Вампиры не обязаны... просить? (ЛП) - Памфилова Мими Джина - Страница 2

— А что если мы откажемся?

Женщина-Мааскаб засмеялась, демонстрируя чёрные зубы и ярко-красный рот.

М-м-м-м… Ничто так не освежает дыхание, как кровавый ополаскиватель для рта.

— Тогда, — сказала бабушка, — мы убьём обоих мужчин, да, даже вашего драгоценного Вотана, знаем мы один способ, и начнётся конец света. Этого хотел Чаам.

Бабушка любезно опустила ту часть, что ещё до того, как покинет комнату, убьёт и саму Пенелопу и её друзей. Зачем злая женщина Мааскаб пришла лично, когда со злобной работой могла бы справиться злющая записка? Или злое письмо? Нет. Бабушка Эммы убьёт их, если предложение будет отклонено. Интуиция подсказывала Пен.

Пенелопа даже не моргала.

«Не бойся. Не бойся».

Могущественный свет пощипывал кончики пальцев. Она была готова.

— Тогда ты не оставляешь нам выбора. Мы согласны. — Пенелопа протянула руку. — Пожмём руки.

Женщина Мааскаб взглянула на руку Пенелопы. Пенелопа, сделав выпад вперёд, схватила старушку за запястье и выпустила поток жара. Упав на колени, Мааскаб вопила, как ведьма, варящаяся в котле.

— Нет! Нет! — истошно закричала Эмма. — Не убивай её! Не надо, Пен!

Ох, ты ж печеньки! Пенелопа отпустила женщину, которая упала на холодную испанскую плитку. Дым поднимался от её обнажённой спины, а дреды закрыли лицо.

— Бабуля? О, боже, нет. Прошу, только не умирай. — Эмма упала на колени рядом с воняющим обугленным трупом. — Она ещё дышит.

Внезапно в комнате появилась личная охрана Пенелопы. В порванной, грязной одежде и окровавленными лицами, они выглядели так, словно их переживал и потом выплюнул большой блендер Мааскаб. Это объясняет их долгое отсутствие, они, должно быть, сражались снаружи. Мужчина наставили оружие на, лежавшую без сознания, бабушку Эммы. Зак, Бог чёрт его знает чего и правая рука Пенелопы с тех самых пор, как её назначили временным лидером богов — да, да, ещё одна длинная история — просеялся в комнату, отдавая приказы.

— Кто-нибудь закуйте Мааскаб в цепи.

Одетый в свои обычные чёрные кожаные штаны и футболку, которые сочетались с его иссиня-чёрными волосами, он повернулся к Пенелопе и посмотрел на неё почти полупрозрачными глазами цвета аквамарина.

— С тобой всё в порядке?

Пенелопа кивнула. Впервые за несколько дней она по-настоящему рада его видеть. Он практически душил её с тех пор, как Кинич…

— О, боги!

Они совсем забыли про Кинича. Она посмотрела на часы.

Тик.

Солнце село.

Мучительный крик раздался из соседней комнаты. Все застыли на месте.

— Он живой! — Пенелопа повернулась, чтобы побежать в комнату, но почувствовала, как её схватили за руку.

— Нет. На сегодня ты достаточно уже побывала в опасности. Я пойду. — Поставил её перед фактом Зак.

Пенелопа вырвалась.

— Он не причинит мне вреда, всё будет хорошо. Останься здесь и помоги Эмме с бабушкой. — Она подняла с пола два пакета крови, которые уронила Хелена.

— Пенелопа, я повторять не стану. — В глазах Зака появился гнев. Хотя Бог её правая рука, он всё же Бог, и не привык к неповиновению.

— Хватит, — Пенелопа подняла палец. — Я тебе не подчиняюсь.

На мгновение Зак прищурился, и в его взгляде читалась ревность, а затем опустил голову и молча смотрел, как Пенелопа исчезла в дверном проёме.

Она помчалась по коридору и остановилась возле спальни, обхватив дверные ручки двойной двери. Крики не стихали. Слава богам, что Кинич, бывший Бог Солнца, жив. Теперь у них появился шанс снова связать жизни вместе и исправить то, что никогда не должно было случиться, например, возложить на неё ответственность за его братьев и сестёр, и она, наконец, сможет рассказать, как сильно его любит, как благодарна за то, что он пожертвовал всем ради их спасения, ради их ребёнка. Им дали второй шанс. Ей нужно просто провести его через эти три дня новообращённого вампира. И организовать миссию по спасению Бога Смерти и Войны и генерала армии вампиров. А ещё разобраться с бабушкой Эммы и выяснить, как остановить апокалипсис, который должен наступить через восемь — да, восемь! — месяцев. И не забываем о сотне женщин с амнезией, которых спасли от Мааскаб. Успеть параллельно, управлять стадом безумно эгоцентричных, невезучих божеств, с синдромом дефицита внимания и гиперактивности, выносить ребёнка. О, и не забыть позаниматься в тренажёрном зале. Необходимо держать бёдра в тонусе!

«Видишь? Вампиризм Кинича — плёвое дело», — заверила она себя.

Она распахнула дверь и увидела Кинича без рубашки, корчащимся на кровати. Мускулистыми руками и ногами он натягивал серебряные кандалы, закреплённые к усиленной раме кровати. Он был крупным, красивым мужчиной, почти семь футов ростом с широчайшими плечами.

— Кинич! — Она бросилась к нему. — Что с тобой?

Она попыталась убрать золотистые пряди волос с его лица, но он бился и корчился в агонии.

— Жжёт! — завопил он. — Металл жжёт!

— Знаю, дорогой, знаю. Но Хелена говорит, что тебе нужно поесть, прежде чем мы тебя освободим. Полный животик. Счастливый вамп…

— А-а-а-а-а-а! Сними их. Жжёт. Пожалуйста, — умолял он.

«О, святые».

Он никогда не навредит ей. Или навредит? Конечно же, нет.

— Постарайся не двигаться.

Пенелопа подошла к комоду, выдвинула верхний ящик и взяла ключи. После чего бросилась к его лодыжке и сняла кандалы, затем с другой ноги тоже. Кинич перестал двигаться, просто лежал, закрыв глаза, и глубоко дышал. Не раздумывая, она отстегнула правую руку, а затем побежала на другую сторону, чтобы освободить из кандалов левую.

— Ты в порядке? Кинич?

Не открывая глаз, он сказал:

— Я всё чувствую и слышу.

Хелена говорила, что блокировать шум — одна из самых трудных вещей, которой должен научиться новообращённый вампир. Этому и не питаться от невинных людей, которые, как она сказала, самые вкусные. Ещё Хелена упомянула, что Кинич должен быть досыта накормлен. Полный животик, счастливый вампир. Так же как с обычным парнем, вот только вампиры питаются кровью. С пакетом крови в руках, Пенелопа потянулась к Киничу.

— Ты привыкнешь. Обещаю. А пока давай тебя покормим: у меня так много…

Кинич бросился на неё и опрокинул на пол. Пенелопа с тяжёлым стуком приземлилась на спину. Сев сверху, Кинич прижал её запястья к полу. Его бирюзовые глаза заволокло чёрным, а из-под губ выглядывали клыки.

— Ты чертовски восхитительно пахнешь. Как сладкое солнышко.

«Такое красивое лицо», — подумала она, очарованная глазами Кинича. Когда-то его кожа была практически золотистого оттенка, образ элегантной мужественности с полными губами и острыми скулами. Но теперь к этому добавилась ещё экзотическая, опасная мужская красота, которую трудно описать словами. Бывшее божество стало смертным, обратилось в вампира. Гипнотический. Он просто… гипнотизирует. Кинич опустил голову к её шее и внезапно в голове прояснилось.

— Нет! Кинич, нет! — Она попыталась освободить руки, иначе не сможет себя защитить. — Я беременна.

Он застыл и посмотрел ей в глаза.

Боль. Столько много боли. Это всё, что Пен видела.

— Ребёнок? — спросил он.

Она осторожно кивнула.

Затем в его глазах проблеснуло что-то холодное и смертельное. Кинич вновь опустил голову, а Пенелопа дёрнулась от боли, которая разрывала её шею.

— Пенелопа! — сбив Кинича, закричал Зак. — Уходи! — приказал он.

Перекатившись на живот и встав на четвереньки, Пенелопа поползла из комнаты, когда там появились братья и сёстры Кинича: постоянно пьяный Акан, Богиня Охоты, которую звали Камаштли, и Повелительница Пчёл, которую звали… о, кто, чёрт возьми, мог вспомнить её странное имя?

— Пенелопа! Пенелопа! — услышала она крики Кинича. — Я хочу выпить её! Я должен выпить её!

Пенелопа, не в состоянии сдержать слёзы, свернулась калачиком на полу в коридоре. Всё должно было пойти не так. Всё должно было быть по-другому.

Хелена опустилась рядом с ней.

— О, Пен. Мне так жаль. Обещаю, ему станет легче через несколько дней. Ему просто нужно поесть. — Она помогла Пенелопе сесть. — Давай отведём тебя в безопасное место.