Сквозь астрал (СИ) - Нестеров Иван - Страница 8

Вывод напрашивался сам собой: он как-то чувствует либо того, кто вырвал деревце из пня, либо сам отросток. В любом случае, он идет за мной. От посоха уже избавляться поздно, я заперт на острове. Красный шлейф направлялся ко мне, расходясь и окрашивая воду в красный цвет. Глубина в озере была приличная, и мой преследователь, полностью скрывшись под водой, довольно быстро передвигался, видимо по дну.

Что делать мне, я не знал. Под водой бухало, волны накатывали на берег все сильнее. Красные разводы были уже почти у берега. Паника завладела мной. Позабыв, что я в теле фантома, мои мысли парализовало, и я, как загнанный в клетку, ждал своего конца.

Вот он вышел из воды. Красная вода стекала с него небольшими водопадами. Теперь пришла очередь берега окрашиваться в бордовый цвет, предзнаменовав мою кончину. Не замедляя хода, он безошибочно двинулся в сторону кустов, в которых я прятался. Глаза его смотрели точно на меня, и мне передавалась вся ярость, что бурлила в них. Оставались мгновения, когда этот исполин разорвет меня на куски или втопчет в землю.

До меня оставался один шаг, тень нависла надо мной, закрыв глаза, ждал участи уготованной мне.

— Хм… сородич… — медленный и трескучий голос раздался в голове. — Ах…ошибся… это всего лишь оболочка! — каждое слово трещало в ушах, из-за чего сложно было понять смысл. — Разумный… что управляет телом древесной жизни. Страх… ты боишься меня… Правильно! Тот, кто похитил Сердце Древа должен поплатиться за это…

— Нет, стой! — вскрикнул я мысленно, что было сил, понимая, что это был мой единственный шанс на спасение. Ведь если он сразу меня не убил, а начал говорить, то может смогу договориться?

— Что…? Значит ты все же можешь говорить, пусть даже и не голосом… А, мне казалось страх убьет тебя раньше. «Хо-хо-хааааа…» — закряхтел исполин. Видимо я чем-то рассмешил его. Хотя мне это было на руку. Пусть лучше забавляется, чем убивает меня. Отсмеявшись он продолжил.

— Когда последний раз разговаривал с разумным… он срубил мой ствол, потому что жаждал моей силы… и поплатился, за это своей жизнью. Но успел на меня навесить проклятие, и теперь я вынужден страдать, истекая этой дрянью и губя свой мир. Единственное мое спасение было в этом саженце. Ещё немного и оно бы вошло в силу и смогло бы снять с меня эту заразу, но ты все испортил! — рыкнув, он замолчал ненадолго, я же не стал ничего говорить, так как понимал, что если что-то ляпну, то тут же ляпнут мною.

— Скажи мне, разумный, зачем ты вырвал дерево? Ты что-то знал о нем? — угроза в голосе не дала меня отмалчиваться.

— Нет, мне просто понравилась его форма, я подумал, что выйдет отличный посох, — врать и изворачиваться как-то не хотелось, решил говорить правду.

— Посох? Ха-ха-ха! — в этот раз он смеялся дольше, — это ж надо было до такого додуматься, из Древа Жизни сделать посох. Ну насмешил, что самое интересное, так это то, что ты не врешь. Уметь отличать ложь от правды я могу. — хоть он и смеялся, его взгляд излучал ярость.

— Сейчас то, что ты держишь в своих конечностях, лишь бесполезная палка и не более! — с громким рыком он ударил в землю своими огромными кулаками, да так, что мелкий мусор полетел в меня, — Но…— он ненадолго задумался, — Если найдешь магический камень, то тогда все изменится. Хм… Магический камень… Придумал! — на его старом потрескавшемся лице появилась зловещая улыбка. — Ты кое-что сделаешь для меня, взамен я не стану убивать тебя.

Я молча ждал, что же он мне поручит, как я понимал, от этого предложения не смогу отказаться. Вопрос только в том, смогу ли его выполнить.

— Чтобы очиститься от проклятия, мне нужно, чтобы ты добыл Камень Стихий. Это будет очень сложно сделать, так как он очень редкий. Даю тебе времени один год. А чтобы ты меня не обманул, вот тебе мой подарок.

Исполин выпрямился, развел руки, вдохнул, от чего его кора затрещала. По всему телу начали появляться какие-то желтые надписи, их становилось все больше, и вот, когда они уже почти полностью покрыли его тело, они вспыхнули красным светом и начали дрожать. Гигант выдохнул, и все надписи кровавым потоком понеслись ко мне и начали ввинчиваться в тело фантома. Но даже не это было страшно, а то, что я чувствовал, как они проникают в мою сущность. Меня словно поместили в горячую грязь. Жар все рос, и вот, когда уже я думал, что меня сейчас сварит, все прекратилось.

— Эта печать будет моим гарантом, что ты не обманешь меня. Надеюсь ты не захочешь проверять, что с тобой станет, если не выполнишь условие. Напоследок я дам тебе своего помощника. Мне он ни к чему, а тебе, как вижу, совсем скоро он может пригодиться, — из одной трещины на коре в области плеча гиганта выкатился маленький камушек, скатился по руке и упал возле меня. Схватил его, не разглядывая, и сжал в руке. — Ступай, набери силу и выполни мое задание.

С этими словами он выпрямился, развернулся и, погрузившись вводу, двинулся под водой обратно к лесу, оставляя после себя тот же кровавый след, но он уже был не так отчетлив в красной воде.

Ничего не понимая, я стоял, сжимая подарок в ладони, смотря вслед миновавшей меня смерти. Не успев все как следует обдумать, передо мной открылся портал, и я уже ничего не соображая вошел в него.

Посреди пещеры, в которой совсем недавно творилось то, что известно лишь одной стихии и астралу, открылась арка портала. Из нее вывалилась фигура в сером изорванном балахоне. Не удержав равновесие и чертыхаясь, рухнула на пол.

— Выкидыш астрала! Жалкий человечишка! Да как он вообще посмел помешать мне! — эхом разносились по пещере шипящие ругательства.

Вспомнив, что только что еле выжил в глубоких пластах астрала, в которые угодил туда из-за лысого недомерка, сжал кулаки. Злость полыхала в желтых глазах одного из сильнейших призывателей скаленианцев. Собравшись с силами, подталкиваемый яростью, привел себя в вертикальное положение. Провел медитативную технику, чтобы успокоить огненную жажду внутри себя. Внутреннее напряжение никуда не ушло даже после этого. Тогда, напитав энергией сжатые кулаки, подошел к стене и начал молотить со всей силы в твердый камень. Во все стороны летели осколки, вместе с болью немного успокаивался и призыватель. Старый проверенный способ ещё никогда не подводил, опустив сбитые до крови кулаки, окунулся в анализ произошедшего.

План по диверсии должен был пройти идеально. После захвата шахты и уничтожения имперской комиссии можно было начать подготавливаться к следующей части плана. Но астрал преподнес сюрприз. Кто бы мог подумать, что единственный выживший додумается прыгнуть в проход и нарушить ритуал. При этом выдернув один из конструктов комплекса, на котором была завязана синхронизация перехода сквозь астрал. Как только тот был вынут из силового круга печати, то астрал взбесился и, как это обычно бывает, решил жестоко проучить наглецов, что затеяли с ним игру. Пространство расслоилось множеством тоннелей, которые должны были разорвать все живые объекты. Готов поклясться чешуей, смерть была близка, но таков путь, что он выбрал, и этот промах сделает его ещё сильнее.

Что касается мелкой помехи, то ее астрал наверняка распылил. Мелькнула мысль забыть о нем, но вспомнился конструкт, ради добычи которого было потрачено довольно много сил. Целый год он готовил ту операцию по его захвату из Перекрестка. Его владелец один из немногих выживших Фларейнианских ублюдков, что выжили в последней битве стихий. Он ни в какую не хотел расставаться с конструктом природы. Таких остались единицы и были сделаны одними из первых. Они сильно отличались от тех штамповок, что наводнили сейчас астрал. Да, жаль вещицу, она бы могла ещё пригодиться, особенно сейчас, когда план провалился. Скорее всего он уже затерялся в астрале, но надо удостовериться наверняка.

Достав скипетр огня, активировал три символа астрала из четырех известных ему в необходимом порядке и создал заклинание поиска. Перед ним появился красный огонек. Мысленно задав слепок конструкта, выпустил ищейку в астрал. Огонек на секунду вспыхнул, после чего растворился в воздухе. Все, теперь, если конструкт в этом контуре, то он его найдет. Если его не будет, то он будет метаться по астралу в поисках, пока не закончится энергия. В любом случае сейчас больше ничего нельзя было подделать.