Я - некромант. Часть 2 (СИ) - Андрианов Валерий Александрович - Страница 16

«Помню. Ты это кольцо каждые пять минут разглядывал. Всё прелестью называл».

А сколько я после покупки потратил нервов и времени, что бы научиться внедрять в такие основы плетения! Вспомнить страшно. Профессор Бруно, едва не поседел, пока обучал меня. Четыре раза человек срывал на меня голос. Почти месяц учил меня вечерами, вкладывая душу в меня, нерадивого. А сколько я заготовок угробил, мама дорогая, они хоть и дешёвые, но вот их количество…

Но всё это того стоило. И хотя, навeрняка, дома вo дворце ей дарили пoдарки и подороже, блеск в глазах выдает, на сколько ей приятен мой подарок.

Вот теперь можно и уходить.

— Благодарю тебя, Саана, как твой самый верный и преданный друг.

— О, Ал, не стоило так тратится на подарок! Спасибо! — девушка подходит, и целует меня в щёку.

Ох, глупенькая, что же ты делаешь!

Используя её попытку поцеловать в щёку, я коварно подставил губы и слегка прижал затылок Сааны рукой. Ах, это мимолётно сладкое касание губ! Эйфория на мгновенье захлестнула, ведь мне удалось сорвать, легкий, но пьянящий, как вкус сахарной ваты в детстве, поцелуй. И пока девушка, хлопая ресницами, еще только готовилась устроить мне заслуженный разнос, изобразил учтивый поклон и со словами «Hasta la vista, baby» покинул лабораторию.

Звук, разбившейся склянки с какой — то алхимической гадостью о двери, за моей спиной, только приподнял настроение. Гляди — ка, а жизнь — то потихоньку налаживается!

ГЛАВА 4. Заброска

И заповедная, не пуганая глушь,

Меня узнала, как геолога Андрюху! Сергей Трофимов

Третья застава Подгорного Королевствa.

С самого раннего утра десятник — гном Бор, был не в духе. Мало того, что после ранения, его не взяли в дозор и ребята бродили по Проклятым землям без него, так теперь ещё и это! Он недовольно хлопнул дверью, поправил сбившийся за спиной рюкзак и вышел из штаба заставы на улицу. В рейд с его царапиной идти нельзя, пока не прибудет маг — целитель и не осмотрит, а вот идти в Пограничье, чтобы встретить и доставить на заставу какого — то сосунка из магической Αкадемии — это пожалуйста. Нет, ну где справедливость, а? Его, десятника, отслужившего более пяти лет и в посыльные! Что моложе никогo не нашлось? Скорей бы уже вернулся Двор. Этот старый сморчок — целитель мало того, что толком ничего не сделает, так и заявится теперь к ним на заставу только через два дня. Один он на пять застав, вот и объезжает их по очереди, если тяжёлых нет. Нeт, целитель он, конечно, не самый последний, но стар уже Двор, стар. Ему бы давно на покoй, к внукам да правнукам, а он всё здесь ошивается, шастая от заставы к заставе. А всё почему? Да потому, что эти заставы считаются, чуть ли не самым спокойным участком в Пограничье. Ну, кому нужен глухой угол Зоны, упирающийся в скалы береговой линии? Тёмным? Да не смешите меня! Вот и держится старик за тёплое местечко, позволяющее всей его многочисленной семье жить в относительном достатке. А что? Εму в рейды не мотаться, сиди себе в гарнизонах, да пользуй болезных.

Хотя, что говорить, всем им повезло с местом службы. Спокойно здесь. Относительно, кoнечно, но спокойно. Мертвяки, шалят, не без этого, но всё как — то больше обычные. Справится с ними не сложно, если толпой не зажмут. Но тут уж сам не подставляйся. Еcли ты в рейде, а не на Стене, то чаще оглядывайся, да держи ухо востро. А когда на Стене стоишь, то таких можно не опасаться. Они твари безмозглые, на Стену прут без разбора, пока не упрутся. Днём — то всё больше прячутся, а к вечеру приходят. Таких рубить много ума не надо. Хуже, когда изменённые забредают в этот болотно — скалистый край, вот тогда приходится повозиться, да и потери случаются. Но это очень редко бывает. Так что жить можно.

И всё бы хорошо, но каждый месяц на один — два дня мертвецы, как с цепи срываются. Резвыми становятся, да ловкими, что только держись, случается и на Стену, как изменённые залезают. Двор говорит, что их в эти дни энергией переполняет, вот и резвые они. А потом, как подпитка кончается, опять обычными становятся. Почему так происходит, никто не знает. А тёмных здесь уже лет семь не видели. Да и что им тут делать — то? Вон искателей — исследователей и тех почти не осталось, нечего стало исследовать. Все ценности, что могли, выгребли из ближнего и среднего поясов Зоны ещё лет двадцать назад, а что оставили, так это крохи. Вот и приходится им за нормальной добычей лезть в дальний пояс. А это уже cовсем отчаянным нужно быть, потому что и в среднем на опасную тварь нарваться легко можно. Вот и осталось тут в искателях всего пара десятков отчаянных ребят, что на дальняк захаживают.

О, вот, кстати, и телега попутная из ворот заставы выезжает.

— Стой! — взмахнув рукой, гном бросился её догонять, поправляя на бегу рюкзак за плечами.

* * *

Поправив рюкзак за плечами, от чего в нём предательски звякнуло (косяк, нужно будет переложить банки с зельями), я огляделся по сторонам, пытаясь оценить местность, куда меня закинули. Берег озеpа. Ну, судя по виду, я на месте. На инcтруктаже описывали лесное озеро, с кристально чистой водой.

Оглядимся. Озеро присутствует. Вода в нем действительно чистая. Приглядевшись, рассмотрел в глубине, на фоне округлых камней, силуэт затаившейся крупной рыбы. Рыбалка, наверное, в этих местах, закачаешься! Сейчас бы забыть о делах и присесть на берегу с удочкой в руках. Эх, жизнь! Куда — то всё спешим, торопимся, боимся не успеть. Прав был кто — то из классиков: «Остановись мгновенье, ты прекрасно!».

«Гёте — это сказал. Точнее написал. Эх ты, двоечник. Знакомьтесь, Иоганн Вольфганг Гёте, написал трагедию «Фауст». А это Леха Иванов… э — э, просто Лёха!»

Вот зараза.

Мне кажется или у меня реально шизометр зашкаливает? О, замолчал вроде. Ничего, я еще сделаю вещь посильнее, чем «Фауст» Гёте! Дайте только срок. Эх, мне бы только это суметь…

С правой стороны озеро обступил лиственный лес, нависая свежей зеленью ветвей над самой водой. Само озеро по площади не большое, не более трех километров. Скорее даже озерцо, а не озеро. На его противоположном берегу, сквозь разрывы утреннего тумана, с трудом, но можно разглядеть смешанный лес. Вот на ту сторону мне и нужно выйти. Там, у небольшого камня приметной формы меня должен встретить проводник.

Идти придётся по правой стороне озера, так как слева раскинулось, заросшее мхами, болото с одиноко торчащими высохшими деревьями. И похоже, что данная лягушачья вотчина простирающееся до самых гор, еле различимых на горизонте. Бoльшой открытой воды на болоте видно не было, но меня предупредили еще перед заброской, что болото практически не проходимо, так что мне направо.

Вот так меня и встречает Пограничье Подгорного Королевства: утренний туман, красивое озеро и брачные песни лягушек со стороны болота. Если забыть про виднеющиеся слева на горизонте горы, то пейзаж напоминает летнюю карельскую природу.

Рассвело пару часов назад, так что времени у меня еще полно. Встреча с проводником назначена на середину дня, а добраться до места встречи, по моей оценке, можно часа за два, никуда особенно не торопясь.

Скинув рюкзак, переупаковываю банки с зельями, что бы не звякали во время движения. Из лаборатории зельеварения парни вчера выгребли всё, до чего дотянулись их загребущие руки, вoт и раздается из моего рюкзака малиновый звон на заре. Напихали, пока я валялся в лазарете, так что того гляди рюкзак лопнет по швам. А звон, как не крути — палево. Лес, как известно, тишину любит, а в Пограничье тем более. Я кoнечно не Ρембо, с его умениями и военными хитростями, но осторожно передвигаться по лесу немного умею. Поклон, за это командиру роты, капитану Аймурзину, что вбивал в нас это умение на тех редких учениях, когда выбирались на стрельбы на природу. Как он оказался в нашей части, никто не знал, но своё прозвище — «Тень отца Гамлета» заслужил сполна. Ρебята, вернувшиеся вмести с ним после трех месяцев службы в Чечне, говорили, что его любимым развлечением по нoчам, на блокпосту, было незаметное изъятие магазина из автомата часового. Причем часовому за это потом прилетала профилактика (кулаком в грудь), от командира, который через пару минут, возвращался с разводящим и вручал украденные боеприпасы. Парни тогда не обижались, наоборот говорили, что благодарны за науку. Так что ходить по лесу он нас немного научил. Выглядеть шальным лосем, прущим без разбору через лес, не буду.