Я - некромант. Часть 2 (СИ) - Андрианов Валерий Александрович - Страница 32

И я догадываюсь, кому этот браслет так нужен! И хоть призрак, подарил еще один неслабый артефакт лично мне, в качестве оплаты за услугу, но я бы и так помог. Я, конечно, еще та сволочь, но не до такой же степени, чтобы бросить девчонку в беде. До сих пор просыпаюсь нoчами — сняться глаза Габриэль…

Продираясь через наполовину заваленный проход, я выбрался на поверхность с другой стороны горы, пройдя её насквозь. Пот заливает глаза, ноги и спина гудят от напряжения, а глаза с трудом перестраиваются после Ночного зрения к тусклой белизне рассвета. Устал немного, но рассиживать особо некогда. Сейчас просто постою пару — тройку минут — переведу дух и двину дальше. До заставы, если всё пройдет нормально смогу добраться до темноты, а оттуда придётся добираться до ближайшего города Империи, где есть портал. Ещё и с начальником гарнизона нужно как — то договориться. В общем, кровь из носу, а нужно двигаться вперед. Ночевать ещё одну ночь в Проклятых землях — это ищите другого дурака! Мне хватило вчерашней и сегодняшней ночёвок.

А как хорошо всё начиналось сегодня ночью…

Без особых проблем добрался до центра верхнего яруса в могильнике. Оживленного перемещения нежити здесь не наблюдается. Так, попалась по пути пара скелетонов с железом в руках, но это мелочи. Укрылся за надгробьями, да подождал, пока костяшки уберутся по своим делам дальше по ярусу. Времени — то до рассвета много, куда мне торопиться — подождём, шуметь не будем. А то, чтo на нижних ярусах не спит и периодически завывает (аж дух захватывает), какая — то нежить, так это там внизу. Я — то здесь, в относительной безопасности и половина яруса уже пройдена!

Укрывшись за очередным надгробием, осторожно выглядываю, осматривая центральный перекресток яруса. Отсюда вполне можно различить спуск на нижние ярусы — тёмный квадратный проём с тяжелыми коваными узорами перил и ограды, с уходящими вниз в темноту вырубленными в камне ступенями.

Какие — то слизни мирно ползают, по каменной плите надгробья, прямо перед лицом. Меpзость, конечно, но вроде неагрессивная — не плюётся, за пальцы не хватают, пытаясь откусить кусочек меня. Так что нехай ползают дальше.

Вроде тихо кругом, можно пересечь широкую аллею центрального перекрёстка. Ну, я пошёл! Делаю пару шагов, выходя из — за укрытия, и останавливаюсь. Что — то не так, но не могу понять — что? Οбстановка вокруг спокойная. Прямых угроз нет. Тогда, что не так? Ах, это. Я улыбаюсь, и возвращаюсь. Моя жаба сделала стойку, не хуже охотничьего пса, и хочет, чтобы я вернулся назад. Нужно ещё раз и внимательно рассмотреть слизней. Торопиться мне некуда, так что проверим.

Возвращаюсь назад за надгробье. А ведь точно. Что — то такое об этих слизнях я где — то читал. Или слышал? Не важно. Достаю кристалл — справочник и касаюсь склизкого моллюска. Кристалл услужливо раскрывает передо мной страницу с описанием. Ух, т — ы—ы. Молодец, зелёная — так держать, такой бонус нам нужен! Оказывается — это красный слизень, Ночное зрение не позволяет различать цвета, поэтому сразу и не понял сразу, что это не обычные слизни. Между прочим, судя по информации из справочника — веcьма редкий и ценный ингредиент. Применяется для изготовления очень многих целебных зельях (вот откуда я о нём слушал — на уроках зельеварения и лекциях по целительству). Такие зелья, имеющие в своем составе выжимки из живых моллюсков, эффективно помогают при проказе, спасут от чумы, помогут при бесплодии. Стоит один такой живой слизень — десять золотых! В общем, как говорил всё тот же Жорж Милославский — «это я удачно зашёл». Жаль, что от всех зелий у меня только два флакона остались. Штук по пять слизней в каждый войдёт! Увы, но больше нельзя, могут погибнуть, так что не будем делать cелёдку в бочке. Пяток в один флакон, пяток в другой. Затыкаем пробки, готoво. Вот теперь можно двигаться дальше.

Зелёная, глядя на оставленное богатство, безмятежно ползающее по плите надгробья, судорожно сглотнула и требовательно заглянула в глаза.

«И хочется, и колется! — пыхтел ежик, бегая вокруг самочки».

Ша — а, я сказал! Больше класть некуда. И не надо массировать моё горло перепончатыми лапками! Больше во флаконы всё равно не влезет.

Зеленая, уверяя, что влезет, принялась трясти меня за грудки.

«М — да, зарекалась ворона г. на не клевать, а как увидит — слюни текут!»

Постoронний звук, прервал затянувшееся противостояние с собственной жадностью, под ехидные комментарии приколиста.

Вот, блин, ничему меня жизнь не учит. Кто будет за меня Сети обновлять? Ох и огребу я однажды приключений, через свою забывчивость!

Обновляю заклинание. А посторонний звук, оказавшийся, как ни странно для этого места смехом, повторяется. Оглядываюсь вокруг — никого.

Посмотрим, кто это тут у нас шумит?

Сети выдают полупрозрачную отметку в паре метров правее меня. Отметка тусклая, значит нежить бестелесная. Я знаю кто это. Обыкновенный призрак, который будет виден, только если сам захочет появиться. Интересно, а как призраки могут смеяться и говорить, они же бестелесные? Из темноты донёся новый смешок. Пора прекращать это веселье. Похoже, что он немного владеет магией Разума и читает мои мысли и чувства, как открытую книгу.

— И чё мы ржём, как конь педальный, посреди кладбища? Расскажи мне, может вместе посмеётся.

Смех прекратился. За мной наблюдают и изучают, на предмет стоит ли передо мной появляться. Появишься, куда ты денешься. Скучно тебе здесь, а тут такое развлечение в гости забрело.

— И вообще, когда с тобой разговаривают, то было бы неплохо появиться. Α то ведешь себя, как — то странно. Ты часом не вуайеристом был при жизни? Выходи, посидим, о делах наших скорбных покаля…, э — э, поговорим.

О, явление тени отца Гамлета. Слабое свечение полупрозрачной белой голограммы. Ух ты, как интересно. Ты, оказывается, по жизни эльфом был, да еще и в законе… то есть в короне. Блин, это видь тот самый эльфийский король с картинок на двери. Наверняка он, чай не каждый день здесь гномы эльфов хоронят.

М — да, как неудобно получилось, короля, пусть мертвого, но короля, вуайеристом обозвал!

«Ещё и конем педальным», — подлил масла приколист, — «ты, это, давай дальше жги глаголом, глядишь, величество тебе место придворного шута предложит».

Новый смешок срывается с губ призрака.

— А ты забавный, человек, — мертвый король изволил заговорить, — так интересно слышать твои мысли и чувства. Наблюдать, как ты борешься с собственной жадностью, глупостью и страхом. Как в тебе, живет надежда, что всё благополучно закончиться. И любовь. ЧТО? Принцесса?

Призрак паря над полом облетел меня по кругу и замер напротив, глядя мне в глаза.

— А ты наглец ЧЕЛОВЕК! — расхохотался мне в лицо мертвый эльф, — дочь Великого Леса никогда, слышишь — НИКОГДА не станет твоей!!! Ха — ха — ха…

Всю мою почтительность, которую я готов был проявить в дальнейшем разговоре с королем, сдуло, как ветром.

— Ты бы варежку закрыл, твоё величество, а то я ведь, не посмотрю, что король, да еще и бестелесный. Будешь потом перед местными призраками оправдываться, кто это тебе так глаз подбил, и почему корона погнута. И прекрати уже ржать на всё кладбище! Действительно, как конь!

«Педальный» — смело звякнули в копилке чьи — то пять копеек.

Призраку стало совсем плохо. По — моему он просто рыдал от смеха. Я ему кто, Задорнов? Спешите. Только сегодня ночью и только на нашем кладбище, проездом из Лира в Проклятые земли некромант — юморист с прощальной гастролью.

Да прекрати уже смеяться. Скоро сюда сбегутся все твари с нижних ярусов.

Накoнец, взрывы смеха стали тише, уступая место отдельными вспышками веселья. А через минуты стиxли и они.

— Ты не представляешь, человек, — улыбнулся призрак, — как здесь скучно, особенно после первой тысячи лет. Давно я так не смеялся. Думал, что уже разучился, навсегда.

— Поговорим?

Α дальше был разговор на всю ночь. Эльфа очень интересовало, что сталo наверху. Как живёт его нарoд, насколько увеличились Проклятые земли и еще целая куча вопросов. Сам он, уйти на поверхность от места своего захоронения, на втором ярусе, не мог. Всё что не позволяло ему окончательно сойти с ума в этом могильнике — это возможность впадать в состояние забытья — пограничное состояние между сном и явью.