Серверный зверь (СИ) - "wayerr" - Страница 19

Вдали показывается серая громада Цитадели. Она чернеет по мере приближения. Из широкого, с километр, основания поднимается центральная башня, шириной метров в пятьсот, вокруг неё вздымаются чёрные иглы. Вверху под слоем облаков мне удаётся разглядеть балкон, с которого обычно выступает Тиран. У земли блестит золотом приоткрытых дверей широкий двустворчатый портал. Справа и слева виднеются ещё двери. Посетители входят и выходят. Не голограммы, не роботы — люди. Наверное единственное место в Паблик Юнион, где можно встретить столько людей.

Внутри Цитадели передо мной предстаёт огромный кольцевой зал, богато украшенный золотом и деревом, с высоких потолков сверкают хрустальные люстры. Что-то не так. Да, точно, он же внутри больше чем снаружи! Тут явно не километр от края до края. В самом центре зала круглая стена, в ней то ли лифты, то ли просто автоматические двери ­— не понятно. Возле них стоят андроиды-охранники с металлическими замершими лицам. До стены приходится идти между рядами с изображениями, портретами и бронзовыми статуями Тирана. В воздухе парят экраны, транслирующие сцены из его биографии.

Вот он в роддоме — вроде младенец, а уже пронзительно глядит в камеру, и будто бы озадачен судьбами своего народа.

Вот он в школе, прилежно стоит у доски и отчитывает учительницу. Слов не слышно, но по расхристанному её виду, она опоздала на урок. В лице Тирана читается неподдельная скорбь, за судьбы учеников, что сгубила нерадивая учительница своим безответственным поведением.

Тиран на защите научной работы, снисходительно глядит на профессоров, которые не могут постичь глубины и актуальности его исследования.

Тиран идёт во главе вооружённых повстанцев, даже не идёт — летит, и на лице его видна боль за всех погибших и тех, что ещё погибнут, во время переворота. Но ясно видно, что жертва их не будет забыта, что их кровь будет пролита во благо.

На моё плечо ложится крепкая рука. Я вздрагиваю. Из-за спины звучит мужской голос:

— Очнитесь, пожалуйста. Это просто агитка для местных. Вспомните, вы приезжий, для вас это всё чуждая экзотика.

Оглядываюсь — рядом стоит подтянутый человек в форме, похоже сотрудник цитадели.

— Агитка? Типа, брехня это всё? — не понимаю я.

Он прикладывает палец к губам:

— Нельзя так говорить. О Тиране — либо хорошо, либо ничего.

Нестерпимо хочется спросить жив ли Тиран, если про него только вот так можно говорить, но сознаю, что можно нехило вляпаться, потому молчу. Сотрудник кивает мне и отходит. В недоумении я пожимаю плечами.

За очередной бронзовой статуей замечаю кабинку из тёмного дерева с бронзовым декором. Надпись на двери гласит “Общение с Тираном наедине”.

Внутри кабинки небольшое мягкое кресло — больше ничего. Сажусь, закрываю дверь и погружаюсь в темноту. Сверху проливается бархатный голос:

— Приветствую вас, Игорь Белов. Я Тиран. Полагаю, вы хотели бы освободить Жанну? Приходите через два дня к началу моей речи, тогда вас пропустят к Жанне и вы сможете её освободить.

Чувствую какой-то подвох.

— Ты же чего-то хочешь от меня, да?

— Я бы сказал, что мне нужна некая услуга. Её могут предоставить многие, но вы подходите лучше остальных. — Тиран делает паузу. — В силу различных причин.

— Конечно, продолжает Тиран, — вы можете отказаться и оставить Жанну у меня. Не могу гарантировать, что после этого она будет жить. Так как, после окончания моей речи, отпадёт надобность в ваших услугах, и, как следствие, Жанне. Сами понимаете, оставлять её в живых незачем, ибо какой я после этого Тиран?

Похоже, он улыбается.

— А не боишься, что я тебя убью? — срываюсь я на хрип.

Дрожь пробегает по телу. Нафига я это ляпнул? Сейчас меня могут усыпить прямо в кабинке и надеть ошейник.

— Не боюсь, — с усмешкой отвечает Тиран. — Именно эта услуга мне и нужна.

Что? Он надо мной прикалывается?

— Понимаю, — продолжает Тиран, — звучит это странно, но мне действительно нужно, чтобы вы меня убили. Народ так же сего желает, думаю, вам уже предлагали. Нет, они вовсе не подкуплены. Просто, в обществе созрела эта идея, а я, как слуга народа, обязан подчиниться. Не все члены общества явно осознали эту идею, потому ваш поступок многие не одобрят, но в тайне большинство желает моей гибели и власти всем и каждому. Вы подходите как никто другой: власть вам не нужна, разгневанная толпа вам ничего не сделает, хоть и попытается. Возможно, в этом одно из ваших предназначений. Так что готовьтесь. Убить меня нужно будет во время речи.

Я не понимаю:

— Если ты слуга, то почему тогда устроил тиранию?

— Таковы были желания народа на тот момент. Сейчас, народ желает перемен, но кончится это лишь появлением нового меня и новой тирании. Это бесконечный цикл, сродни проклятию, которое народ взвалил на себя.

— Хочешь сказать, они тут мазохисты?

— Нет, что вы. Они милейшие граждане, желают мира, безоблачного неба над головой и светлого будущего своим детям. Ради этого они готовы, точнее нет, они хотят, терпеть всё что угодно. Нет, не утруждайте себя, вы чужды этой локации, вам не понять это.

Весь остаток дня я сижу под прикрытием альпуза — жду, когда двери на стене в центре музея откроются, и можно будет пробраться внутрь. Но сотрудники в конце смены начинают уходить на улицу, и я понимаю, что придётся открывать их самому. Оставив только частичную невидимость альпуза, осторожно пробираюсь к дверям. Достаю крызонд. Выбираю в списке приложений “отмычку” и прикладываю девайс к двери. Что-то начинает гудеть за дверями, и они распахиваются. Я чуть не падаю в пустоту — передо мной зияет шахта лифта. Она уходит и вниз на необозримую темноту, и вверх, где виднеется чуть светлая белёсая дымка. Позади слышится топот ног и крики. Отбегаю за очередную кабинку и включаю альпуз на сильную изоляцию. Сотрудники призраками проходят через меня, совершенно не замечая. Двери закрыты, тревога улеглась — в музее снова прогуливаются посетители, несмотря на позднюю ночь. Я снимаю защиту альпуза и невозмутимо иду к выходу.

Уже на улице в чат приходит сообщение:

“[Паблик Юнион]Тиран: Смею заметить, что сама цитадель закрыта до моего выступления, потому ваши попытки проникнуть, даже посредством альпуза и крысиного зонда бесполезны. В назначенное время в музее вас будет ждать лифт.”

“Игорь Белов: Крысиный зонд?”

“[Паблик Юнион]Тиран: Вы его называете крызон. Визон - внешний индивидуальный зонд. Основная цель обоих устройств — сбора информации о владельце. Разница в том, что крызон отправляет её крысам, а визон - мне.”

Весь следующий день я сижу в гостинице, дозреваю. Нехитрая комбинация снова завела меня в положение, когда всем от меня что-то нужно. Причём, на сей раз всё так хитро устроено, что я и сам хочу того же.

Связываюсь с крысами, говорю, что согласен на их план, но нужно продумать эвакуацию, ведь цитадель будет окружена толпой. Крысы обещают пригнать к балкону катер, как только отключится Система а вместе с ней и автоматика воздушной обороны. Про то, что Тиран обо всём догадывается и тоже хочет своей гибели, ничего им не говорю — на их месте, я бы всё отменил, после таких известий.

В назначенное время я выхожу из экспресса на крыше дома — дальше облачное море, разрезаемое ножом цитадели. Со мной высаживается разношёрстная толпа людей: одни в нарядных одеждах, иные в мобильных капсулах-саркофагах с механическими ногами и руками. Толпа прокатывается к лифту и на крыше становится тихо, я подхожу к краю. Снизу доносится гомон огромного количества народа.

Внизу улица, забитая прибывающими людьми, покидает стены домов и выплескивается на площадь, разбиваясь на два потока, что медленно растекаются и заполняют ровные сектора площади вокруг цитадели. Белеет кольцо торговых ларей, где-то среди них и Анджела. Между секторами остаётся свободное пространство, по которому бегают персональные шагоходы и экзоскелеты-саркофаги, ездят двух-трёх колесные машины.