Непокорная (СИ) - Ольга "Реджина Фаланджи" - Страница 23

С Анимагией дело продвинулось вперёд, и теперь она могла спокойно превращаться в волчицу, при этом так же трансформируя вместе с телом свою одежду. Однажды она даже рискнула обратиться в запретном лесу, где битый час бегала меж густых деревьев, наслаждаясь свежим запахом кристально-чистого снега. Ей даже удалось поймать белку, правда она так и не смогла себе объяснить, зачем это сделала.

Так же она решила заново начать варить оборотное зелье, так как ситуация со Снейпом становилась только хуже. Бывали моменты, когда он, завидев ее в коридоре, разворачивался и шёл в другую сторону, лишь бы не пересекаться с ней. Амелия на это лишь ухмылялась, но внутри было слишком тревожно, будто что-то не сходилось.

Со Стихийной магией было сложнее всего, ведь это было необычное волшебство из палочки. Она требовала много сил и времени, и чаще всего Амелия откладывала эти тренировки на потом, потому что они давались ей с большим трудом. Однажды она даже загремела в лазарет из-за того, что сильно изнурила себя, и хлопнулась в обморок прямо посреди Большого зала. Ужин тогда был в самом разгаре, поэтому Амелия собрала большую публику своим фееричным падением. После этого случая ее оставили в Больничном крыле на сутки, а мадам Помфри выявила сильнейшее магическое истощение.

Вопросов к ней тогда было море, ведь всех интересовало, как шестикурсница смогла схлопотать истощение.

Самым ее любимым временем были тренировки с ОД. Она кайфовала от каждой минуты, проведённой в кругу ребят, если не брать в расчёт некоторых личностей. Ей даже удалось вызвать телесного патронуса, вид которого ее очень сильно насмешил.

Волчица!

Видимо, это ее судьба, раз и анимагическая форма и вид телесного патронуса так идеально совпали. Поттер тогда разве что не описался от радости, впрочем, как и сама Амелия.

В феврале начались дожди, что ставило в трудное положение ее походы к озеру. Покататься на коньках было сродни бальзаму на душу, и она понимала, что уже начинает тосковать по скольжению и шумному ветру в ушах от быстрой езды. Теперь ее озеро превратилось в снежное месиво, на которое было опасно наступать.

Так же все были взвинчены перед игрой в квиддич, в которой будут участвовать Гриффиндор и Пуффендуй. Слизеринцы искренне желали победы Пуффендуйцам, ведь тогда они были бы в финале. И все к этому стремительно шло, ведь команда Гриффиндора по-прежнему была без двух загонщиков и ловца.

В середине февраля школу потрясла новая сенсация: Поттер дал откровенное интервью о восстании Волдеморта в газете «Придира». Амбридж рвала и метала, грозясь отчислить любого, кто посмеет иметь при себе выпуск этой газеты. Но студенты даже заучивали наизусть слова из этой статьи, передавая их друг другу. Из-за этого Поттера стали больше уважать и больше не считали чокнутым придурком, которым его постоянно выставлял «Пророк».

— Чокнутый придурок! — прошипел Малфой, и Амелия мысленно усмехнулась, что всё же не все поменяли о Поттере своё мнение. — Он назвал этой дуре Скитер все имена Пожирателей, что были на кладбище в ту ночь. У отца теперь большие неприятности!

Амелия в этот момент ощутила лишь небольшую радость от того, что ее отца не было там в ту ночь. Ей не хотелось, чтобы их фамилия прогремела в какой-нибудь газетенке, и все тыкали бы в неё своими пальцами, перешептываясь за спиной. А Малфою она могла только посочувствовать и пожелать чуда, которое спасло бы его самого от тёмной метки.

На конец февраля была назначена игра Гриффиндор — Пуффендуй и вся школа собралась на трибунах, чтобы посмотреть на команду счастливчика, которая попадёт в финал. Именно на этот день выпала солнечная погода, хотя до этого беспрерывно шли дожди.

И победил Пуффендуй с отрывом в десять очков.

Уизли снова лажал на воротах, но ситуацию спасла его младшая сестра — Джинни, которую временно поставили ловцом вместо Поттера. Хоть Амбридж и навсегда запретила играть ему в школьной команде, многие считали, что все это изменится, стоит Амбридж уйти с поста Генерального Инспектора.

А в это уже верили все.

Начало марта выдалось солнечным. Большая часть снега растаяла, оставив вместо себя лишь противные лужи на размытых дорожках. Из-за этого походы в Хогсмид были не из самых приятных, но студенты все равно рвались хоть ненадолго покинуть замок, чтобы отдохнуть от постоянного надзора Амбридж.

— Где ты постоянно пропадаешь? — спросил Драко, стрельнув подозрительным взглядом в Амелию. — В гостиной практически не появляешься. У тебя кто-то появился?

— Что? — девушка усмехнулась и задумалась, понимая, что новый парень бы в самом деле объяснил ее частые отлучки на тренировки. — Глупости! Просто я много занимаюсь в библиотеке.

— В какой библиотеке? Потому что в школьной тебя тоже нет!

— Малфой, вот что ты заладил? — она нахмурилась, понимая, что все ее отмазки выглядят неубедительно. — В конце концов, имею же я право на личное время?

— Так я и спрашиваю, появился ли у тебя кто-то! — он пожал плечами, мол что непонятного, а Амелия лишь закатила глаза.

— Если кто-то появится, ты будешь первым, кто об этом узнает, — успокоила она его, не зная, что ещё сказать. Малфоя этот ответ удовлетворил, и он, казалось, забыл про свой основной вопрос.

А все дело в том, что Амелия действительно стала намного реже появляться в гостиной Слизерина. В основном она заходила лишь за тем, чтобы проверить зелье и добавить новые ингредиенты в него. В остальных же случаях, она проводила время в выручай-комнате, и вот уже неделю ночевала только там. Специально для этого, она нашла и выучила заклинание незримого расширения, и теперь в ее сумке покоилась добрая половина всех ее вещей.

И это было очень удобно.

В Хогсмиде ребятам пришлось разделиться, потому что Амелии надо было на курс трансгрессии, которой их начали обучать ещё в январе. Каждый урок сопровождался мучениями в виде головокружения и тошноты, но она продолжала их посещать, так как хотела научиться этому искусству.

Все шестикурсники пришли в назначенное время и заняли места перед магом, посланным из министерства, чтобы обучить их. Всю территорию охраняли мракоборцы, безмолвно сливаясь с каменной кладкой домов.

Сегодня они должны были переместиться на семь футов вперёд, при этом не расщепить себе что-нибудь. Для таких случаев здесь была ведьма из больницы Святого Мунго, но каждый надеялся, что ее помощь никому не понадобиться.

— Что, Стэнфорд, боишься облажаться, как в прошлый раз? — усмехнулся Эдриан Пьюси, стоящий в трёх футах левее.

— Завали, Пьюси, — напряжённо откликнулась она, вспоминая, как ее вырвало на прошлом занятии. — Я надеюсь, что ты сегодня проебешься похлеще прошлого урока и трансгрессируешь куда-нибудь к кентаврам в Запретный лес.

Слизеринец довольно фыркнул и стал ожидать команды старта от министерского посла.

— И помните про три главных «Н», — Напомнил Уилки Двукрест, проходясь вдоль студентов. — Нацеленность, настойчивость и неспешность.

Амелия усмехнулась, мысленно проговаривая свои три «Н»: не паниковать, не облажаться, не блевать.

— И так, на счёт три! Один! Два! Три!

Амелия зажмурилась, мысленно представляя тот участок земли, который ещё недавно сверлила взглядом. Все ее тело напряглось, и будто невидимая сила дёрнула ее за пупок, попутно выворачивая девушку наизнанку. Вдруг под ногами снова появилась земля, и девушка с опаской распахнула глаза.

Получилось!

— Схавал, Пьюси? — усмехнулась она, оглядевшись по сторонам. Но парня нигде не оказалось, и Амелия подумала, что ее надежды все-таки оправдались.

Уилки Двукрест словно не заметил, что в толпе студентов стало на одного человека меньше, поэтому продолжил занятие. Амелия озадаченно вращала головой, почти не вслушиваясь в слова наставника, ведь она выучила всю информацию о трансгрессии ещё прошлым летом.

Когда занятие закончилось, девушка на ватных ногах пошла в сторону «Трёх метел», зная что ее там ждёт Малфой и парочка других слизеринцев. Справа от неё шёл такой же уставший Маттео, разве что его лицо было не таким серым, как у Амелии.