Белые крылья зиккурата (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein" - Страница 5

— Я сказала, — произнесла Лира громче, — что ваша ловкость поражает. Вам следовало стать тан… — она неловко замолкла.

В глазах Дайнэ мелькнула злость. Лезвия саркара блеснули, исчезая в металлической рукояти, и воин замер в позе древнего стража — спина прямая, ноги вместе, саркар напротив живота, в любое мгновение готов атаковать.

На несколько бесконечно долгих мгновений наступила тишина.

— Очевидно, намэ чувствует себя в большей безопасности, когда указывает аран-тал его место. Прошу прощения, что не понял этого сразу и пытался вас одёргивать, — Дайнэ отвесил резковатый, но вежливый поклон, — больше подобного не повторится. Можете продолжать.

Лира испытала иррациональное, но очень сильное желание взять какой-нибудь тяжёлый предмет и стукнуть своего аран-тал по голове. Исключительно чтобы восстановить душевный комфорт.

Сделала глубокий вдох.

— Вы странно на меня действуете, — спокойно сказала она, — пробуждаете в моей крови Зов талах-ир. Во время обучения вам что-нибудь рассказывали о подобной опасности?

По горлу аран-тал пробежал едва заметный кадык.

«Он нервничает, — отметила Лира, — нервничает не меньше, чем я. Нужно быть осторожной и больше не оскорблять его чувств».

— Это возможно, — когда Дайнэ произносил эти слова, то обнаружил, что голос его охрип, и ему пришлось сделать паузу, чтобы восстановить над собой контроль, — вы не хуже меня знаете, что я должен обеспечить вам возможность успешного выполнения ваших задач. Если моё присутствие тревожит ваши чувства… Я должен найти способ их успокоить. Я вам мешаю?

От изгибов логики аран-тал Лира на несколько долгих минут впала в транс. Она даже забыла о кристаллах, которые держала в руках.

— Дайнэ, я никогда не общалась с талах-ир. Крылатыми, которые окружали меня, правит разум. Мне пока ещё трудно приспособиться к мысли о том, что вы… рассуждаете иначе. Вы стараетесь скрыть свои чувства, но ведь мы оба знаем, что они есть.

— Вы думаете, я в вас влюбился?

В зале повисла тишина. Лира обнаружила, что кровь стучит у неё в висках.

— Нет! — резко выдохнула намэ. — Мне такое и в голову не приходило!

«До сих пор…»

— Крылатые предки, Дайнэ, говоря о том, что вы пробуждаете во мне зов талах-ир, я не имела в виду… не имела в виду, что…

Она потеряла нить собственного рассуждения, когда Дайнэ отвернулся, и на несколько секунд перед глазами Лиры отпечаталась его стройная шея и острая ключица в вырезе мантии.

— Простите, — сухо произнёс Инаро, — мне тем более трудно оценивать ваши слова. Меня готовили к тому, чтобы заботиться о вас, но всё, что я о вас знаю, почерпнуто из записей наблюдателей.

— Да! — с облегчением выдохнула Лира. — Об этом я и говорю! Чтобы обеспечить эффективное взаимодействие, нам нужно лучше узнать потребности и… чувства друг друга. Так мы сможем установить более надёжный контакт.

Инаро обернулся к ней и нехотя кивнул.

— Я здесь принесла несколько записей… — продолжила Лира, раскладывая кристаллы на столе. — Вы могли бы выбрать, что вам по вкусу… Можете взять что-нибудь себе, чтобы скрасить досуг. А что-нибудь мы можем посмотреть сейчас.

Дайнэ подошёл к столу, на ходу убирая за пояс саркар.

— Психологический тест талах-ар, — заключил он.

— Да! — радостно подтвердила Лира. — Психологический тест!

Она с облегчением вздохнула, решив, что проще согласиться, чем пытаться что-нибудь доказать этому упрямому талах-ир.

Я долго перебирал кристаллы, предложенные мне намэ.

В зиккурате Инаро — Звёздной Россыпи — выбор фильмов был довольно широк. Я не раз слышал от посетителей храма и других учеников, что такую коллекцию не встретишь больше нигде. Инаро хранили как лучшие творения мастеров прошлого, так и экспериментальные картины, созданные с использованием новейших приёмов. Не всегда удачные, но представлявшие интерес для тех, кто сам собирался создавать гала-кристаллы. Должно быть, именно поэтому изредка встречались в галатеке зиккурата и фильмы о далёком прошлом — о том, каким мир был до того, как вымерла четвёртая каста и править народом Крылатых стали талах-ар.

Те, кто приезжал в Храм причаститься прошлому, упоминали, что этих фильмов не встретишь в других местах. Впрочем, удивляться тут нечему — кому могут быть интересны истории, в которых одни Крылатые убивают других?

Я же эти картины смотрел особенно часто. Чувствовал, будто другие, наполненные светом и свободой небесного ветра, сняты не обо мне. Они подошли бы тому, другому Дайнэ, которым мне не суждено было стать.

Но и эти болезненно горькие истории о гибели прекрасных крылатых предков лишь терзали мои раны, но не могли помочь. И потому казались чужими.

«Зачем я должен обучаться владению саркаром, если он приносит лишь ненависть и боль?» — этот вопрос неизбежно терзал меня день за днём.

Эти фильмы в самом деле не стоило показывать никому. Они приносили такую же боль, как лезвия моего оружия — хотя мне, конечно, трудно судить, я никогда не испытывал его ударов на себе.

Здесь, в ворохе гала-кристаллов, которые намэ высыпала на стол, ничего подобного не было. Она выбрала мягкие, приятные картины последних лет, наполненные красотой природы, теплом дружбы и притяжением любви.

Невольно мне подумалось, что этот тест куда больше рассказал мне о намэ, чем ей обо мне. Лира и сама была такой — тёплой, нежной, наполненной солнечным светом и красотой. И потому её мягкий взгляд лишь сильнее не соответствовал мне, ведь даже я сам давился той горечью, которая клокотала внутри.

Потому и не подходили мне фильмы, которые намэ могла подобрать. Я брал кристаллы один за другим, крутил в руках, но не находил для себя ничего.

— Бесполезно, — сказал вслух, откладывая очередной кристалл, — простите, намэ, но я не испытываю симпатии ни к одной из этих картин. Если вы хотите что-нибудь посмотреть — выберите сами. Я в любом случае к вам присоединюсь.

— Лира… — устало повторила намэ и опустила взгляд. Села на диван и, скрестив руки на коленях, замерла, удручённо разглядывая гору кристаллов.

Я не понимал, что вызывает такую реакцию на мои слова. Почти искренне не понимал. Но в этот момент я и правда не хотел уколоть намэ и потому лишь со вздохом опустился рядом и произнёс ещё раз:

— Я могу попробовать посмотреть снова.

— Не понимаю… — произнесла Лира, не глядя на меня. — Эти фильмы должны нравиться талах-ир…

Я молчал. Слова намэ причинили непрошеную боль. Сложно было произнести вслух то, что крутилось в голове — я не чувствовал себя талах-ир. Я хотел им быть, но жизнь увела слишком далеко от этой судьбы.

— У меня в спальне есть ещё несколько кристаллов, — призналась Лира и встала. — Может, вам понравится что-нибудь из них?

Я кивнул, и мы направились в её комнату

Спальня намэ показалась мне более светлой, уютной и обжитой, чем в прошлый раз. Присмотревшись, я понял, что дело в мягком свете, падающем из щелей под потолком.

— У меня такого освещения нет, — признался я, не сдержав любопытства.

Намэ подняла брови.

— Есть. Может, вы просто не нашли как вклю… — она запнулась и после паузы закончила. — Включить. Я, безусловно, не хотела сказать, что вы чего-то не знаете, Дайнэ. Уверена, есть множество вещей, к которым вы приспособлены лучше меня.

Её слова никакого впечатления на меня не произвели. Я вообще не понял, что она имела в виду.

— Если вы позволите, чуть позже я зайду к вам и покажу, — сказала она.

«Конечно», — хотел было ответить я, но на мгновение лучи солнца упали на её щёку, и я позабыл последние слова. Просто стоял и смотрел, как играют желтоватые блики на золотистых волосах Лиры. Я понимал, слишком хорошо понимал, какую драгоценность мне доверено охранять.

А ещё я понимал, что каждая чёрточка её лица выверена талах-ар, создана такой, чтобы и Крылатые, и люди теряли над собой контроль, глядя на намэ. Чтобы любили её. Чтобы желали ей подчиняться. И я был лишь одним из тысяч, кого лишало воли это лицо.