Два одиночества (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 24

— Я не уверена, что многие мои клиенты последуют за мной на Новоман. Нужно поскорее разобраться с теми, кто уже есть.

Светлана вздохнула. Шия Махтан опять увлеклась чем-то иным, забросив дела их совместной фирмы, занявшись устройством жизни некой Маруси, земной девочки, которая мечтала стать капитаном нового крейсера, построенного для межрасового проекта «Галактический патруль». И,конечно, дело не столько в этой самой мечте, и даже не в самой девочке, которая невзначай привлекла внимание шии Махтан тем, что влюбилась в манаукского парня. В этом была беда Маруси. И это означало, что она непременно обретёт счастье со своим избранником, или шия Махтан перестанет быть легендарной шией Махтан. Как же Светлана Игоревна хотела бы с ней переговорить по поводу новых клиенток. Но вместо этого у неё был другой собеседник.

Взглянув на Амрита, госпожа Богомолова скупо улыбнулась.

— Я в растерянности. У меня сейчас есть две очень проблематичные клиентки.

— Проблематичные? — увлёкся разговором ши Семионт, приняв затруднение своей невесты как своё собственное.

— Да, одна слишком молода, другая противоречива и непонятна. Смотришь — видишь одно, а психологический портрет по тесту выходит иной.

— Ну тут не вижу проблемы, прогони её по всем имеющимся у тебя тестам, а я сам на своём опыте знаю, что их много и дают они очень верные советы.

Тут Светлана Игоревна могла с ним не согласиться, ведь манаукец явно намекал на их результаты совместимости, которые она ему не озвучила, дав ложную надежду, что они весьма обнадёживающие. Так что уповать на тесты в данном случае не стоило, зато интуиция Светланы Игоревны сделала стойку. Не то что-то с этой Кэти Смит.

— У меня есть пара-тройка молодых сотрудников, которые сочтут за честь познакомиться с молодой клиенткой и попробовать завоевать её сердце.

— Вот именно что она не хочет молодого, и меня это беспокоит. Не каждый взрослый манаукец возьмёт в жёны молодую землянку. Она же жизни ещё не видела. Ей нужен тот, кто смело поведёт её по жизни, покажет, насколько эта жизнь удивительна, объяснив, что нельзя себя хоронить в столь юном возрасте.

— Светлана, я уверен, что всё не так печально, как кажется. Пусть познакомится с моими парнями для начала. Дай им шанс.

— Хорошо, — кивнула Светлана Игоревна и отпустила свои проблемы. — Прости, что порчу такой замечательный вечер.

— Тогда стоит потанцевать, чтобы вернуть ему утраченное очарование.

Госпожа Богомолова смутилась, когда Амрит протянул ей руку, встав из-за стола. Нет, она никогда не привыкнет к тому, что её избранник слишком галантен. Удивительно внимательный, невозможно нежный.

Феликс

Роман «Порочная плоть» бил все рекорды на сайте начинающих авторов станции «Астрея». Новые читатели подключались к серверу даже с других станций. Феликс гордился Виолой, чья фамилия венчала рейтинг за прошедшую неделю. Всего четыре дня потребовалось Эйлонской, чтобы взлететь на первую строку. Алана Фреш стояла на втором месте, и это должно было поднять самооценку писаки слезливых романов так же, как и у Феликса. Он по — настоящему был доволен продолжением, которое выложила Виола. Он восхищался тем, как ловко девушка вывернула своё неумение видеть себя доминантом, описала сцену, погрузив читателя в душевные переживания сабмиссива, лишь изредка вставив мысли Доминики. Кончил ли Феликс в процессе чтения? Конечно же нет. Контроль всё еще был при нём, какие бы жаркие словечки ни вворачивала Виола в текст. Но альбинос прекрасно представлял себя на месте Макса, когда Доминика оседлала его лицо. Красивая сцена, и если не прокручивать её постоянно в голове, можно сдержаться. Вот только соблазн был так велик, что Энтос решил заняться делами в ожидании, когда Виола заявится к нему за заслуженной наградой. Но время перевалило за полдень, а её всё не было. Она продолжала общаться в сети с читательницами, успокоив манаукца своими редкими сообщениями в чате.

Правда, он надеялся первым прочитать продолжение. Он даже представлял это, пока был на работе. Заискивающий взгляд голубых глаз, задорный носик, пухленькие розовые губки, прикушенные белыми зубками от нетерпения. Фантазии согревали его сердце, усмиряли его раздражение. Всё же новички клуба — это одна сплошная головная боль, и иногда приходилось применять силу. Путь послушания и смирения порой проходил через боль.

Феликс откинулся на спинку кресла, устало потёр глаза. Как же утомительно делать смету, так же, как и ждать прихода Виолы. Неужели его землянка отказалась от идеи поцеловаться с ним. Струсила? Всё могло быть.

Она могла сдать назад в самый ответственный момент. Вот только альбинос хотел зацеловать Виолу, лечь на спину, обнять стройные бёдра и смотреть на нависшую над ним раскрытую киску. Он бы потёрся щекой о нежную чувствительную кожу её ног, прежде чем опустить её себе прямо на лицо. Он бы утонул в её аромате, испил бы вкус исступления прямо с её нижних губ, целовал бы их с безудержной страстью, чуть прикусывал, играл бы языком с бугорком клитора, чтобы подарить ей желанную фантазию, которую она описала в романе. Дерзкая и скромная. Она бы кончала для него столько раз, сколько бы он того пожелал. Она бы молила его, кричала его имя, тёрлась своей киской о его губы, желая его проникновений.

— Феликс, ты извращенец, — пробормотал манаукец, когда почувствовал, как кровь прилила к паху и началась эрекция. — Озабоченный извращенец, который мечтает трахнуть девственницу языком. Кому скажи — не поверят! Ну и где её носит? — в сердцах выкрикнул мужчина и резко встал, морщась от неприятной ноющей боли в паху. — Поцелуй, поцелуй, а сама даже не спешит забрать свой выигрыш.

Энтосу потребовалось время и ледяной душ, чтобы справиться с обрушившимся на него похотливым вожделением. Наверное даже хорошо, что Виола не пришла, он бы точно её испробовал во всех позах. Он не был уверен, что не переступил бы черту и забрал её девственность. Но чем больше он думал об этом, тем привлекательнее казалась ему эта мысль. Ему нужна была её девственность, но чтобы иметь на это право, существовал лишь один способ. Безумство! Феликс покачал головой, стоя под ледяным душем. Брызги разлетелись в разные стороны, ударяясь о прозрачные стены душевой кабины. Это было безумством — надеяться, что она примет его таким, какой он есть. Узнав о нём правду, она сбежит в ужасе, как другие. Да и никто из соотечественников не позволит ему взять покровительство над землянкой. Всё сделают, чтобы уберечь её от сумасшедшего, покрывшего себя позором Энтоса.

Выйдя из душа, мужчина вновь углубился с головой в работу, но всё-таки реагировал на каждое новое сообщение Виолетты. Девчонка скорее всего решила сегодня не приходить. Даже не позвонила. «Поцелуй твой» — сообщение, которое он так и не отправил. Не выдержав, Феликс закрыл форум, чтобы не казаться себе жалким. Видимо, она всё же передумала. Зря только дал волю воображению, таил ложные надежды, что сможет что-то изменить в своей жизни.

И словно в насмешку пришло сообщение на коммуникатор от Виолы.

“Я не успеваю прийти к тебе. Хочу закончить сцену”.

Отписавшись что бы не переживала и не спешила, Феликс поздравил себя. Связался с писакой, теперь каждый день одни переживания. Подумать только, сегодня был лишь пятый день их знакомства, а он и думать не мог ни о чём другом, только о рассказе, и ни о ком, кроме Виолетты. Наваждение какое-то. Вот что делали землянки с приличными и не очень манаукцами. Вскружила голову и занята. Но он хотел дочитать сцену до конца. Что ещё придумала Виола?

Виола

Мысли плавились от головной боли. Я сидела на краю смотровой площадки, свесив ноги между прутьями защитного ограждения. Кто-то восстановил его, а жаль. Это было очень удобное место для расставания с жизнью. Один шаг и всё — нет проблем, нет боли, нет ничего и тебя в том числе.

Я легла на железное покрытие пола, подстелив пиджак под голову, и сквозь слёзы и стёкла очков рассматривала молчаливые звёзды. Они были такими далёкими, строгими, безразличными к моему горю. Надо мной медленно проплывали грузовые звездолёты, порой надолго заслонив собой участки прозрачного купола смотровой площадки. Я пыталась слиться с небытием, почувствовать себя одной из этих звёзд, такой же холодной. Как же хотелось вырвать сердце из груди, чтобы оно не ныло от очередного разочарования, острым ножом режущего меня на части. Видимо, я опять обманулась насчёт своей подруги. Или только я её считала подругой, но не она меня?