Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна - Страница 28

  - Я же говорила, что вам сюда нельзя, - чуть не плача восклицала София, крепко прижатая к груди мужа и не имеющая ни единого шанса помешать вторжению.

  - Софьюшка, я же должен исполнить свой врачебный долг и пр... - запнулся Михаил, тоже не являющийся в данный момент образцом трезвости, - прврить пациента.

  Яков Платонович молча переводил взгляд с одного брата на другого, пытаясь понять, кому пришла в голову светлая мысль попытаться их утопить и почему именно в вине, а не по всем правилам в воде. Разум отказывался давать хоть какие-то внятные объяснения происходящему, а потому пришлось допрашивать пошатывающихся и держащихся друг за друга родственничков.

  - Можно узнать, по какому поводу столь разгульное веселье? - холодно осведомился господин Штольман, задвигая Анну себе за спину и для надёжности ещё одеялом укрывая.

  Вильгельм потёр лоб, икнул, виновато посмотрел на дам, шепнул чуть слышно извинения и опять икнул, ещё громче прежнего.

  - Переволновались они за Вас, Яков Платонович, - устало ответила Софья, коя всех братьев мужа величала исключительно по имени отчеству, - вот и позволили себе... лишнего.

  - Я?! - искренне оскорбился на слова родственницы Михаил. - Первлновался?! Не-е-ет, просто устал сильно, жар-то никак не спадал, а ведь я что только не пробовал, какими микстурами и декоктами тебя не потчевал, даже знахарке над тобой поколдовать позволил.

  Яков насторожился, опасаясь, как бы у него от всех микстур и прочих снадобий хвост не вырос.

  - Хорошо, Анна Викторовна пришла, у тебя с её появлением весь жар как рукой сняло, - педантично дополнил рассказ брата Карл, коего нетрезвым до этих пор никто и никогда не видел.

  - Вот это и есть настоящая любовь, - растроганно хлюпнул Платон, - я тоже так хочу, только как эту настоящую найти, когда вокруг так много красавиц? Тоже что ли в Затонск податься?

  - Не надо, - выпалил Яков, вспомнив, как тихий провинциальный город буквально залихорадило после его приезда, - в Затонске ещё после нашего с Анной Викторовной отъезда разговоры не утихли.

  Анна не выдержала, хихикнула, вспомнив как матушка рассказывала, какие слухи, сплетни и домыслы поползли по городу после её отъезда. А Якова Платоновича вообще шпионом называли, только вот никак не могли определиться, какой державе он служит, господин Изюмов с Городцевым даже подрались, каждый своё мнение отстаивая.

  - Так, господа, полагаю, Якову Платоновичу нужно отдохнуть, а потому, - Софья выразительным взмахом руки указала братьям на дверь.

  - Яков, но ты же больше умирать не станешь? - Карл посмотрел на брата взглядом комнатной собачонки, путавшейся под ногами и получившей увесистого пинка.

  - Не стану, - сухо пообещал Штольман, не привычный к столь трогательным проявлениям заботы и нежности, а потому привычно пытающийся совладать с выходящими из-под контроля чувствами.

  - Господа, - повысила голос Софья, что было для неё совершенно нехарактерно, - Якову Платоновичу должно отдохнуть, а Вам всем непременно удалиться.

  - Удавиться? - переспросил Платон Платонович и головой покачал, опасливо от супруги брата отодвигаясь. - Да за что же с нами так сурово?

  Софья вспыхнула, растерянно на мужа посмотрела, коий пустился с Вильгельмом в научный диспут о наилучшем с точки зрения медицине способе удушения, и тут в коридоре появились запыхавшиеся и раскрасневшиеся дамы, возглавляемые Лизхен.

  - Ну, как он?! - пропыхтела, сдувая прядь с лица Елизавета Платоновна, и Яков не сдержался, застонав от досады, красочно представив, какой хоровод сейчас вокруг него завертится.

  - Всё хорошо, - Анна ободряюще положила руку мужу на плечо, - Яше нужно отдохнуть, и он будет в полном порядке.

  - Совершенно верно, - Софья решительно вытеснила замерших на пороге комнаты братьев, ободряюще подмигнула Анне Викторовне и закрыла дверь, игнорируя возмущённый писк подруг и недовольный гул мужчин, решительно повторив:

  - Якову Платоновичу нужен полный покой.

  Полный покой господину Штольману был неинтересен, дела служебные расслабиться не давали, а потому, убедившись, что родные не разбили лагерь за дверью, Яков Платонович осторожно перебрался в кабинет. Анна Викторовна, сначала настаивавшая на том, что нужно непременно хотя бы день отлежаться, сдалась, купившись на клятвенное обещание больше жизнь риску не подвергать, не переутомляться и все мелкие поручения ей доверять, а свидетелей, если таковые будут, прямо в кабинете принимать.

  В родном, выдержанном в держанных тёмных тонах кабинете, Штольман окончательно взбодрился, опустился на край стола и, привычно вращая в руках карточную колоду, рассказал Анне всё, что успел узнать о прошлой супруге купца Боброва.

  - Вполне возможно, что смерть Кирилла Владимировича и Авдотьи Петровны связаны, - Яков с досадой покачал головой, - но пока у нас слишком мало данных по обеим смертям и предполагать можно, что угодно.

  - Я могу вызвать дух Авдотьи, - с готовностью предложила Анна.

  Яков нахмурился, вспомнив, как Анне было плохо в доме купца.

  - Уверена, она не сделает мне ничего плохого, - взгляд голубых глаз стал умоляющим, пред коим устоять господин следователь не имел никакой возможности. - Мы же не из пустого любопытства дух барышни потревожим, а сугубо по делах следственным.

  - А ежели она только подумает, что худое, мы её в кукиш скрутим, - мрачно пообещала всегда довольно миролюбивая бабуля, а остальные родственники согласно кивнули.

  - Хорошо, - согласился Яков, - а я пока до управления за документами схожу, - Анна возмущённо встрепенулась, и следователь поспешно исправился, - пошлю кого-нибудь.

  Гонца искать долго не пришлось, Якову Платоновичу достаточно было в окно выглянуть, чтобы увидеть знакомую долговязую фигуру Игната, официально числящего на складах грузчиком, но больше промышляющего контрабандой и мелким воровством. Пару раз в ходе дел служебных господин Штольман пересекался с Игнатом, а также с его приятелями, неизменно получая от оных бесценные для службы сведения и пару раз спасая бедовые головы от лихих разбойных, считающих благородство дуростью и не гнушающихся убийствами.