула.

— Ну и как выкручиваться будем, Альвин?

Маска самообладания стражника дала трещину. Взгляд панически дернулся с меня на запертую дверь и обратно. Я со скрытым ехидством наблюдала за этим, пытаясь получить хоть какое-то удовольствие от ситуации, в которую угодила по собственной дурости. Потом, взмахнув рукой, поправила подол платья и вздохнула.

— Ладно, не нервничай ты так. Ни тебе, ни мне не нужны слухи, порочащие репутацию. Давай придумаем, как из этой ситуации выкрутиться.

Мужчина молчал, а предательский румянец с ушей полз уже на лицо.

— Ваше Высочество, я не могу... Ваш отец... Ваш жених...

Я удивленно хлопала глазами, пытаясь понять, что именно он «не может». Идей на ум не приходило.

— Что ты не можешь?

— Не могу на вас жениться! — выпалило это чудо, глядя на меня, как щенок смотрит на злого хозяина, поднявшего мячик слишком высоко.

Уж не знаю, приличествует ли принцессам так ржать, но сдержаться мне было очень трудно. Отсмеявшись, я вытерла выступившие на глазах слезы, глубоко несколько раз вздохнула и еще раз посмотрела на ничего не понимающего Альвина.

— Ты серьезно думаешь, что я хочу замуж за тебя? — Оп, и непонимающее лицо сменилось облегченно-обиженным. Согласна, возможно, прозвучало излишне резко, ситуацию надо чуточку поправить. — Не обижайся, Альвин, ты очень-очень милый, но дело в том, что я не знаю, как от одного жениха избавиться, а тут ты еще... Нет уж, жениться тебя на мне никто не заставляет, да и не требуется это.

«Детский сад какой-то... Но зато теперь я точно знаю, что нахождение женщины и мужчины в одном помещении без свидетелей тут трактуется достаточно однозначно. Жениться он не может, хе-хе...»

— И что вы прикажете мне делать? — Альвин, очевидно, понял, что никто не намекал на его «недостойность» руки принцессы, и перестал обижаться, решив проявить заинтересованность в «спасении чести и достоинства». На мой взгляд, социальная разница между нами была весьма очевидна, и вряд ли бы мой «отец» одобрил бы такой мезальянс, даже не виси надо мной дамокловым мечом свадьба с Ариманом, но мужская гордость иногда прет впереди логики, и — следуя моим наблюдениям — чаще, чем хотелось бы.

Удержавшись от шутки про штаны и бег (а то опять не так поймет же), я снова оглядела комнату. Стена, окно, кровать, стол, сундук, дверь, стена, Альвин. Сундук. Альвин.

— А что в сундуке? — я встала и, подойдя к тяжелому и массивному предмету интерьера, прищурившись, сравнила его габариты и рост мужчины.

— Одежда, Ваше Высочество.

— Вытаскивай.

— Зачем? — «Ишь, любопытный какой!»

— Затем, что мы спрячем тебя в сундуке. Я... — обведя взглядом комнату, я поняла, что это — наилучший выход, — изображу, что в ярости раскидала тут все вещи, побила посуду, ведь сюда обязательно кто-то заглянет после моего ухода. Посидишь в сундуке немного, а потом вылезешь.

На лице стражника появилось понимание и готовность следовать плану. Сдернув с кровати одеяло, он принялся вытаскивать из сундука свои нехитрые пожитки и, равномерно распределив их по кровати, накрыл снова одеялом. Я одобрительно кивнула — а парень-то не прост! Я даже не подумала, что вытащенные из сундука вещи могут привлечь ненужное внимание, а так застеленная шерстяным одеялом кровать выглядела вне всяких подозрений.

Сундук оказался впритык, в моей душе снова зашевелились угрызения совести. Ворвалась в комнату, запихнула в сундук, сейчас еще бардак тут устрою... Вроде дура я, а страдает другой, ни в чем неповинный человек.

— Слушай, Альвин...

Мужчина вскинул на меня взгляд, елозя в попытке устроиться в сундуке поудобнее. Глаза были серыми, серьезными и очень красивыми.

— Прости меня, ладно? Я тебе потом со служанкой пришлю что-нибудь, за вот это все.

— Не надо, Ваше... — Я закрыла крышку сундука. Сказала, что пришлю, значит — пришлю! Будет он тут еще своей принцессе «ненадкать». Хорошо, что на сундуке не предусматривался замок, иначе мы бы никак не выкрутились, наверное...

Я вздохнула, посмотрела по сторонам и принялась разрушать. Предметов, которые я могла бы использовать, было не так уж и много, что, в общем-то, и к лучшему. Пнула стул, скрепя сердце бросила глиняную чернильницу в стену, оставив уродское чернильное пятно и черепки на полу, сбросила со стола простенькую медную посуду, что знатно прогремела по каменному полу. «Ну, вроде достаточно».

Засов скрипнул, я открыла дверь и, стараясь держать максимально хладнокровный вид, вышла в коридор. В меня тут же стрельнула любопытная пара глаз — оказывается, практически рядом с комнатой Альвина стоял стражник, на выходе из коридора, из которого я выбежала, прежде чем запереться тут. Ладно, мой новый знакомый вроде бы не был дураком, так что явно не станет вылезать из сундука до смены караула.

Подойдя к стражнику, я, пристально посмотрев на него, осведомилась, кому принадлежит комната, из которой я вышла.

Стражник, глупо похлопав глазами, сообщил, что Альвину из Суррея. Я, кивнув, словно мне это о чем-то сказало, сообщила, что изволила гневаться и несколько попортила убранство комнаты. И чтобы Альвин из Суррея не держал зла на принцессу, она, дескать, ему со служанкой пришлет монетку за погром. Стражник снова кивнул, и я, медленно и величественно, пошла по коридору, старательно прислушиваясь к происходящему за спиной.