Флэшбэк-2, или Ограбленный мир - Дембский Еугениуш (Евгений) - Страница 7

• Предыдущая
• 7/48
• Следующая

— Допустим, ты нас убедил…

— На «ты» мы не переходили! — перебил я.

— Допустим, вы нас убедили, — бесстрастно сказал он. — Что дальше? Чего вы от нас хотите?

— Это нечто вроде декларации? — вежливо спросил я.

— Допустим…

— Совершена кража. Кража, которая никак не может остаться безнаказанной. Ущерб настолько велик, что кажется даже бессмысленным. Могу рассказать вам, о чем речь, но тогда мы в случае чего будем считать, что утечка исходит от вас…

— Пока что ничего больше нам знать не надо! — поспешно вмешался Форрестол. Похоже было, что он быстрее всех взвесил все «за» и «против» и, по крайней мере временно, взял руководство на себя.

— Мы не предполагаем, что это ваша работа, — сказал я. — Однако если это так, то чем быстрее будет возвращено похищенное, тем лучше будет для всех. Пока что допустим, что это сделали приезжие, но у нас нет о них почти никаких данных. А они нам нужны. Иначе… — я достал из кармана сигареты и закурил, — начнется ад. Я говорю серьезно. Полетит множество голов, что вызовет лавину. Все ваши связи полетят к чертям, а новых вы завязать не успеете. Это все, что я хотел сказать.

Полминуты царила тишина, затем Форрестол что-то пробормотал, видимо, привлекая внимание присутствующих, и, развалившись в кресле, спросил:

— Мы можем посоветоваться?

— Да, но никто не покинет этого помещения без согласия на сотрудничество. Достаточно будет устного. И не требуйте от меня, чтобы я отсюда вышел.

Гайлорд коротко рассмеялся. Все посмотрели на него.

— Я знаю этого господина, — сказал он, глядя на меня. — Один из методов его довольно странной деятельности — говорить правду. Особенно если сила на его стороне. Полагаю, что мы можем считать все им сказанное искренним признанием «уважаемой организации» в какой-то серьезной неудаче. Продолжая рассуждать в том же ключе, мы должны поверить, что, идя на дно, она потянет за собой и нас.

— Думаешь, у них много информации о нас? — спросил Мельмола. — И они не пользовались ею раньше?

— Думаю, есть. — Гайлорд повернулся к цыгану и кивнул. — А не пользовались потому, что мы вне сферы их интересов. Вот они и держали эти свои данные на такой случай, как этот. Полиция и родственные ей службы всегда считают, что легче следить за известными преступниками, чем выслеживать новых.

— Но о чем речь? — не выдержал Сноуден. — Как мы можем им помочь, если не знаем…

— Заткнись… — раздраженно прервал его Форрестол. — Зачем вы его сюда притащили? — укоризненно обратился он ко мне. — Сижу теперь за одним столом с этим дерьмом…

Сноуден несколько раз вздохнул, словно готовясь к долгому воплю. Однако он ограничился лишь тем, что медленно выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

— Ну, так и что вам от нас надо? — воспользовался наступившей тишиной Уайнстинг.

Я встал и подошел к консоли. На стене появилась спутниковая фотография окрестностей границы двух штатов. Я показал на место, где было совершено ограбление, а затем комп очертил на экране круг диаметром сантиметров в пятнадцать.

— Все, что вам известно о странных событиях, происходивших на этой территории за последние полгода. Странных — значит исчезновение ваших людей, предательства, незнакомцы, задающие слишком много вопросов, нанимающие людей, хвастающиеся современным оружием, чудаки всякого рода. Словом, все, что не поддается немедленному объяснению. Нам необходимо действовать как можно быстрее. Мы хотим, чтобы вы послали туда всех толковых людей, не обращая внимания на расходы. Пока все. Связь через меня: голосовая почта шестнадцать-шестнадцать-шестьдесят один. Спросить Оуэна Йитса, — добавил я неожиданно для самого себя, представляться я не собирался. Даже не потому, что опасался мести, просто не видел в этом необходимости, но мне казалось, что я читаю во взгляде Гайлорда вопрос: «Интересно, хватит ли у тебя смелости?» В такой ситуации даже гусеница жалит. — Я вас покидаю. Каждый из вас может отправиться следом за мной, естественно, после выражения согласия. Коридор выведет вас на поверхность, там стоят четыре автомобиля. Мы сами их потом заберем. До свидания…

— До свидания! — не выдержал Сноуден. Он явно спешил, и потому слова его прозвучали недостаточно грозно.

— Ты что, нас за хор мальчиков принимаешь? — услышал я вопрос Уайнстинга, прежде чем за мной закрылась дверь.

Ближайшие несколько минут должны были быть для Сноудена не слишком приятными. Я вошел в открытую кабину лифта и поехал наверх. В штабной комнате Саркисян оторвал взгляд от экрана, на котором ссорились предводители подполья. Он улыбнулся и поднял большой палец.

— Дай лучше глотнуть! — просипел я и свалился в кресло. — Когда буду писать повесть… то эту сцену закончу на слове «палец».

— На чем?

— Во всяком случае, в ней не будет ни капли алкоголя.

— Ну, тогда твои повести невозможно будет читать, — сказал Дуг, подавая мне виски со льдом. — Мне больше всего нравятся описания процесса выпивки. Убедительные и смачные.

— Спасибо, друг…

— Выходят! — прервал он меня. — Ну, теперь сидим и ждем вестей…

Я посмотрел сквозь золотистое содержимое стакана на экран, затем пошевелил рукой, и по стенам заметался светящийся зайчик.

— Знаешь что? — сказал я, прищурив один глаз и не отрывая второго от внутренности стакана. — Когда-то виски было даже крепостью в сорок пять градусов. Не слабо?

— Слава богу, что это в прошлом. Представляешь себе самого себя через несколько страниц повести?

Я вздохнул, глотнул и поставил стакан.

— Мы должны иметь возможность в любой момент полететь на Луну, — сказал я.

Саркисян наклонился к микрофону, бросил несколько слов, затем выпрямился и посмотрел на меня:

— А что будет, если мы ничего не узнаем?

— Тогда не придется лететь к Хейруду. Не имея данных о том, откуда были грабители, у нас нет шансов найти их в будущем. Есть еще масса разных других «если», но это не имеет смысла…

— А нельзя ли прыгнуть вперед на сто лет, найти в библиотеке книгу под названием «История величайшей кражи двадцать первого века»? У нас была бы вся необходимая информация…

— Наверняка. — Я подавил в зародыше могучий зевок, собственно, даже зевнул, только не открывая рта, лишь сдвинул назад челюсть. — Боюсь, однако, что Хейруд вообще еще не создал «Экспресса во Времени». Буду рад, если существует хотя бы какой-нибудь грубый прототип. Не думаю, чтобы у нас была возможность вволю пользоваться совершенным и надежным оборудованием. Уу-ауух!.. — На этот раз мне не удалось скрыть сонливость.

— Если бы у меня был столь пессимистичный взгляд на мир, как у тебя, то я бы давно повесился, — поморщившись, сказал Саркисян.

В помещение вошел Ник и кивнул. Я потянулся, не вставая с кресла, максимально напряг ноги, вытянул вверх руки и несколько мгновений сражался с собственными связками.

— А я — наоборот, — заявил я.

Я встал, набросив пиджак, состоявший, по сути, из одних карманов, причем очень осторожно — в нескольких из них находились тяжелые предметы. Даже начинающий психоаналитик сделал бы на их основе стопроцентно точный анализ моей личности.

— Как это понимать? — спросил Ник, усиленно морща лоб.

— Именно так — наоборот.

— Перестаньте… — не слишком убедительно буркнул Дуг. — У меня нет больше сил. Лучше заканчивайте.

— Кстати… — Я подошел к двери и остановился, закуривая. — Я рассказывал вам, как сидел когда-то в карцере?

— В карцере? — переспросил Ник. — Я думал, ты провел в нем все время службы…

Я с сожалением кивнул, спрятал зажигалку и сигареты и затянулся.

— Как-то раз я получил четверо суток карцера, — сказал я Саркисяну. — Это был полевой карцер, полуразвалившаяся будка, собственно, два сортира без толчков. В одном сидел я, в другом парень из другого взвода. Мы должны были выйти вместе, только у него был срок три недели. Он страдал от скуки, втягивал меня в разговоры, пытался играть без фигур в шахматы и так далее. В конце концов он придумал игру как раз для нас. Он предложил играть в слова с как можно большим количеством одних и тех же гласных. Ну, я и выиграл…

• Предыдущая
• 7/48
• Следующая