Князь Двинский (СИ) - Башибузук Александр - Страница 50

- Благодарю, господин... – на ломаном русском ответила черкешенка. – Все хорошо...

Говорила она с жутким акцентом, но понять ее все же было можно.

- Откуда знаешь русский язык?

- Долго была в... – она запнулась, подбирая слова. – В Торыжке...

- В Торжке?

- Да, да, там... – закивала Амина. – При дворе хана Мухаммеда. Там и научилась у русских. Но еще совсем плохо...

- А как к нему попала?

- Купили у армянских купцов... – коротко ответила черкешенка. – И привезли, как подарок... Но хан меня не трогал, наверное, я ему не нравилась. Или для кого-то другого берег...

Было видно, что эта тема для нее неприятна и я не стал расспрашивать дальше.

- Есть какие-нибудь желания у тебя?

- Нет, князь... – после паузы, ответила наложница.

- Вопросы?

- Почему меня отослал? Любишь мальчиков? – быстро поинтересовалась черкешенка. – Я видела при тебе троих, красивых.

- Нет, только женщин... – едва сдержавшись, чтобы не расхохотаться, ответил я. – Люблю только красивых женщин.

- Значит, я недостаточно красивая для тебя?

Я честно признался:

- Нет, ты очень красивая.

- Сколько у тебя жен?

- Две, – ответил я и невольно улыбнулся. – Верней, одна жена и одна наложница.

- Мало, – осуждающе заявила Амина. – Я могла бы стать второй... женой или наложницей.

- Нет, не могла.

- Нет, так нет, – легко согласилась черкешенка.

- А хотела бы?

- Ты сильный, красивый и добрый, почему нет? – удивилась Амина. – Женщине место рядом с мужчиной, самой нельзя.

- Я найду тебе хорошего мужчину, – пообещал я. – Но позже. А пока будь при Августе. Он тебя не обижает?

- Обижает? – в глазах наложницы плеснулась веселая улыбка. – Нет, не обижает. Он хороший и смешной. И очень умный. Твой личный лекарь?

- Да, мой.

- Значит богатый, – сделала вывод Амина. – Тогда, я пока буду при нем. Но, если передумаешь, забери меня. Не пожалеешь.

- Обещаю...

Поговорив с черкешенкой, я обошел раненых. А вот Антуана так и не нашел. Чертов мальчишка, после того, как его проведали остальные пажи, сбежал из лазарета. Мальчишек, в целях наказания, я отлучил от службы и приказал неделю не показываться на глаза. Что они успешно и осуществляли. Где шастали – бог весть. Правда харчеваться у Себастьянки не забывали.

- Теперь точно шкуру спущу! – строго пообещал я себе, приказал Шарлю и Александру немедля разыскать сорванцов и отправился обедать.

Едва справился с чесночной похлебкой и фаршированной бараньей ногой, как прибыл посыльный с приказанием явиться к княжичу Ивану. Оный, вместе с воеводами собирался немедля совершить рекогносцировку: объехать по периметру весь город и проинспектировать подразделения.

Пришлось присоединяться. Тем более, что намерение правильное, всем рулят воеводы, но Иван главнокомандующий и должен увидеть обстановку своими глазами.

Отправился без сопровождения, Шарль с Александром все еще искали пажей, а Отто с Луиджи, занимались артиллерийскими позициями. Впрочем, ничего страшного, у княжича своего эскорта хватает.

Объезжали город почти до самого вечера. Иван живо интересовался всем, задавал много толковых вопросов, при необходимости строго спрашивая с воевод. Вот только лез под самые стены, что меня сильно беспокоило. И меня не особо слушал, щенок. Толпа собралась приметная, татары тоже не дураки, могут распознать, что сам государь город объезжает и устроить какую-нибудь пакость, по типу вылазки. Вон, уже даже обстреливать пытались.

И опасения очень скоро воплотились наяву.

Из ворот ближайшей башни появились всадники и наметом полетели к нам. И много, около полутора сотен.

Мы вполне успевали уйти, но тут, как назло, жеребец княжича попал ногой в рытвину и на полном ходу рухнул. Ивана сразу подхватили и усадили на другую лошадь, а наперерез татарам рванули другие отряды русичей, но время было упущено, казанцы набрали ход и могли первыми добраться до нас.

- Со своими, за мной... – приказал я Путяте, главе княжих телохранителей. – Живо, придержим татарву...

Развернул коня, пришпорил его и поскакал галопом навстречу казанцам. За мной понеслись около полусотни тверских ратников.

Сшиблись с казанцами, опрокинули головных, а остальных связали боем. Задумка удалась, татары сосредоточились только нас.

Завертелась стремительная карусель конной рубки. Я успел свалить троих, мельком заметил, что русская конница уже на подходе, приближается сразу с двух сторон, но тут... неожиданно вылетел из седла и плашмя грохнулся на землю. А потом меня куда-то потащило и наступила кромешная темнота...

Глава 23

Сознание вернулось моментально, без всякого раскачивания. Еще мгновение назад плавал в абсолютной темноте, и тут же, сразу, все слышу и чувствую.

Чувствую, что голову разрывает жуткая ритмичная боль, как будто, кто-то методично забивает в нее молотком гвозди, лицо горит, словно по нему прошлись наждачным камнем, а вся левая сторона тела тупо ноет, как десна, через которую напролом лезут новые зубы. Во рту все спеклось, язык прилип к небу, а желудок разрывает сосущая тошнота. Пахнет прогорклым маслом, горелой кашей, какими-то незнакомыми специями, давно немытым человеческим телом, мочой, дерьмом и тухлятиной.

Тепло, даже душно, но лежу на чем-то очень холодном и твердом, а откуда-то дует сквозняк, леденя голые ноги. Щиколотки и запястья, что-то стягивает, наверное, кандалы.

А еще, совсем неподалеку слышится приглушенная татарская речь...

Все эти ощущения по совокупности привели к запоздалому выводу – я в плену!

В голове мгновенно промелькнули последние кадры, которые зафиксировал мозг, прежде чем отключится.

Рубился с татарами...

Свалил троих...

Одного опрокинул вместе с конем, ударив грудью своего жеребца, второго снес, ткнув копьем, а третьего посек саблей, отрубив кусок плеча вместе с рукой...

А потом? Потом, непонятно каким образом вылетел из седла, словно меня сдернули...

Твою же мать! Все верно, аркан! Кто его бросал, я в суматохе боя прошляпил, но бросали откуда-то сзади, потому что я вывалился из седла через круп жеребца.

Потом помню, меня куда-то тащило, но очень недолго. Все правильно, если бы меня протащили на веревке хотя бы с полсотни метров, я бы уже ничего не ощущал. А так, вроде бы даже кости целые, подрано только мясо, да и то, не особо сильно. Но как так получилось? Кто-то из русов обрубил веревку или пришиб того, кто бросал? Да и хрен с ним, это неважно, важно то, каким образом я оказался в плену. Вот это действительно загадка. Отряд татар однозначно разбили, русов было в три раза больше. Пока валялся в беспамятстве, меня должны были подобрать свои с поля боя. Почему не подобрали? Посчитали мертвым? Просто не посчитали нужным? Ну, суки...

Черт, понял!!! Рубились уже почти ночью, а в темноте под самым носом у татар никто искать не будет. А по ночам на место сшибок лезут горожане, чтобы поживиться хабаром с трупов. Сам видел... Вот меня и подобрали, рассчитывая получить награду за еще живого знатного руса. По доспеху сразу видно, что непростой человек.

Теперь все понятно, но мать его ети, мне от этого не легче. Да уж... всякое случалось, и падать с коня в сече, и улепетывать с поля боя тоже, но в плену я еще ни разу не был. Сука, съездил на войну, называется...

Попробовал отрыть глаза, но не смог это сделать, все лицо покрывала сплошная корка запекшейся крови.

Только собрался ее сдирать, как невдалеке послышались чьи-то приближающиеся тяжелые шаги. Что-то скрежетнуло, потом пронзительно завизжало, а дальше меня ухватили за ноги и грубо куда-то вытащили. Надо понимать, из камеры в коридор.

Затем последовала повелительная фраза на татарском и почти сразу за ней сильный пинок. По ребрам словно кувалдой заехали, но я диким усилием воли сдержался, чтобы не застонать и продолжил изображать беспамятство. Черт его знает, что от меня хотят, так что пока лучше побыть без сознания.