Тиамат (СИ) - "Rustem" - Страница 29

Йозефу не понравился тон чародея, который заговорил с ним как с недальновидным дурачком. Но лорд осознавал, что действительно мог допустить опрометчивость. И, будучи согласным с Якурэ, он вновь сел за стол.

— Тогда дождемся короля Харви. Уверен, он уже скоро прибудет. Здесь ему обо всем и поведаем.

— А пока ждем, я бы выпил чаю. Вы не составите мне компанию, лорд Йозеф?

Чаепитию сегодня состояться было не суждено. В палатку вбежал Тиль.

— Господин Якурэ! Все погибли! Назад вернулся только один!

— Который? — Взволнованно вопросил Йозеф.

— Да, который? — Поддержал вопрос Якурэ.

— Тот с инородным мечом. Гендрад кажется.

Стены давили на нее. В этой комнате с темными стенами единственным источником света был фонарь. Он стоял в центре прямоугольного стола. Кроме этого стола и двух низких табуреток с тремя ножками тут не было мебели совсем. В коридоре послышались шаги. Сидя на табурете, она положила отбитые локти на стол и посмотрела в сторону двери, со страхом ожидая, что та откроется. Звук шагов пронесся мимо двери, и та не открылась. Девчонка удовлетворенно выдохнула. Уже неделю она здесь, и эта неделя тянулась для нее дольше чем все двенадцать лет ее жизни до прибытия сюда. Челка, когда-то используемая для того, чтобы скрывать синяк под правым глазом, вновь оказалась нужной. Правда теперь выполняла свою роль лишь с половинным эффектом, ведь сейчас синяки у нее под обоими глазами. Босые ноги уже давно привыкли к холодному полу. Тело тоже стало привыкать к боли. Но мысли все еще не привыкли к тому, что она здесь. И что выйдет отсюда она не скоро. Морт Асциллион, так звали того чародея, который нашел ее в трактире "Рыбья Печень". Она хорошо запомнила его имя, ведь она искренне возненавидела этого человека. Старик Килон и его сын Анс даже не попытались помешать чародею, а ведь она угостила их. Их она тоже возненавидела, но меньше. Погруженная в неприятные мысли, она не заметила, как случилось страшное. В коридоре снова послышались шаги и приглушенный кашель, настолько приглушенный, будто он проходит через какое-то сито перед тем, как вырваться наружу. Ручка двери повернулась, но дверь, вместо того, чтобы открыться, лишь еще сильнее прижималась к раме.

— Твою мать… — послышалось снаружи. Голос низкий, очень грубый, не естественно отдающий металлом.

Когда гость наконец вошел, перед девочкой показался одетый в белую рубаху и слегка испачканные кровью белые штаны человек. Его лица девочка никогда не видела, ведь оно всегда было скрыто за маской. И сейчас тоже. Стальная маска в форме кошачьей морды. Имени его она тоже не знала, но все вокруг называли его Кот. Он был мастером чародеем, отвечающим за обучение новобранцев, коих было совсем немного.

— Привет, одаренная, — сказал Кот, глядя на девочку.

Даже если бы в ее рту не находился кляп в виде мокрой тряпки, она бы все равно не стала отвечать.

— Всегда забываю про особенность этой двери. Видишь ли, я всегда забываю неважные вещи. Ничего не могу с этим поделать. Представляешь, во всех отсеках двери тянутся на себя, — начал он, склонив голову набок и оглядев все тело измученной девочки. Маска скрывала все эмоции на лице Кота, но, судя по спокойному говору, его ничуть не удивляло состояние собеседницы. — А эту дверь приходится толкать от себя. Неправильно это, как думаешь?

Несмотря на то, что девочка явно не имела возможности говорить, Кот будто все равно ждал от нее ответ, о чем свидетельствовала длинная пауза.

— Ничего не думаешь, значит. А я поделюсь с тобой своими личными выводами. Мне кажется, что за этой дверью неправильные люди. Оттого и дверь открывается неправильно. Не соответствует стандартам, знаешь. Вот и ты не соответствуешь им. — Он присел на табуретку напротив нее и приложил обе ладони к гладкой поверхности стола.

— Та идиотка, — он полагал, что она понимает, кого он имеет в виду. И она действительно понимала. — считает, что неправильные вещи нужно ломать. Что они никому не нужны. Поэтому она ломает тебя. Делает тебе больно.

Его голос все еще был стальным, монотонным и неприятным. Девчонка была уверена, что все дело в маске, что она сильно искажала звуки, проходящие сквозь нее.

— А я думаю, что такие вещи нужно…изучать. Я не хочу сделать тебе больно, — Кот положил руку на голову девочки, затем, будто поняв, что совершил ошибку, резко оттянул руку и демонстративно вытер ее о свою рубаху. Казалось, что он побоялся подцепить какую-то заразу.

— Я хочу понять тебя. Они, дилетанты, мучают твое тело. Они думают, что там есть что-то интересное. Но там ведь нет ничего кроме крови и плоти. А я хочу заглянуть во-о-о-от сюда, — Кот ткнул пальцем в свой висок. — Я загляну в твою голову, познаю твою сущность. Выясню, почему ты неправильная. Вероятно, причина окажется неважной, а, как я уже говорил, неважные вещи я не запоминаю. Поэтому завтра я об этом забуду. Но это все равно будет того стоить. А когда ты исправишься, ты станешь одной из нас. И тогда ты поймешь, что на самом деле ты вовсе не неправильная, а одаренная. Одаренная Тиамат.

Внезапно плечи и голова Кота подскачили, словно он вспомнил что-то очень важное.

— Кстати, Тиамат! Тебя ведь зовут Тиамат? — Он ждал ответ. Долго ждал. Но девочка с кляпом во рту не заговорила. — От твоего отца вновь пришло письмо. Ты должна будешь написать ответ. Что нужно писать, ты знаешь.

Это было уже третье письмо на этой неделе. Мэйт, которую снова начали называть Тиамат, написала все так, как было нужно.

— Замечательно, — прокомментировал Кот, прочитав написанное ею. — Ты должна написать еще кое-что. — Он достал из-под стола новый чистый лист бумаги. А затем сделал то, чего Мэйт совсем не ожидала. Кот развязал ей рот и вынул кляп.

— Пиши, — сказал он.

Она взялась за перо.

— Что мне писать? — Хрипловато спросила она.

— А я не знаю. — Кот развел руками. — Что хочешь. Мы называем это "откровение одаренного". Пиши то, чем хочешь поделиться. Что не хочешь оставлять в себе. И не скупись на откровения, ибо тот, кто это прочитает, все равно умрет. — Его глаза блеснули сквозь прорези маски, и Мэйт поняла, что он улыбнулся.

— Что это значит?

— Когда сюда приходят такие как ты, они проходят такой же курс обучения. И один из этапов — "откровение одаренного". Они пишут на бумагу свои мысли. Затем те, кто когда-то нарушил чародейский кодекс, и кто был пойман за это, читают это. А после их убивают. Я тоже писал свое откровение, когда попал сюда. Я тоже был одаренным. Того, кто читал мое откровение, звали Бэйл. Он нарушил кодекс тем, что пытался обучить магии своего сына. Я все еще помню каждое слово, которое я тогда написал. Бэйл прочитал это. А потом Бэйла казнили. Здесь, в башне Света.

— Зачем это нужно?

— Каждый раз у меня это спрашивают, — холодно выдал Кот. — И каждый раз я отвечаю одним и тем же. — Он привстал, перегнулся через стол и приблизился к лицу девочки. — Я не помню.

В тот день, когда меня привели сюда, я наивно решила, что мне тут будет хорошо. Башня Света — очень красивое место. Она белого цвета, и так высока, что почти касается неба. А вокруг нее большой зеленый сад. Я познакомилась тут с другими ребятами, учениками. Большинство из них старше меня, но не намного. Нам сказали, что из нас будут делать чародеев. Раньше я могла о таком только мечтать. Первый урок мне понравился. Правда понравился. Мы выбирали себе артефакты. Это были посохи, скипитры, жезлы, волшебные палочки, книги и многое другое. Тогда я и подружилась с Кином. Ему четырнадцать, но он очень низкий для своего возраста. Даже ниже меня. Зато веселый. Он выбрал себе молот. Ему сказали, что поскольку его артефакт является оружием, то он будет паладином. Но это только для людей он будет паладином. А для чародеев разницы нет. И артефакты на самом деле не нужны, они вообще не помогают. Но мне разрешили не брать артефакт. Сказали, что я одаренная. А одаренным можно колдовать руками. Все так завидовали мне. Особенно Кин. А еще мне кажется, что я ему нравлюсь. Он краснеет при виде меня, и ему трудно подбирать слова. Он начинает мямлить и нести всякий бред.