Без права на пощаду (Школа обаяния) - Демилль Нельсон - Страница 72

• Предыдущая
• 72/101
• Следующая

– Понимаю, полковник.

– Что ж, пошли, коммандер.

Холлис, Лиза и Пул вышли на морозный ночной воздух. Пул освещал их путь фонарем.

– Здесь действует комендантский час? – спросил Холлис.

– Нет. Теперь нет. Русские немного тугодумы, но и они в конце концов поняли, что подобный режим не поможет им добиться нужных результатов, а отнимает кучу времени. Остальной частью этой благодатной страны они могут управлять при помощи террора, страха, но здесь, наверное, самая свободная «квадратная миля» в СССР.

– Понятно. Это была идея Бурова?

– В основном. Несколько лет он провел в Скандинавских странах, и там до него дошло, что хорошо накормленное и свободное население может сотрудничать и приносить пользу лучше запуганного и затерроризированного. Для русского – это большой прогресс.

Они вышли на дорогу, ведущую к дому ветеранов иностранных войн, и свернули направо в сторону штаба.

– Мы пристально следим за событиями в мире, – сказал Пул, – и, наверное, даже лучше осведомлены о советско-американских отношениях, чем средний американец и, безусловно, русский.

По дороге навстречу им медленно ехал автомобиль, он остановился и осветил фарами их лица. Приблизившись, Холлис увидел, что это «понтиак Транс Ам», а за рулем – полковник Буров.

– Добрый вечер, мисс Родз, коммандер Пул, полковник Холлис, – приветствовал он их.

Один лишь Пул ответил Бурову. Холлис увидел, что ветровое стекло «понтиака» цело и невредимо, а на корпусе машины не заметно было никаких повреждений.

– Да, это автомобиль Фишера, – сказал Буров. – Полагаю, он вовсе не попадал ни в какую автомобильную катастрофу. Во всяком случае, на этой машине. Превосходный автомобиль.

– Вы ублюдок! – воскликнула Лиза.

Не обращая внимания на ее слова, Буров говорил Холлису:

– Сиденья из настоящей кожи, и даже есть кондиционер. Неужели вы все ездите на таких машинах? Холлис молчал.

– А я собирался прокатиться. Хочу отправиться на Минское шоссе и проверить, действительно ли она способна развивать скорость до ста сорока миль в час. К сожалению, на ней можно выезжать только ночью, чтобы не привлекать к себе внимания. Ведь кто-нибудь может увидеть машину и, как вы выражаетесь, «сложить два и два».

– Надеюсь, вы разобьетесь на ней, – сказала Лиза.

– Нет, не надейтесь, – усмехнулся Буров. – Я – лучшее из всего возможного для этого лагеря. А после меня... кто знает? – Он посмотрел на Холлиса. – Уверен, что вы собрались нанести визит вежливости генералу Остину. Или вышли собирать грибы?

– Вы правы. Я иду к генералу Остину. Не подкинете нас?

Буров рассмеялся.

– Боюсь, что если посажу вас в эту машину, то искушение совершить какую-нибудь глупость возьмет над вами верх. Вы с мисс Родз люди ненадежные, как я уже убедился. – Буров поднял правую руку и показал пистолет. – Так что вам придется прогуляться пешком. Очень полезно для сердца. Спокойной ночи. – Буров выжал сцепление и нажал на акселератор. «Понтиак» рванул вперед к главным воротам лагеря.

– Я все-таки очень надеюсь, что он расшибется насмерть, – сказала Лиза и повернулась к Холлису. – Как это все омерзительно! Ехать на машине убитого тобою человека! Меня просто тошнит от этого типа.

– Это машина того американского парня, погибшего в автокатастрофе? Фишера? – спросил Пул.

– Да, – вздохнул Сэм.

– Мы читали об этом в американских газетах. И Лэндис сказал, что вы узнали о Додсоне от Фишера. Они встречались? И Фишер связался с посольством?

– Сейчас я не могу обсуждать это.

– Где же мы находимся на самом деле?

– А как вы сами думаете?

– В нескольких километрах от Бородинского поля, – ответил Пул.

Холлис кивнул. Пул продолжал:

– Мы знаем, что из Ханоя нас перевезли в европейскую часть России. Мы определили это по звездам и солнцу. Даже схему составили. Климат здесь среднерусский, а не сибирский. А самое главное доказательство: все самолеты здесь снижаются на юго-западе. Мы поняли, что там должна быть Москва.

– А как вы узнали про Бородино?

– Салют, – объяснил Пул. – Каждое седьмое сентября и пятнадцатого и шестнадцатого октября мы слышим двадцать один залп пушек в нескольких километрах отсюда. Это происходит ежегодно в честь двух сражений под Бородином. Верно?

Холлис снова кивнул. В прошлом году он сам присутствовал на сентябрьской церемонии.

– Что ж, вопрос в том, добрался ли Джек Додсон до посольства? – проговорил Пул.

– Да, вопрос именно в этом, – согласился Холлис.

Они миновали серое здание штаба. Пул спросил:

– Вы тоже провели там некоторое время в «секретных» комнатах? – спросил Пул.

– Не слишком долго, – ответил Холлис.

– Почти каждый из нас отсидел несколько дней в холодильнике. Но у Бурова есть более изощренные способы наказания. Держать инструктора в камере нецелесообразно, так что если кто-то из нас совершает какой-либо проступок, он сажает туда русских жен или подружек. А сейчас у большинства из нас есть жены и дети – заложники судьбы, – это связывает нам руки.

Уже совсем стемнело. Сэм взглянул на небо, но не увидел ничего, кроме безграничной тьмы.

– Это маскировочная сеть, – объяснил Пул.

Холлис вспомнил, что видел эту замаскированную зону с вертолета.

– Взгляни, Сэм! – показала Лиза.

Они остановились у стоянки для автомобилей, за которой располагался торговый центр примерно из десяти магазинчиков, освещенный тусклыми лампами. Один магазин представлял собой большой «семь-одиннадцать», увешанный белыми, зелеными и красными вывесками.

Рядом с ним находился типичный «Лондромет»[22], Северо-Американский банк с фирменной вывеской, заведение под названием «Спиртные напитки Свинея», парикмахерская «Грива» и салон красоты «Длинный локон», лавка скобяных изделий Крюгера, табачная лавка, аптека, книжный магазин и закусочная «Жареные пончики Дункина».

– Вот это да, – сказал Холлис. – Жаль, что сюда нельзя пригласить бюро путешествий «Америкэн Экспресс».

– Все эти магазины функционируют в той или иной степени. Вам дадут лагерные сертификаты, на которые вы сможете покупать товары во всех магазинах, кроме книжного. В нем все только напоказ, – объяснял Пул. – Это нечто вроде лагерного аудио-видеокласса, хотя выглядит он как обычный книжный магазин. У нас огромный выбор изданий, видеофильмов, кассет и пластинок.

Лиза подошла к витрине книжного магазина.

– Ни одну из этих книг я не смогла найти в посольской книжной лавке: Джон Баррон «КГБ», знаменитое разоблачение советского перебежчика Аркадия Шевченко[23]«Разрыв с Москвой». И они разрешают вам... и этим так называемым курсантам читать подобные книги?! – изумленно спросила она.

– У них нет иного выхода, не так ли? – ответил Пул. – Если не прочитают сейчас и здесь, то прочтут в США, где это может прочистить им мозги. Поэтому здесь им делают как бы прививку.

Холлис рассматривал витрину аптеки.

– Вы не испытываете здесь ни в чем недостатка, верно? – спросил он.

– В материальном смысле нет, полковник. Вам прекрасно известно, в чем мы испытываем недостаток.

– Вы сами делаете ремонт?

Они подошли к зеркальной витрине «семь-одиннадцать».

– Здесь мы покупаем в основном консервы и полуфабрикаты, чаще американские, но бывают иногда финские и советские. За свежим мясом и молочными продуктами ходим на склад.

– И вы действительно расплачиваетесь здесь за покупки? – спросил Холлис.

– Да. Вот такими сертификатами... – Пул достал из бумажника купюру и протянул ее Сэму.

Она была очень похожа на пятидолларовую, но в действительности оказалась обычной цветной ксерокопией.

– Это все сделано для того, чтобы мы не превратились в абсолютных зомби, – объяснил Пул. – Нам приходится рассчитывать свой бюджет и все такое прочее. И курсантам тоже. Например, они платят нам за питание. Банковские и финансовые сделки – одна из важнейших частей американской жизни. Намного трудней, чем вы думаете, привить людям чувство финансовой ответственности. Мы только налоги не платим.

• Предыдущая
• 72/101
• Следующая