Обрученная с вороном 1 (СИ) - Слави Екатерина - Страница 28

— Господин…

— Я не могу ничего сделать, Ули. — Послышался его тяжелый вздох. — Сегодня старейшина Рох просил за тебя.

— Дедушка?

— Я отказал ему.

Молчание.

Они говорили свободно, и Равена поняла, что охраны рядом с узилищем нет. Видимо, Натаниэль отослал их, чтобы поговорить с Ули наедине. Кроме прочего, Равену удивило, что старейшина Рох — тот самый, который желал Натаниэлю хранить верность своей будущей жене, чтобы не прогневить духов неба, — дедушка Ули. Это означало, что Ули благородного происхождения — возможно, как и Тан, из низшей знати.

— Вы не верите мне. — Голос Ули звучал так, будто она едва сдерживала слезы. — Я не знаю ничего о чаше. Это правда.

— Булавка, Ули, — словно сдерживая упрек, произнес Натаниэль. — Она была смазана ядом. Кто еще, кроме тебя, мог сделать это?

— Я просто не хотела, чтобы вы представили ее как свою невесту! — воскликнула Ули и уже тише, словно испугавшись собственной дерзости, произнесла дрожащим голосом: — Я использовала совсем мало сока челивы. От такого количества умереть невозможно. Она просто заснула бы на весь день, и не смогла бы пойти на пир.

— Глупо, Ули, — обвиняющим и одновременно виноватым голосом сказал Натаниэль. — Пир состоялся бы на следующий день.

Молчание и снова тяжелый вдох Натаниэля.

— Зачем, Ули?

— Вы же знаете, что я люблю вас.

— А ты знаешь, что я помолвлен, — последовал категоричный ответ.

— Для меня это ничего не меняет, — произнесла Ули совсем тихо. — Я все равно люблю вас.

Еще один тяжелый вздох.

— Ты так упряма… Как же я могу поверить тебе? — В голосе Натаниэля отчетливо слышался гнев. — Как я могу поверить, что не ты отравила чашу, если ты так упряма?

Молчание.

— Это Тан сказал вам, что булавка была смазана соком челивы? — спросила Ули. — Только он мог. Он зашел к ней в комнату после меня.

— Зачем ты спрашиваешь об этом? — строго произнес Натаниэль. — Я знаю, что ты не любишь Тана, но не пойму, почему.

— Потому что вы всегда слушаете его, — с обидой и злостью произнесла Ули. — Потому что вы сделаете все, что он вам скажет. И если он говорит, что вы должны жениться на ней — вы женитесь. Даже несмотря на то, что…

— Ули!

Характерные звуки указывали на то, что Ули плачет.

— Я знаю, что не безразлична вам, — сказала девушка. — Но вы не признаете этого. Из-за нее. Из-за него. Потому что он все время мучает вас этим словом: долг, долг, долг!..

— Замолчи, Ули.

Натаниэль произнес это тихо, но в его голосе прозвучала непритворная угроза.

— Да, ты права, — непривычно низким голосом говорил Натаниэль. — Долг.

Он помолчал, потом добавил:

— И не смей осуждать Тана. Ты ничего не знаешь. Ничего не понимаешь. Лишь эгоистично следуешь своим чувствам. Не разочаровывай меня еще больше.

— Простите, — шепотом произнесла Ули и зарыдала.

Когда она успокоилась, Натаниэль сказал:

— Служанку, которая подавала Равене на пиру Гираль, нашли мертвой.

Ули ахнула. Равена, вспомнив испуганную девушку, которую допрашивал Аласдер, посмотрела в темноту перед собой с ужасом. Да что же происходит? Кто стоит за этим?

— В лесу, — добавил Натаниэль. — И похоже, она была отравлена тем же ядом, который выпил Тан. Ты понимаешь, что это значит?

Не дождавшись ответа, он добавил:

— Я не знаю, как теперь доказать, что ты не имеешь отношения к отравленной чаше. Среди главных семей и старейшин есть те, кто считает, что Равена — спасение для клана. Если я просто освобожу тебя — они не закроют глаза на это. Поэтому… я устрою тебе побег.

— Что? — охнула Ули.

— Тебе нужно покинуть клан, — жестко произнес Натаниэль. — Это единственный способ тебя спасти. За попытку отравить невесту главы клана тебе полагается очень жестокое наказание. Ты не вынесешь его.

Молчание.

— Почему вы это делаете для меня? — спросила Ули.

Натаниэль ответил не сразу.

— Потому что твои слова правда — ты мне не безразлична. Но это все, что я могу сделать для тебя сейчас.

Равена прикрыла рот рукой, внутри все сжалось. Она не могла больше слушать, но, повернувшись, чтобы уйти, застыла с широко раскрытыми глазами. Напротив нее стоял Тан. В глазах его Равене почудилось сочувствие. Не желая видеть его жалость, Равена сошла с места и быстро, почти бегом, пронеслась мимо него.

Она успела уйти довольно далеко от узилища, когда кто-то схватил ее за руку, вынуждая остановиться. Равена невольно обернулась.

— Почему вы плачете? — спросил Тан, разглядывая ее лицо с дорожками слез.

Она не знала, зачем он спросил об этом. Равена прекрасно видела, что ее слезы не удивили его.

— Ты же слышал, — ответила Равена, отводя взгляд и пытаясь высвободиться. — Я для Натаниэля только долг. На самом деле я не нужна ему.

— Это не так…

— Знаю, — перебила Равена. — Ему нужна женщина-сапфир. Клану Воронов нужна женщина-сапфир…

Глаза Равены заволокло слезами — она почти ничего перед собой не видела. Как ей быть? Ей некуда возвращаться — больше нет дома, где ее ждут любящие отец и матушка. Больше нет любимого брата — только жестокий убийца, разрушивший ее жизнь. У нее оставался только Натаниэль — самое светлое воспоминание из детства, ее надежда. Но теперь…

— Сама по себе, просто я, Равена, ему не нужна, — дрожащими губами прошептала она.

Пальцы Тана сжали ее руку так сильно, что Равена невольно подняла взгляд. Тан хмурился, черты его лица ожесточились, как будто ему тоже было больно.

— Вы нужны мне, — сказал он, выделив последнее слово.

Равена потрясенно смотрела на него: она не ждала таких слов, не знала, что они означают. И еще меньше она готова была к тому, что Тан сделал дальше.

Отпустив ее предплечье, он шагнул к ней, обнял руками ее лицо и, наклонившись, поцеловал.

В первый момент Равена, ощутив его губы на своих губах, растерялась. Потом попыталась отпрянуть от него, вырваться, но руки Тана не отпускали. И губы не отпускали. И внезапно Равене стало все равно.

Все равно, что это было неправильно. Все равно, что она даже не понимала, как такое могло случиться. Была только слабость.

Слабость перед словами: «Вы нужны мне». Слабость перед этими губами, прижимающимися к ней крепко-крепко, словно в доказательство того, что слова не ложь.

Ее пальцы обхватили запястья Тана. Губы податливо раскрылись. Равена тонула в этом поцелуе — запретном, но таком сладком, что она забыла обо всем на свете. Ровно до того момента, как Тан отстранился от нее.

Равена почувствовала, как он взял ее руку, поднес к губам и, словно опьяненный, поцеловал самые кончики пальцев… И пришла в себя.

Что она сейчас сделала? Что она позволила?

Ошеломленная — не столько тем, что сделал Тан, сколько тем, какие чувства его поступок вызвал в ней, — Равена посмотрела на него потрясенным взглядом и, выдернув руку, бегом бросилась к замку.

20. ПЛАТЬЕ ДЛЯ НЕВЕСТЫ

Свадебное платье в комнату вносили четыре служанки. Ни широкие откидные рукава, ни шлейф не должны были касаться пола. Белоснежная ткань со вставками из золотой вышивки ослепляла, стоило только остановить на ней взгляд.

Равена попятилась, пропуская служанок, которые разложили платье на диване в гостевой комнате ее покоев. Подняла глаза, когда следом в дверях появился Натаниэль. Он улыбался.

— Сегодня день твоего восемнадцатилетия, Равена, — произнес Натаниэль. — Поздравляю тебя с этим.

— Это платье… — нерешительно пробормотала Равена, вновь переводя взгляд на прекрасный наряд.

Может быть, она ошиблась и все неправильно поняла? А платье это — лишь подарок на ее восемнадцатилетие?

Продолжая улыбаться, Натаниэль на миг прикрыл веки и кивнул.

— По нашим обычаям ты достигла брачного возраста. Это означает, что мы можем пожениться. Свадьба назначена на завтра.

Равена глотнула ртом воздух и невольно сделала еще один шаг назад. Она не ошиблась. Однако восхитительное свадебное платье совсем не вызывало в ней восторга. Ей не хотелось даже дотрагиваться до него.