Уж лучше бы застряла ты в портале! Книга 2 (СИ) - Литвинова Алена - Страница 7

— Не совсем. Я только учусь. — Ответила Габриэль.

— Ну, хорошо. Вы, наверное, с дороги, сильно устали?

— Ирада, я обещал накормить девушку, перед тем как вести ее знакомить с травницей и поселить ее там.

— А разве, я не здесь буду жить? — Удивилась Габрэль, домик ей этот уж очень приглянулся.

— Нет, конечно, для тебя травница уже все приготовила, ведь ты же ей будешь помогать.

— Хватит разговоров, пойдемте на кухню тогда, перекусим. — Предложила Ирада.

И они все перешли из такой уютной гостиной, которая была выполнена в светлых тонах, светло-бежевое кресло стояло рядом с такого же цвета диваном, на нем устроился рыжий толстый кот, при виде которого Габриэль чуть скривилась. Рядом с диваном стоял небольшой низкий столик, сделанный из черного дерева. Он единственный в комнате являлся темным. Даже шкаф, в котором стоял набор фарфоровой посуды, был из светлого дерева. При входе в кухню, Габриэль заметила, что она такая же обычная, как и у нее в квартире. Она была небольшого размера, вмещала в себя кухонные полочки и тумбочки, плиту и мойку. В правом дальнем углу ближе к окну стоял стол и шесть стульев вокруг.

— А где холодильник? — Поинтересовалась Габриэль.

-А что это такое? Появились какие-то новинки для кухни? — Тут же с интересом ответила Ирада.

— Ну, это такой длинный шкаф, с холодом внутри. — Попыталась она объяснить.

— Зачем нам шкаф, когда у нас кладовая — это целая комната с холодом. А шкафа мало будет.

— Зато он может на кухне стоять и быть всегда рядом. — Мечтательно произнесла Габриэль, вспоминая, что у нее был самый большой холодильник, и остался он почти полным. И скорее всего там все пропадет, если она, конечно же, вернется домой.

— Давайте все к столу, а то все остынет. А об этом поговорить можно и позже. — Сказала она, приглашая их сесть за стол. И уже потом громко крикнула. — Анхель, сынок, пошли ужинать!

Послышался топот, и через минуту к ним в кухню прибавился еще один человек, при виде которого Габриэль слегка икнула. На вид ему было около двенадцати лет, но вот в кухню он входил бочком, втянув по максимуму в себя живот. Когда он все-таки смог пройти на кухню, то сев за стол, занял сразу два стула. Оглядев его, Габриэль подумала, что, наверное, выглядит со стороны так же, и сев за стол заметила, что вполне поместилась на один, и даже бока не свисают со стула сильно, как раньше.

Ирада быстро накрыла стол, перенеся все заготовленное с тумбочек на него. Налив каждому по кружке молока, объясняя это тем, что все лучше с молоком, чем с простым чаем. Посредине она поставила огромное блюдо с только что испеченными булочками, они лежали огромной горкой на нем. Затем слева ближе к Габриэль поставила, большое блюдо, но котором лежал красный фруктовый пирог, весом около двух килограмм. С другой стороны, на таком же блюде лежал мясной пирог со сметано-грибным соусом. Каждому в тарелку, она положила жаркое. А так же на столе стояли небольшие чашечки со сладостями, которые Габриэль впервые видела. И коронным ее десертом был в небольшой глубокой вазе из бисквита, взбитых сливок и ароматной шоколадной крошкой. Все это великолепие выставлялось на стол, а у Габриэль начали бежать слюнки. Забыв о том, что она незадолго перед отправкой плотно покушала, как только все приступили к трапезе, и она начала есть. Расправившись с мясным блюдом и съев почти весь мясной пирог, так как все взяли себе по кусочку, она успела съесть двенадцать больших булочек, ягодный пирог и почти весь коронный десерт, запивая все это одним стаканом молока.

На воцарившуюся тишину в кухне она не обращала внимания, и только когда закончила со всем этим, подняв свой взгляд на хозяйку, спросила:

— А еще есть что-нибудь?

— Ик, Ик. — В удивлении икал Анхель, впервые встретив того, кто ест намного быстрее него и намного больше. Он уже хотел что-то сказать и открыл, было, рот, но снова начал икать.

У хозяйки дома, как и у старосты, пропал дар речи, притом, что они только что увидели. Ирада отрицательно помотала головой, понимая, что то, что они обычно ели в течение дня, иногда растягивая на два, их новая гостья съела за считанное мгновенье.

— Жаль, а то я только перекусила немного. — Сообщила Габриэль с невинной улыбкой на лице.

Нирриэла

Поздно вечером, когда за окном уже начали сгущаться сумерки, Нирриэла приоткрыла один свой глаз. Увидев, что в комнате уже темнеет, она открыла второй и соскочила с чьей-то кофты, которую оставили в этом кабинете. Быстренько добежав до камеры, где была Лилиана, она никого не обнаружила и удивилась. Прислушавшись к магическому фону, поняла, что ребят уже больше часа как нет в этом здании. Так же заметила что здание практически пустое, только в нескольких кабинетах шло тепловое возмущение.

Добежав до них, и засунув свой нос почти в каждый, многих она напугала. В последний она не успела заглянуть, по причине того, что из него как раз выходил Инквизитор, с какими-то бумагами в руках. Ей срочно захотелось узнать, что же это за бумаги. Пока она сидела и размышляла о них, Инквизитор скрылся за поворотом, отправляясь, прочь из здания. И Нириэла побежала следом, понимая, что он маг посильнее и может вполне заметить слежку, если она не подготовится. На бегу пожелав стать невидимой, и надеясь, что все прошло удачно, она ускорилась бежать. Добежав до входных дверей в тот момент, когда он открыл их, Нирриэла проскочила на улицу. Пробежав немного вперед, она остановилась, ожидая, когда Инквизитор поравняется с ней, что бы бежать рядом с ногами.

Старший Инквизитор, как и все маги, имел хорошую интуицию, и как только на него уставились два глаза-бусины, тут же ощутил, что на него смотрят. Оглядевшись по сторонам и даже использовав заклинания смотрящего ока, он не смог найти, кто за ним наблюдает. Удивившись, он все же дошел до ожидавшей его кареты и быстро сел в нее. Заметил, что у него пропало чувство слежки, облегченно вздохнул.

Подобрав и съев те крохи магии, которые разлились после его заклинания, она пристроилась рядом с ногами, так чтобы не отставать и не мешаться под ними.

Нирриэла бежавшая рядом и смотрящая на него, проморгала тот момент, когда он сел в карету, приказав кучеру ехать, и захлопнул дверцу перед ее носом. Как только карета тронулась, Нирриэле пришлось немного отпрыгнуть назад, что бы карета, наехав на нее, не перевернулась. Потеряв немного времени, она увидела, что карета уже отъехала на приличное расстояние и начала набирать скорость. Разбежавшись, Нирриэла взлетела, что далось ей тяжко, так как она еще не все переварила после того, как съела почти всю магию декана Рассела Кроути, а тут еще одна попалась ей, которая для нее очень вкусно пахла и притягивала ее. Пришлось ей очень часто размахивать крылышками, что бы догнать карету.

Когда Нирриела долетела до нее, она вцепилась в край закрытой кареты всеми своими когтями, при этом издав ужасный скрежеща — завывающий звук. Кучер в это время, когда услышал его, начал креститься и читать молитвы, неотрывно следя за дорогой и направляясь в сторону дворца.

Тем временем в карете Старший Инквизитор находился один, и его тоже слегка напугало то, что кто-то врезался в карету. Списав это на птицу, он услышал противный для его слуха звук, и был настороже. За этим звуком последовал новый, пугающий, и Инквизитор стал колдовать, используя отпугивающие заклинания. Эти заклинания, у тех, кто не человек вызывали симптомы страха, и подвергали их к бегству. Радиус действия был всего метр от создающего данное заклинание.

Нириэла ощутив магию Инквизитора, довольно облизнулась и вцепилась в карету с еще большей хваткой. Подъев все, что успела, так как магия разлеталась из-за движущей кареты, Нириэла притихла и перестала пугать людей. Инквизитор услышав, что звуки прекратились, перестал магичить и успокоился, ожидая, когда его карета доедет до места.

Как только карета остановилась, из нее тут же вышел довольный Инквизитор, и направился прямиком во дворец. Нирриэла в этот момент пыталась отлепить свои когти, которые во время поездки ушли глубоко в обшивку кареты. Вырвав передние лапки так, что на них остались куски обшивки, она ими пыталась помочь достать и свои задние лапки. Когда она смогла полностью освободиться, карета тронулась снова в путь, и Нирриэла только и успела спрыгнуть, и приземлиться возле огромной лестницы.