Устав от масок (СИ) - Метельский Николай Александрович - Страница 75

— Ты про ритуал? — уточнила она хмуро.

— И про него тоже, — ответил я. — Просто в Родовом поместье и помимо информации по ритуалу много чего интересного можно найти. Но право слово… — покачал я головой. — Не стоит оно того.

— Как скажешь, — вздохнула Атарашики. — Не совсем согласна с тобой по поводу Родовых земель, но пусть так.

— Или всё-таки нет? — произнёс я задумчиво. — Захватить поместье и использовать его в переговорах. Типа, пойти на уступки и отдать.

На что Атарашики раздражённо цыкнула.

— Без понятия, сам думай, — произнесла она, поднимаясь из кресла. — Я к себе.

Я же остался на месте, продолжая буравить взглядом мобильник. Вот и кому мне сейчас звонить, Кену или Щукину? Где та грань, которая позволит Тоётоми утереться? Никакой помощи от старухи. Ладно, будем использовать компромисс.

Взяв в руки телефон, отправился в свой кабинет, где собрал необходимую информацию и переслал Щукину. И только после этого набрал его номер.

— Слушаю, Син, — произнёс Щукин.

— Надо организовать осаду поместья Тоётоми, — начал я давать указания. — Без жертв. Просто показать наши намерения. Всё, что у меня есть по поместью, я переслал тебе на почту. Времени у нас край двое суток.

— Тебя учитывать? — уточнил он.

— Нет, в этот раз я буду работать на другом поле, — ответил я.

— Понял, сделаю, — произнёс он коротко.

— Хорошо, держи меня в курсе, — завершил я разговор, после чего набрал новый номер.

Трубку с той стороны подняли далеко не сразу.

— Ну здравствуй, Син, — произнёс Кен. — Мне уже, если честно, страшно отвечать на твои звонки.

— И тебе привет, — начал я разговор. — Как у вас там, ещё не паникуете?

— Не дождёшься, — усмехнулся он в трубку.

— Жаль, жаль, — изобразил я расстроенный вздох. — А если серьёзно — соболезную. Я правда не хотел убивать Шиму. Просто выбора особо не было.

— С твоей скоростью ты мог бы и уйти, — заметил он суховато.

— И оставить на растерзание выживших в той заварухе? — добавил я в голос скепсис.

— Насколько я понял — дед жив? — перевёл он тему.

— И он, и Старейшины, — подтвердил я.

— Даже так… — сложно судить лишь по голосу, но как мне кажется, Кен самую малость растерян. Сомневаюсь, что здесь часто берут в плен такое количество «мастеров» за раз. — Ты, как всегда, поражаешь. И что теперь?

— А теперь я хочу поговорить о мире, — ответил я.

— Думаешь клан спасует? — спросил он устало вздохнув. — Начало войны для нас, конечно, катастрофическое, но это лишь начало.

— В том-то и проблема, Кен — для вас это только начало. Я не хочу войны на уничтожение, но чем дольше длится война, тем больше у нас будет неразрешимых конфликтов в будущем.

— Да я-то это понимаю, — произнёс он зло. — Только вот, боюсь, отца моего ты в этом не убедишь. Син, откровенно тебе скажу — у нас тут сейчас очень боевое настроение. Клан Тоётоми готовится биться до последнего. Сегодня ночью видел главу Рода Исида, и вид у него был… Очень решительный.

Ну да, это же Исида. Судя по его удивлению, когда я поведал ему о причинах конфликта, Исида был не в курсе делишек Тоётоми, что ни в коей мере не вобьёт клин между ним и главным Родом клана. Исида, Масита, Отани, Кониси, в своё время, за безумным Тоётоми Хидеёси шли, а потом и его сына не бросили, войдя в клан, так что подобные мелочи не смогут поколебать их преданность.

— И тем не менее, — произнёс я, — твой отец плохо меня знает. Уверяю тебя — я смогу принудить его к миру. Так что не парься, Кен, прорвёмся. Лучше скажи мне, сможешь организовать нам телефонный разговор? Хочу договориться о встрече.

— Почему нет? — произнёс Кен. — Думаю, поговорить с тобой он не откажется. Давай через полчаса. Либо я, либо сразу он перезвонит тебе с этого номера.

— Договорились, — ответил я.

Завершив разговор, задумался. Странно, что Тоётоми такие боевитые. Я, конечно, могу неправильно понять Кена, но, судя по всему, там никто ничего не опасается. Пусть про то, что у меня есть на них компромат, они знать не могут, но нельзя же быть таким глупым? И дураку понятно, что Император именно их заподозрит в последнем покушении на меня. Им бы помириться со мной, намекать всеми доступными способами, что это не они… Ну ладно, это было бы слишком хорошо для меня, но почему там атмосфера боевая, а не, скажем, напряжённая? Честно говоря, на ум приходит лишь одно — Тоётоми начали подкидывать или уже подкинули куда нужно улики, указывающие на других. В этом случае они могут спокойно отдаться войне со мной. Про компромат-то они не в курсе. Потеря главы и Старейшин? Больно, но не критично. Если их главная цель состоит в моём уничтожении, то теперь, с прикрытой задницей, они могут спокойно сосредоточиться на выполнении этой цели.

Как-то всё это зыбко и надуманно. В реальности я понятия не имею, что там у них творится. А пленные? Тоётоми что, реально думают, что я не буду их пытать? Или верят, что те не сломаются?

Телефон зазвонил ровно через двадцать девять минут.

— Слушаю, — принял я вызов.

— Меня зовут Тоётоми Тоширо, и ты хотел поговорить, — услышал я сухой голос.

— Это действительно так, Тоётоми-сан, — ответил я. — И вы знаете, о чём.

— Заключение мира? — произнёс он. — Не интересует. Война началась не очень удачно для нас, но в итоге вы проиграете.

— Это невозможно, Тоётоми-сан, — произнёс я мягко. — У меня было достаточно времени, чтобы подготовиться к этому конфликту.

— Род Аматэру не потянет войну с нами, — усмехнулся он. — Сколько бы ты не готовился.

— Хм. Пленные, как я понимаю, вас не интересуют, — добавил я в голос задумчивости.

— Ну почему же — интересуют, — хмыкнул он. — Но не настолько, чтобы заключать с вами мир. Собственно, я уверен, отец и сам бы этого не одобрил.

Подстилает соломку? От пленных не отказывается, но мирный договор ему не нужен? А может, нужен? Может, он просто цену себе набивает? Да не, тогда бы он не был настолько категоричен.

— Что ж, тогда оставлю их себе, — произнёс я. — Вы ведь не против? Заодно уточню у них, кто же организовал на меня последнее покушение.

Ответ я получил не сразу, а после небольшой паузы.

— Аматэру опустятся до того, чтобы выбивать из пленных нужные им ответы? — спросил он.

Кстати, а ведь и правда — информация, полученная таким путём, в японских судах ничего не стоит. И не только японских. Более того, Император тоже не может начать крушить Тоётоми, если признание выбито с помощью пыток. Впрочем, мне нужна информация как таковая, а не ещё один компромат на Тоётоми.

— Просто ответы, Тоётоми-сан, — произнёс я. — Просто ответы. Естественно, они останутся со мной и послужат моему Роду.

— Так вот, значит, каковы Аматэру? Всего лишь палачи? — произнёс он с презрением.

Забавно то, что и он, и я, не собирались говорить по телефону о важных вещах. От греха подальше. Тем не менее, тему для размышлений он получил. К чёрту покушение, если кто-то из пленных проболтается про некий ритуал, это тоже будет плохо.

— Палачи, Тоётоми-сан, это несколько иное, — заметил я. — Но если вам так хочется, то для собственного успокоения можете считать нас кем угодно.

Интересно, он правда рассчитывал, что я поведусь на «слабо»? Или просто импровизация?

— Палач — это просто палач. Всё остальное игра слов, — произнёс он. — Всё-таки зря Атарашики-сан взяла в Род такого как ты.

— Ну, для вас-то действительно зря, — усмехнулся я. — Ну так что? Организуем переговоры?

— Зачем? — спросил он. — Думаешь, твои низость и жестокость испугают нас? О чём мне вообще с тобой говорить?

— О Фудзивара, — ответил я. — О Кояма. О… Токугава, если подумать. О всех тех, кто пожелает получить от меня ребёнка.

— Намекаешь на тех, кто будет сражаться на твоей стороне? — усмехнулся он. — Очень страшно. Но поверь, нам будет, чем им ответить.

Ну да, не признавать же, что для них это очень опасно?

— Вот видите, нам есть о чём поговорить, — произнёс я. — Я могу ещё пару тем озвучить, но не по телефону же.