Я у мамы инженер (СИ) - Зангаста Аста - Страница 29

Кто остается? Украинцы. О чем они мечтают? Чего они желают больше другого? И тут на Степановича снизошло осознание. Все элементы пазла в долю секунды встали на свои места, собравшись в огромный кукиш.

– БЛЯТЬ!!!! Блять, блять, блять. Украинцы! – Степанович вскочил с кресла, направив палец на Корочуна. – Что за предметы получили украинцы?

– Ну, мы еще не получили данных по линии Яровой….

– ГОВОРИ! – Степанович добавил стали в голос. – Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ!

Ситуацию разрядил один из Корочуновых дуболомов, до этого момента охранявший хрустальный гроб с останками сракопаука. Он встал и, не говоря не слова, протянул Корочуну планшет.

– О, – немного наигранно сказал Корочун. – А вот и требуемые данные подоспели. Украинцы получили… так, так… так… так… Джип, Атомную Бомбу, Годзиллу и Золотой Шар.

– Нам пиздец, – выразил общее мнение кто-то из офицеров.

Последующий за этим заявлением гвалт можно спокойно опустить. Присутствующие на совещании армейские офицеры, возмущенные коварством ФСБешников, подсунувших им тухлое яйцо – руководство в уже проваленной операции, выражали своё неудовольствие. Шумно и образно. ФСБе, в лице Корочуна, успешно отгавкивалось, обвиняя офицеров в нежелании защищать родину.

Все это время Степанович сидел, обхватив голову руками, размышляя, как перевалить ответственность за грядущий провал обратно на ФСБ. В том, что провал случится с неизбежностью восхода, уже можно было не сомневаться. Как и в том, что новый министр обороны, оправдывая провал, должен будет принести главкому чьи-то с мясом оторванные погоны. На блюде.

Чьи эти погоны будут – тоже сомнений не было. Степанович с тоской вспомнил не столь далекие времена, когда военные России, впервые за долгое время управляли армией сами, без навязчивого внимания со стороны Кремля. Времена Табуреткина. Возможно, лучшие времена для армии за последние полвека.

Многие задавались вопросом – как мог тупой как валенок, вороватый назначенец, перескочив от управления мебельным салоном в министры обороны, провести реформу армии, создав, из вялого, аморфного воинства времен ЕБНа, пусть и не идеальную, но работоспособную военную машинку. Действующую модель армии США, в масштабе 1 к 42, способную, решать стоящие перед страной задачи – бескровно захватить Крым, в серии котлов поделить на ноль воинственное украинское лыцарство, вполне успешно гонять бородатых бармалеев по Сирии. Без оглядки на крохотные размеры и нищенский бюджет.

Ларчик открывался просто – этот финт ушами удался именно потому, что Табуреткин был вороватым недоумком. Попытавшись на самом деле руководить армией, он быстро довел обычно лояльных подчиненных до первой в постсоветской истории попытки военного переворота, что не привело бы, естественно, ни к чему хорошему – пришедший к власти в результате путчей 1991 и 1993 года, режим, если уж чего и боялся до паники, – так это путчей.

Заговорщиков перестреляли бы, без особых разговоров. Но, слава богу – обошлось. Табуреткина, заговорщики должны были арестовать на одном из совещаний высшего командного состава, но он, мучаясь похмельем, тупо на него не пошел. Выключил телефон, дал указание состоявшей из чеченцев охране никого не пропускать и уснул в сауне.

Генералитет, прождав, с кляпом и наручниками, главу Минобороры шесть часов, со скуки начал решать текущие вопросы. Что, получилось у них, в отсутствие руководящей руки капитала, неожиданно хорошо. Так что, когда опухший мебельщик, наконец-то, продрал глазоньки и явился на встречу, его не стали обездвиживать, закатывать в ковер и прятать на даче одного из лейтенантов.

Напротив – ему сделали предложение, положившее началу прекрасной дружбы, и послужившему основой военного ренессанса России, поставившего в недоумение зарубежных аналитиков.

Высокие договаривающие стороны, обязались: «Не вмешиваться в процесс управления армией, оперативно подписывать выдаваемые ему документы и махать ручкой на парадах» – и, соответственно: «Не мешать воровать».

После чего наступило сущее благорастворение воздусей. Табуреткин жил своей жизнью, армия своей. Пользуясь неожиданной передышкой, военспецы провели реорганизацию, собрав и починив оставшиеся от СССР ошметки вооружений, наладив снабжение и реорганизовав связи. Табуреткин, в свою очередь, украл несколько миллиардов, поделившись ими с нужными людьми – да так своевременно и точно, что его никто не решался трогать.

Получилось неожиданно хорошо – но об этом, обыватель, уже достаточно хорошо осведомлен из чтения газет за завтраком. Кажущийся дохлым медведь, неожиданно ожил и отхватил себе кусок уже переделенного без него мира.

Но, всё, что имеет начало, имеет и конец. Пришло к концу и трогательная дружба серых армейских кардиналов и галантерейщика. Пришедший ей на смену ужас, звался инфернальным, больше подходящим демону ада имечком Кожаедыч. Который, в отличии от не лезущего в вопросы управления армией Табуреткина, настаивал на точном, до буквы, выполнении указаний главнокомандующего.

Что, возможно, было бы и неплохо, если бы у главнокомандующего были идеи, как армией управлять. Беда была в том, что главнокомандующий, будучи зависимым от воли назначивших его президентом толстосумов, не имел своего мнения, а колебался, в зависимости от заключаемых ими альянсов. На практике это выливалось в то, что утренние указания главкома, противоречили вечерним, и были прямо противоположены вчерашним и завтрашним.

О предстоящем объяснении с Кожаедычем, Степанович, предпочитал не думать. Чтоб зря не расстраиваться. Вариант же подключить министра обороны, к решению проблемы, он не рассматривал вовсе – в этом случае, вина за все ошибки будет возложена на Степановича, а маловероятные лавры от выхода из сложившейся ситуации без потерь, пожнет Кожаедыч. При этом – руководить операцией всё равно будет Степаныч – Кожаедыч никогда не принимал собственных решений и не давал указаний, не получив указаний от Главкома.

Который, до конца этого кризиса будет вне зоны доступа – лучше всех спрятанным ФСО в неизвестном никому бункере. Потому что среди предметов, которые получили украинцы, есть атомная бомба.

Так было, так есть и так будет. Поэтому лучше не будить лихо, пока оно тихо.

Спустя тридцать минут, когда ругань и взаимные оскорбления поутихли, началось конструктивное обсуждение случившейся жопы. Более – менее конструктивное. Степанович прислушался.

– В штатах, вероятно, был подобный инцидент, в 1974 году. Один вьетнамский ветеран получил по почте посылку, в которой был набор не совсем игрушечных солдатиков с оружием и военной техникой. Среди прочего в сундучке был термоядерный заряд, который и был взорван в одном из чикагских отелей, – рассказывал Сноуден.

– Ерунда. Не было в Чикаго термоядерного взрыва, – высказал свое веское мнение оперативный дежурный. – Мы бы зафиксировали.

– Ага. Ты еще в журнале дежурств проверь. За 1974 год. – с ехидцей прокомментировал заявление полковника Корочун, и надев очки, покопавшись в планшете, прочитал с экрана: «Вьетнамский сундучок американского солдата Джо. Двадцать пехотинцев, десять вертолетов, два пулеметчика с пулеметами "Браунинг", четыре Джипа, 1 ракетная установка, 20 ракет "Твистер" класса "Земля-Воздух", 1 термоядерный заряд, уменьшенный до масштаба набора. Производство Компании Морриса по производству игрушек, Майами, Флорида».

– Вы знали об этом инциденте? – спросил удивленный Эдвард.

– Это было в бумагах Эймса. Среди всего прочего. В общем, мы тогда детально разобрали этот случай, в том числе и используя информацию, недоступную американцам.

– Все равно как-то сомнительно, – не соглашался дежурный. Термоядерный заряд, это где-то в районе 100 мегатонн. То есть сто миллионов тонн, 100 000 000 для тех кому удобней цифры. Если перевести в тротил, будет куб из взрывчатки, примерно 100 на 100 метров.

– Там же написано: «Заряд, уменьшенный до масштаба набора» – театральным шёпотом сказал кто-то из офицеров младших офицеров.