Тот ещё подарочек (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 13

Вот так и свела их судьба. Вспыхнула любовь и родилась я. Красивая сказка, которую хотелось бы повторить. Глядя на счастливых родителей, я мечтала о настоящих чувствах. Жаль, что всё не так просто. Что прежде, чем обрести счастье, маме пришлось пережить предательство и разочарование. Вот поэтому я солидарна с отцом, что землянам веры нет. И влюблённость в Дикарта у меня к тому времени прошла. Манаукцы в вопросах любви честнее. Папа как увидел маму, так и всё, пропал для всех других женщин. Романтика! Спросила у мамы про капитана, что же с ним стало потом, всё же обманул, обидел, наверное, локти потом грыз, упустив такую шикарную женщину. Ответ меня впечатлил. Оказывается, если бы мама не вышла замуж и не покинула звездолёт, то могла погибнуть с другими членами экипажа. Там какой-то несчастный случай произошёл, и мама очень переживала, конечно же, за всех бывших коллег и говорить об этом не желала. Мама вообще вяло рассказывала мне о своей жизни до встречи с отцом. Всё как-то невнятно, непонятно. Поэтому представление о жизни простых землян оставалось для меня туманным.

А вот про унжирцев и нонарцев, мне кажется, я знала практически всё. Папа нанял лучших преподавателей, которые по полочкам разложили мне мироустройство этих рас, лишь слегка коснувшись Земной Федерации. То есть я знала в лицо каждого правителя, их окружение, пристрастия и привычки, правила этикета и слабые стороны, всё, что могло мне помочь на переговорах. Но мне хотелось узнать настоящую жизнь, ту, что спряталась за словом “народ”. Я хотела узнать ради кого должна жертвовать своей личной жизнью, ради чего должна сложить на алтарь мира и спокойствия Союза свои мечты и саму себя. Ведь по сути нас, манаукцев, никто не любил, все только боялись и по — настоящему не воспринимали всерьёз, считали агрессорами, способными захватить всю Галактику.

Тут мой взгляд упал на обзорный экран, который приближающаяся станция затопила своим покатым боком практически полностью. Синие пластины обшивки, подсвеченные габаритными лампами станции, показались такими ненадёжными, что на миг во мне проснулась паника. Только сейчас сообразила, что скоро окажусь в весьма зыбком, устаревшем космическом аппарате, которому столько лет, что жутко представить. «Астрея» чуть ли не одна из первых станций, подаренных унжирцами беженцам с Земли.

Наверное, мой страх отразился на лице, потому что тёплая ладонь Гри сжала мою руку.

— Шия, всё хорошо? — тихо уточнил, видимо позабыв, что мы решили при землянине называть меня исключительно госпожа.

Я попыталась улыбнуться, напряжённо наблюдая, как скайт нырнул внутрь стыковочного люка. После темноты космоса мы очутились в залитом тёплым оранжевым светом стальном мирке. Отсек, куда отбуксировали нас роботы-диспетчеры, оказался огромным, наполненным металлическими перегородками, конструкциями и переходами, по которым сновали люди, роботы и погрузчики. Мельтешение за бортом впечатляло меня, ни разу не видевшую ничего подобного. Даже при важных встречах в тронном зале не было такого хаоса.

— Госпожа, если вам страшно, то не стоит сразу выходить, — шептал рядом Стемп, пока Остан переговаривался на общем союзном языке с диспетчером, регистрируя наш прилёт.

— Мне не страшно, — возразила я, уязвлённая, что моя слабость не осталась незамеченной.

— Это с непривычки, — постарался успокоить меня Гри. — Некоторые боятся закрытых пространств. Клаустрофобия…

— Нет у меня никакой клаустрофобии. Нечего из меня делать больную, — закатив глаза возмутилась, раздражаясь от навязчивой заботы мужчин.

Вот дали бы мне пару минут, всё бы само прошло. Хотя и сейчас уже легче. Злость помогала в минуты слабости.

Выдохнув, смерила недовольным прищуром дворецкого. Он ведь не специально вывел меня из себя? Тот ответил мне своей вежливой улыбочкой, явно довольный собой, вызвав во мне ещё больше подозрений. Или же специально? С этого станется помочь прийти в себя таким вот нестандартным способом.

Затем я воззрилась на своего телохранителя, который уже отстегнулся и готовился встать, но замер когда поймал мой взгляд. Стемп ведь пытался на что — то мне намекнуть, говоря сразу не выходить. Неужели у него есть какой — то план как сбежать от Гри?

На всякий случай улыбнулась Мартану, постаравшись извиниться таким образом за свою вспышку раздражения. Если смотреть правде в глаза, то да, я струхнула. Непривычно видеть столько незнакомых людей в закрытом пространстве. Меня обучали самообороне, но там был спарринг, я и мой противник, а тут целая толпа. Неосознанно мозг воспринимал происходящее не иначе как угрозу. Я добровольно вошла в зону риска, где доверять никому нельзя, только своему сопровождению. И надо перестраиваться. Нельзя в каждом видеть врага, это, во-первых, утомительно, во-вторых, неприятно. Я манауканка, в конце концов, я сильная, гордая, и вообще — я янара! В-третьих, за моей спиной лучшие воины как Новомана, так и Шиянара. Насчёт Манаука не берусь утверждать, хотя, может, даже и Манаука. Все же папуля абы кого ко мне не приставил бы. В-четвертых, со мной Лиза. Вот сейчас встречусь с ней и точно успокоюсь. Когда эта неугомонная со мной, я становлюсь такой же бесстрашной. Елизавета — мой источник внутренней уверенности, что ничего страшного с нами не произойдёт. Даже если во что-то вляпаемся, всё равно выберемся. Проверено временем. Где наша не пропадала? Чего только мы с ней не чудили. Так что нечего тут впадать в уныние. Впереди меня ждёт увлекательное путешествие по легендарной станции «Астрея»!

На этой позитивной мысли я вздохнула, ожидая развития дальнейших событий, и они не заставили себя долго ждать. Гри неосмотрительно встал спиной к Стемпу и наклонился надо мной, что бы расстегнуть ремни. Тут же в его шею впилась игла автоматического шприца, и прозрачная жидкость стремительно покинула его за какую — то пару секунд под натиском поршня. Я удивлённо замерла, глядя, как закатываются алые глаза дворецкого. Когда он обмяк в руках Стемпа, перевела дыхание. Я ведь хорошая актриса? Надеюсь, Бурель не будет обвинять меня в подлом заговоре?

— Проспит часов пять. Думаю, этого времени вам будет достаточно, госпожа, — проговорил Стемп, пристёгивая Гри в кресле ремнями безопасности.

Я же усмехнулась своему подарку, который сидел с открытым от удивления ртом. Он, видимо, испугался, зато повод есть вести себя хорошо.

— Вы что с ним сделали? — удивительно громко завопил землянин, вскакивая со своего места. — Вы его что, убили?

Я закатила глаза, поднимаясь со своего места.

— Это для твоей безопасности. Он вообще не должен был узнать о тебе, тем более лететь с нами. Поэтому мы усыпили его, пока будем тебя отправлять на Анну. Чем дальше ты окажешься от «Астреи», тем лучше. Он, — указала я на Буреля, — страшный манаукец, поверь мне. Чем быстрее ты окажется на звездолёте, тем лучше. Так что поспешим.

Стемп протянул мне рюкзак, в котором оказался парик, купленный мной в отчаянной попытке хоть немного быть похожей на Лизу. Я с благодарностью улыбнулась телохранителю, который не только позаботился о маскировке, но и помог мне измениться до неузнаваемости. Его осторожные касания были весьма деликатными и приятными. Остан с восхищением оглядел меня со всех сторон, заверив, что во мне нет ничего от манауканки. Зато Круифф, которого, как мне казалось, наконец — то проняли слова о моей заботе о нём, презрительно бросил, что и от землянки во мне тоже ничего нет. Вот же ж зараза языкастая. Мы ему помогаем, а он! Никакой благодарности!

Йохан

Круиффа всегда злили богачи, которые могли позволить себе любую прихоть, даже похитить человека ради своей забавы. Беспринципные эгоисты, творящие всё, что заблагорассудится. Он ненавидел их всей душой из-за своего бессилия. Ведь в этом мире деньги диктовали правила. От этой несправедливости не было лекарств, кроме силы. Если бы у него было оружие, наверное, перестрелял бы всех этих тварей.

Но хуже всего искусственные куклы, такие, как эта блондинка. Госпожа! Гадина, вот кто она есть! Лживая до мозга костей. Йохан чувствовал это, его переполняла злоба к этой малолетней беспредельщице. А мужики рядом с ней подкаблучники, вертят хвостами ради благосклонного взгляда, ради мимолётной улыбки. Тьфу! Как мерзко. Страшно представить, что было бы с ним, если бы он ей хоть немного понравился. Заставила так же лебезить перед ней? Ни за что бы не получилось. Гордость свою Круифф не продал бы ни за какие деньги.