Тиамат (СИ) - "Rustem" - Страница 56

Больше всего Тиамат сейчас хотела развеять магию. Перестать быть той, кем не является, и вновь обнять своих родителей. Нужно было избавляться от магии, и Тиа почти уже решилась на это, однако сумела удержаться. "Нельзя это делать так. Не сейчас", — сказала она себе. А потом ее внимание было захвачено странной и весьма неожиданной находкой. Теперь, владея такой энергией, девчонка могла ощущать то, чего не могла ранее. И только сейчас она обратила внимание на то, что чувствует под полом пустое пространство. Словно там еще одна комната. Потайная комната.

— Скажите же нам, принцесса… — осторожно выдал Сирин, уставший от молчания.

Тиа, вырванная из плена волнующих мыслей, невольно вздрогнула, будто ее только что разбудили.

— Извините за долгое молчание. Просто мне сложно говорить такое. — Опрадалась она. — Ваша дочь мертва.

Эти слова дались ей нелегко. Как Тиа и ожадала, мать дала волю слезам. "Я обязательно к вам вернусь. Просто подождите немного", — сказала Тиа про себя, и ее глаза тоже намокли.

— Она всегда будет в нашем сердце. Всегда будет с нами. — Постарался успокоить жену Сирин.

— Она и сейчас с вами, — сказала Тиамат.

Лотусу еще долго пришлось ждать Тию снаружи. Она позволила настоящим родителям угостить себя горячим чаем, и они провели длительную беседу, состоящую из самых ярких воспоминаний о Мэйт.

Покидая их дом, Тиамат решила для себя две вещи. Во-первых, ей нужно во что бы то ни стало повлиять на решение Дола. Если тот расскажет королю о ее секрете, то Говард может либо обрушить гнев на нее и, быть может, на ее семью, либо сосредоточить злость только на Терроре. В последнем случае нынешняя Тиамат снова сможет стать Мэйт и снова зажить своей жизнью со своими родителями. Но если Говард сочтет ее действия непростительными, то под удар может попасть и она, и вся ее семья. Риск был слишком велик, а потому, как она считала, было бы лучше, если бы Дол решил не раскрывать ее тайну. Но и тогда есть свои проблемы. Тогда ей сложно будет перестать быть Тиамат и вернуться к жизни Мэйт так, чтобы не вызвать кучу подозрений и, вероятно, очень неприятных последствий. А оставаться Тиамат ей уже не хотелось. Ведь она все равно не смогла спасти Террор, и Крест пошел в атаку. Тиамат больше не нужна этому миру. Но вернуться к жизни Мэйт будет отнюдь не просто. Нужен был план, хороший план.

Второе важное решение, что приняла Тиамат, направляясь обратно в замок под охраной Лотуса, было связано с внезапной находкой под полом деревянного домика. Теперь ей хотелось вернуться туда и во что бы то ни было выяснить, что это за секретное помещение скрывается под досками.

— Моар захвачен, лорд Де Моро. — Джерард наклонил голову вперед в поникшем взгляде. Его меч, тот самый безымянный клинок, выкованный в кузнице Лео из инородной стали, по-прежнему был с ним.

Разговор Йозефа Де Моро, Джерарда Блэра и Кота проходил в военном лагере, поставленном в двух километрах на запад от города Моар. В случае поражения выжившие воины должны были отступить сюда. Так они и сделали. Мирных жителей же отправили еще дальше на запад двумя сутками ранее и сейчас они, как предполагал Йозеф, уже должны были быть в городе Кирос, второй по величине город королевства Террор после Моара.

Площадь лагеря составляла чуть менее одной сотки. Тут было очень мало палаток. Лагерь окружался невысоким заборчиком, вдоль которого несли службу вооруженные арбалетами часовые. Лорд, чародей и Кот устроились в центральном шатре.

— Прискорбно, — сухо прокомментировал лорд и присел за стол.

— Мы должны послать гонца к Медвежьему Лесу, чтобы сообщить королю Харви, — заявил Джер и хрипло кашлянул.

— Что сообщить? — Вопросил чародей в маске.

— Что Моар захвачен! — Джерард широко развел руками. — Что мы проиграли битву!

— И ты думаешь, что он об этом не знает? Правда считаешь, что король думал, что мы выиграем битву? Поражение с самого начала было неизбежным исходом. — Кот склонил голову к плечу.

— Гонца в любом случае послать нужно, — вмешался Йозеф. — Даже если его послание не будет новостью для Харви. Король должен знать наверняка.

— И что сделает король, когда узнает? — Кот приблизился к столу, возложив на него ладони.

— Пришлет нам воинов, конечно же, — уверенно ответил лорд.

— Воины ему нужны там, на юге, — возразил чародей. — Он борется со злом, угрожающим всему человечеству.

— А что еще остается?

— Что если мы займем позицию в Киросе? — Вдруг предложил Джер. — Снова созовем людей, уже туда. Возможно, пятьсот человек и соберем.

— Нас снова разобьют, — тут же парировал Кот. — Меньше всего я люблю ввязываться в бой, в котором однозначно победителем не выйду.

— Ну а что же ты предлагаешь? — Насупился рыцарь. — Ты только и твердишь о том, что нас ничего не спасет.

— Неверно. Я утверждаю лишь то, что поражение в бою для нас неизбежно. Но выигрывать можно не только в бою.

— Переговоры? — Спросил Йозеф, приподняв правую бровь.

— Да, переговоры, — подтвердил Кот.

— Думаете, Говард захочет вести переговоры? — Усомнился Джерард, скрестив руки на груди.

— Мне кажется, что захочет, — спокойно отвечал чародей, — если так, то это поможет выиграть время. До тех пор, пока одаренная не выполнит свою цель.

Высказывание Кота несколько разозлило Йозефа.

— Я считал, что вы уже перестали верить в эту глупость, — процедил Де Моро. — А именно в то, что глупая девчонка еще может нас спасти.

— Она единственная, кто может нас спасти. — Блеск глаз Кота просочился через прорези маски. — Одаренные всегда выполняют свои миссии. Всегда.

— А что, собственно, это значит, быть одаренным, м? — Укорительно вопросил лорд.

Кот отвечать не стал. Вместо этого он принялся медленно водить пальцем по говерхности стола. То было гладким, и палец чародея легко скользил по дереву. Чародей будто вырисовывал что-то. Сперва палец шел по дуге, из-за чего Йозеф подумал, что маг пытается начертить невидимый круг. Но затем палец ушел вверх, потом вправо, снова вниз под острым углом, вновь пошел по дуге, и тогда Йозеф перестал следить за его траекторией, поняв, что уже не может ее запомнить.

— Что ты делаешь? Хочешь выполнить какое-то тайное заклинание? — Все еще неприязненно спросил Де Моро.

Чародей, увлеченный своим занятием, даже голову не поднял.

— Все ясно, — усмехнулся Йозеф. — Какая-то очередная игра психа.

— Я закончил, — негромко выдал Кот, наконец оторвав палец от стола и взглянув на лорда. — Вам нравится мой рисунок?

— Возможно, понравился бы, если бы я мог его видеть. Ты не думал о том, что для рисования нужны краски? — Язвительно вопросил лорд.

Кот, по-видимому, действительно задумался, на что указывало его длительное молчание. А затем он заговорил:

— Согласен. Я полностью с вами согласен. Лишь я один могу знать, что я нарисовал. Вы оказались не в силах уследить за процессом. Мой палец прорисовывал каждую линию, и это факт. Но вы их не запоминали. Вам нужны краски, чтобы они делали результат видимым, чтобы оставляли след. Но отсутствие красок не отменяет отсутствие работы. Краски служат лишь демонстрацией результата, чтобы картину видели все, а не только художник. Но сейчас работа выполнена, пусть не каждый может ее узреть. — Здесь Кот приложил ладонь к столу, и та испустила ярко светящиеся линии. Те распространились по древесной поверхности тонкими ручьями, которые в итоге вылились в отчетливое изображение: кошачий оскал, такой же, как на на лице чародея. — А вот и незримый ранее результат. Это и был мой рисунок.

— К чему этот нелепый фокус? — Йозеф скривился.

— К тому, уважаемый лорд, что ровно как вы не могли проследить и понять исход моих действий до того, как магия их раскрыла, вы не способны понять и действия Тиамат, пока магия их не раскроет. Доверьтесь магие и ждите. Одаренная выполнит свою роль. Точнее, она уже в процессе. Но пока что вы не можете этого увидеть. А я, — Кот выпрямился, по привычке склонив голову, — могу видеть все. Я уже знаю исход. Неизбежный исход. И лишь глупцы будут пытаться ему противиться. За глупцами, несомненно, очень интересно наблюдать, чем я обычно и занимаюсь. Но я советую вам не становиться одним из актеров комедийного представления. Я советую вам сесть рядом со мной и побыть наблюдателем. И когда на полотне судьбы проявятся краски, вы поймете, что я был прав.