Ведьма западных пустошей (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 37

— Сколько времени он провел в городе? — спросил Бастиан.

— Две недели, — ответила Энн-Клер и, выйдя из-за своей высокой стойки, села за один из столиков для читателей и жестом указала Бастиану на соседний стул. — Он очень придирчиво все изучил, не упустил ни малейшей детали. Да, Эдвин Моро покончил с собой, используя артефакт. Я точно это помню, тогда на какое-то время все артефакты были изолированы.

— Спасибо, — искренне произнес Бастиан, и Энн-Клер вернулась за стойку.

Он открыл журнал, скользнул взглядом по оглавлению и нашел небольшую статью под заголовком «Крах лесного принца».

«С того дня, как Эдвин Моро выжег себе мозг артефактом Глубокого сна, прошло уже двадцать пять лет, — прочел Бастиан. — Крупнейший лесопромышленник не только Западных пустошей, но и Северо-западного удела и Восточного края, он сделал наш регион именно таким, каким мы видим его сейчас. По его плану был перестроен Инеген, открыта большая больница и вторая школа, проложены новые дороги от города ко всем поселкам Западных пустошей».

Бастиан понимающе кивнул. Эдвин Моро был очень серьезной и значимой персоной, а у таких людей врагов намного больше, чем друзей. Им улыбаются и кланяются, их чествуют и благодарят, но у каждого второго благодарящего за пазухой нож или что-то посерьезнее. Неудивительно, что отца вызвали расследовать его смерть.

«Тем удивительнее та непредусмотрительность, которую проявил Моро, вложив значительную часть своих средств в ценные бумаги новой корпорации «Ауферн». Погоня за колоссальной прибылью, которую якобы гарантировали создатели этой финансовой пирамиды, лишила его привычной осторожности. Ее крах стал причиной множества душевных расстройств и самоубийств незадачливых вкладчиков по всем Западным пустошам. Как все были удивлены, узнав, что Эдвин Моро тоже принес деньги в «Ауферн»! Пытаясь выправить положение, он заложил лесопилку, но серебряный кризис не позволил ее выкупить.

После этого Моро так и не оправился. Свою лепту в его крах внесла и ненависть горожан, многие из которых потеряли работу и лишились средств к существованию. В отчаянии Моро приобрел артефакт Глубокого сна и пустил его в дело.

С учетом того, что Лесной принц, как его называла пресса все годы, был по значимости персоной государственного масштаба, следствие провел лично министр инквизиции Альвен Беренгет, который установил, что Эдвин Моро действительно покончил с собой, используя артефакт. Разорение и потеря чести лишили его рассудка».

Бастиан перевернул страницу, но не нашел там ничего, кроме стандартных сожалений о том, что жажда денег способна ослепить самых достойных, и пусть трагическая судьба Лесного принца будет всем нам уроком.

Но вряд ли Эдвин Моро был так ослеплен жаждой золота и легкой наживы. Такие люди не ставят на карту все, что имеют, не имея гарантий успеха. Возможно, он вложился в финансовую пирамиду потому, что твердо знал: все его деньги вернутся к нему удвоенными и утроенными. Он не сомневался в успехе, и провал поразил его до глубины души, опустошил и уничтожил.

Эдвин Моро оказался разорен и унижен. И Глубокий сон стал для него единственным выходом.

Бастиан вернул журнал Энн-Клер и спросил:

— А что еще можно почитать про Эдвина Моро?

Улыбка на тонких губах библиотекарши стала чуть шире: Бастиан понял, что ей понравился его интерес. Он не стал говорить, что хочет найти что-то еще об отце: наверняка Энн-Клер и так это поняла.

— Есть книга «Замечательные земляки», — сказала она, поднялась со стула и скрылась за стеллажами. Бастиан терпеливо ждал, всматриваясь в книжные корешки: одни из книг он читал в столице, от других названий веяло чопорным холодом кабинетной науки, третьи казались захватывающими и интересными. Так всегда бывает в библиотеке: то ты не заходишь в ее двери, то не хочешь выходить. Вернувшись с увесистым томом в черном кожаном переплете и с золотыми буквами на обложке, Энн-Клер вписала имя Бастиана в карточку и добавила: — На два дня. Если не успеете, надо будет зайти и продлить.

С лестницы послышалось тяжелое топанье, и Бастиан увидел офицера Бруни, который сейчас выглядел оторопелым и озадаченным — так на него повлияла важная и спокойная обстановка библиотеки.

— Вот вы где, вашбродь! — воскликнул он. — Пришла миледи Аделин с портретом этого урода! Идемте скорее!

***

— Похож? — спросила Аделин.

Когда ее, как и всех девушек в благородных семьях учили живописи, она и предположить не могла, что однажды будет по памяти рисовать серийного убийцу. Сейчас он смотрел с листа белой плотной бумаги — обаятельный, сильный, жестокий — и Аделин чувствовала, как волоски на руках поднимаются дыбом.

Бастиан кивнул.

— Да, это он.

Господин Арно взял портрет у него из рук, всмотрелся, нахмурился — словно перед ним внезапно возник какой-то доисторический хищник из музея. «Так и есть, — подумала Аделин. — Он хищник, который затаился в своем логове. Скоро родится новая луна, вызреет, и он снова нанесет удар».

— Не местный, — уверенно заявил господин Арно, и Бруни с Шанти, которые заглянули через его плечо, дружно кивнули.

— Да, не местный, — сказали они хором, и Шанти добавил:

— Ни в городе, ни в поселках такого гада нет. И среди туристов нет, я точно вам говорю. У меня память на лица хорошая, такого я никогда не видел.

Бастиан задумчиво постучал кончиками пальцев по подбородку.

— Приезжает и уезжает? — предположил он. — Или кто-то из местных его скрывает?

Полицмейстер сжал губы.

— Инеген маленький город, — сказал он. — Его все равно бы заметили, тут очень много внимательных глаз. Чтоб такой видный, явно богатый господин скрылся от наших кумушек с незамужними дочерьми?

— Может, он устроился где-то между Инегеном и Итманом, — подала голос Аделин. — Он там появлялся три раза. Когда напал на Бастиана, когда его видела ваша жена, господин Арно, и когда подбросил к нашему забору тело Магды Геверин.

Полицмейстер неопределенно пожал плечами.

— А где? Там поля да роща. При всем желании не скроешься.

— А дом Корбета? — спросил Бруни. Полицмейстер лишь рукой махнул.

— Развалины! Там от дождя-то не спрячешься, какое уж постоянное житье! Бродяга бы ладно, мог бы и там устроиться. Но у нас-то не бродяга, а джентльмен!

Аделин вспомнила особняк Корбетта — в ее детстве он имел устойчивую славу дома, в котором живут привидения. Однажды Аделин подбила Золле и Магду, и они отправились в дом Корбетта — но нашли там только грязь, разрушенную крышу и лестницу на второй этаж с провалившимися ступеньками. Из погреба веяло сыростью и гнилью: Аделин отправила в черный провал огненный шарик и увидела лишь пустые полки для солений.