Человеческая память - странная вещь (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич - Страница 51

— Все нормально, лэр полковник. Не волнуйтесь…

Я, честно сказать немного был шокирован. Ранее четкий и выдержанный разведчик-конфедерат на экране выглядел как какой-то молодой парень. Глаза горели, и в них был виден тот особый блеск бесшабашности, который появляется только у настоящих победителей вкусивших именно этот вкус, к которому стремятся все воины.

— Говори.

— Все нормально. В нашей зоне ответственности выбито до восьмидесяти процентов легких сил противника. Старатели как с цепи сорвались. Жгут драконов и это уже превращается в особый вид спорта. Наверно хотят рассчитаться за последний год, когда нас тут как насекомых давили.

— Понятно. Что по тяжелым вымпелам?

— Вам доклад?

— Давай своими словами.

— Хорошо. Три линкора сильно повреждены. Тяжелые крейсера — на ходу у них осталось шесть штук. Сбились в стаю в одном из карманов и все скопом отстреливают все наши пуски. Выковыривать их будем долго. Нужны будут тяжелые торпеды.

— Понятно, но это чуть позже. Что по линкорам?

— Линкоры нам не по зубам, поэтому их не трогаем. Они пытаются маневрировать, но после того как в третьем туннеле двое столкнулись, вроде как замерли.

Легкие крейсера и эсминцы выманивали и расстреливали, но теперь они поумнели и все попрятались под защиту линкоров. В основном достается от палубной авиации четырех крупных авианосцев, но и тут не все так плохо. Истребители и торпедоносцы у них скоростные, но не сильно маневренные. Среди камней старатели на своих медлительных, но очень маневренных корабликах их уничтожают десятками, особенно если собираются в небольшие боевые группы.

— Проблемы?

— Торпеды. Практически весь запас израсходован. Явно, конечно, что часть попрятали для перепродажи или для своих нужд в будущем, но я считаю, в данной ситуации на это нужно будет закрыть глаза. Даже с такими растратами эффект просто поразительный.

— Согласен. Транспорты уже на подходе. В течении часа можно будет провести доставку торпед. Точки те же?

— Большинство — да. Список я скину.

— Давай. Сейчас на подходе две эскадрильи штурмовиков-торпедоносцев, они вам помогут добивать тяжелые крейсера и потрепать линкоры. Обеспечьте доразведку целей, встречу, сопровождение и прикрытие на случай встречи с истребителями противника.

— Есть, лэр полковник, все сделаем.

После сеанса связи с предводителем старателей, откинулся на спинку кресла и на несколько мгновений закрыл глаза, пытаясь хоть как-то расслабиться. Насколько флотские операции отличаются от наших десантно-диверсионных. Там налетел, пострелял, порубил, взорвал и ходу, а тут часами в жестком нервном напряжении приходиться пялиться на голографическую схему, постоянно анализируя обстановку и принимая не всегда приятные решения, прекрасно понимая, что даже простой командой отправляешь на смерть тысячи человек.

И напряжение было просто дикое и никак не хотело отпускать. Тут точно нужна какая-нибудь химия, но я всегда был против этого: один раз попробуешь и потом не остановишься и рано или поздно под химией натворишь делов, за которые, потом, и потомкам будет стыдно.

Глаза закрыты, руки сжали подлокотники, но напряжение не отпускало, хотя мне всегда помогало переключение внимания. Попробуем. Я прислушался к звукам в тактическом центре крейсера. Вроде все так же, как и всегда, но атмосфера напряжения, которая устанавливается перед тяжелым и неравным боем, куда-то ушла. Теперь вокруг чувствовалась просто деловая обстановка, без нервов, метаний и истеричных команд. Сражение идет своим чередом, противник понес огромные потери, управление своими войсками не потеряно, достоверная и свежайшая разведывательная информация приходит регулярно, чего тут нервничать то, вон для этого есть отцы-командиры полковник Вэлк и его большой друг и собутыльник, отмороженный на всю голову, но везучий подполковник Мелан. Эта парочка не раз вытаскивала подчиненных из таких передряг, что теперь те, кто служил под их началом даже как-то и не задумывались о трудностях. Противника больше и он сильнее? Хм. Придумаем что-то новое и разгромим. И все, им проще.

А вот нам, с Вэлком всю эту нервотрепку и ответственность принятия решений приходится пропускать через себя и естественно это все негативно сказывается на здоровье. Пока не видно и не чувствуется, потому что все время на адреналине, но чуть позже, когда спадет горячка сражения полезут болячки.

Бойцы это понимали и при случае старались не дергать по пустякам.

— Лэр, подполковник, — обратился ко мне лейтенант-связист.

Взяв себя в руки, я открыл глаза.

— Да.

— Вызов от генерала тори Ансельмо.

Я согласно кивнул головой и тут же на экране появился во всей красе, подтянутый в чистом, выглаженном мундире генерал, усталость которого выдавали лишь красные от недосыпа глаза.

— Здравствуй Максим. Как у вас дела?

В принципе, в автоматическом режиме мы и так обменивались тактической информацией, но часто было просто необходимо человеческое общение, чтоб передать эмоции и, может быть, даже свое видение ситуации, какие-нибудь интуитивные размышления, именно то на что не способны машины и где включается пресловутый человеческий фактор.

Я то знал, что там произошла глобальная сшибка двух эскадр линкоров и наши, под руководством имперского генерала хорошо отпинали драконов, но вот глубже не копал, не было времени. Вэлк, десять минут сказал, что все неплохо и этого было достаточно.

— Да все легкие силы у драконов выбили. Три линкора качественно повредили, остальные заперты. После подрывов термоядерных фугасов, там творится черт знает что. В общем, никакой вообще навигации. Мы работаем исключительно маломерными судами. Хорошо себя показали старатели. Настоящую охоту устроили на драконов. Только и просят «дайте нам еще торпед». Конечно, большей частью воруют для перепродажи, но учитывая флотские нормативы по расходу при поражении крейсера или эсминца, то на лицо огромная экономия и большая эффективность использования такого класса вооружения.

— Линкоры из облака не вырвутся?

— Не думаю. Там сейчас такая каша, что любая навигация для крупнотоннажников невозможна. Если случится чудо, и драконы просто свалят, оставив неповрежденным железо, то нам несколько лет понадобится чтоб все вытащить.

— Большое кладбище?

— Фактически. Если и воспользуемся, то только после войны.

— Могут попробовать пойти напролом.

— Могут. Только то, что выползет, будет настолько побито, что его боевые возможности окажутся под большим вопросом и в первую очередь это касается зенитной артиллерия и силовых полей несущего каркаса.

Мы на всякий случай оставили два линкора и несколько артиллерийских платформ для усиления и два авианосца. Они периодически отстреливают подранков, что выползают из облака. Все остальное, что не задействовано, готовы отправить к вам. В общем, у нас все под контролем.

— Очень хорошо. Думаю, операция по блокированию основных сил драконов в облаке реализована. Поэтому, Максим, оставляй вместо себя Вэлка и перебирайся ко мне — сейчас самое главное тут начнется.

Я помялся с ответом. И не потому что не хотел снова лезть к кому-то в подчинение. Нет, просто устал, и тянуло накатить грамм так пятьсот и свернуться калачиком и отоспаться. Но генерал показал себя мудрым руководителем и все сразу понял.

— Устал, Князь?

— Есть немного.

— Чуть-чуть осталось. Главное дело мы сделали, теперь начнется рутина для середнячков — отбивать системы при минимальных мобильных силах противника.

— Да понятно. Как там у вас дела? Так мельком смотрел тактическую картину, но интересно от первого лица.

— Да все также. Те восемь линкоров, про которые ты предупреждал, сразу полезли, как наши трофеи сменили курс, и пошли на сближение с моей эскадрой.

А дальше обычные танцы, как по учебнику: «Эскадренный бой с противником при численном превосходстве» — мы их, они нас. Сконцентрировал огонь на паре самых активных, один взорвался, пошел на прорыв в образовавшуюся брешь. Пока они, как пьяные махерсоны перестраивались, для качественного огневого усиления впихнул в ударную группу те два линкора, которые выдавал за поврежденные. На участке непосредственного контакта удалось достичь преимущества в боевом потенциале восемь к одному…