Флэшбэк-2, или Ограбленный мир - Дембский Еугениуш (Евгений) - Страница 20

• Предыдущая
• 20/48
• Следующая

— Кровь от крови… — рассмеялся Дуг. — Я назвал его так, когда он удивился, что я не хочу отвечать на его четырехсотый вопрос. У меня просто не было больше сил…

— Не оправдывайся, — я махнул рукой.

Ник хотел что-то добавить, видимо, он тоже вынес некоторый опыт из общения с проклятием военной базы в Алькаметче, но тут тихо открылась дверь, и вкатился на своей коляске Хейруд. Вид у него был раздраженный, словно у патологоанатома, которого оторвали от особо аппетитного трупа трехголового слона. Он объехал стоявшего у него на пути Ника и затормозил у меня за спиной.

— Мистер Хейруд… Гм… — начал Дуг.

— Мне нужно еще восемь дней, — прервал его Йолан. — Через восемь дней можно будет стартовать.

— Через четырнадцать дней открытие выставки, — мягко напомнил Саркисян.

— Это не имеет значения!

— В предположении, что транстайм будет работать, — вмешался я.

— Будет!

— Ну, в таком случае, может быть, потратим несколько минут на то, чтобы услышать, откуда у вас такая уверенность? — Я повернулся в кресле так, чтобы сидеть лицом к лицу с Хейрудом. — Не поймите меня превратно, но от работоспособности вашего устройства зависит успех всего нашего плана.

— Не совсем так. — Хейруд растянул губы в улыбке, но в остальном выражение его лица не изменилось. — Если бы у вас были другие следы, вы бы вели следствие по двум направлениям, так что не обвиняйте меня в том, будто я вас в чем-то торможу.

— Железная логика! — похвалил Саркисян. — Правда, вы несколько опережаете события. И никто вас ни в чем не обвиняет, даже напротив, вы наша последняя спасительная соломинка. А знаете ли вы, как больно терять надежду?

— Подождите спокойно несколько дней…

— Ладно, давайте по-другому, — не выдержал Ник. — Вы уже завершили теоретический этап разработки?

— Нет.

— Ваша теория складывается из элементов, уже проверенных на практике? Можно сказать, что все вместе должно работать, поскольку работают его отдельные составные части?

— Нет.

Следующий вопрос, который звучал бы примерно так: «Так с чего тогда, …, ты, …, уверен, что это … будет работать?», повис в воздухе, но так и не был задан. Может быть, потому, что каждый из нас заменил бы многоточием разное количество слов. Хейруд снова улыбнулся.

— Я просто знаю, что оно будет работать, и все.

— Один парень, — сказал я, зная, что ни Ник Дуглас, ни его шеф Дуглас Саркисян не в состоянии сказать ничего более умного, — после нескольких кружек пива пошел в сортир, поскольку знал, что иначе…

— Я сказал, что через восемь дней вы сможете стартовать! — прервал меня Хейруд. — За два дня до этого мы проведем пробный запуск, может, пошлем какую-нибудь мышь или что-то в этом роде. Восемь дней. А если транстайм будет работать, можно будет провести бесчисленное множество испытаний. Мы настроим его так, чтобы он возвращался в ту же самую минуту, из которой стартует. Это же очевидно…

В словах Хейруда зазвучали новые, показавшиеся мне не слишком приятными нотки. Я решил дать шанс Саркисяну, и он им воспользовался.

— Говоря о мистере Йитсе, — медленно проговорил он, — вы имели в виду нечто конкретное?

Хейруд несколько раз кивнул, не отрывая от меня злорадного взгляда. Я решил слегка ему подыграть. В конце концов, он строил для нас машину времени.

— Как я догадываюсь, вы ставите условие, чтобы путешествие во времени совершил я?

— Да, — небрежно бросил он.

Я кивнул, словно говоря: «Вопросов больше не имею».

— Это невозможно, — сказал Саркисян, четко выговаривая каждую гласную. — Мистер Йитс с точки зрения закона является лицом посторонним. По ряду причин он участвует в операции, но в будущее отправится не он…

— Поспорим? — дерзко спросил Хейруд, не сводя с меня взгляда. Я смотрел ему в глаза, но видел, как Саркисян готов взорваться у него за спиной. Впрочем, не увидеть этого было трудно.

— Мистер Хейруд, — быстро вмешался я, чтобы остановить Дуга, — хочет лично рассчитаться со мной за один разговор, в котором я подверг сомнению право ученого на деятельность без контроля со стороны каких-либо организаций или коллективов. Поэтому мистер Хейруд хочет, чтобы я совершил это путешествие и убедился, что в нем нет ничего опасного, или, по крайней мере, чтобы я признал, что обязан этим путешествием ему. Этакая полемика с Фомой неверующим…

— Меня это не волнует! — Саркисян встал между мной и Хейрудом и навис над ученым, упираясь руками в колени. — Личные счеты меня не интересуют…

— Оставь, Дуг, — перебил я. — Ничего не выйдет, мистер Хейруд не уступит. А я, честно говоря, в любом случае сражался бы за билет в будущее. Так может быть, сделаем проще и решим, что поеду я? Хорошо?

Саркисян медленно выпрямился и повернулся ко мне. Мне трудно было бы описать выражение его глаз. Похоже было, что он хочет слишком многое сказать сразу, чувства бурлили в его взгляде, словно толпа демонстрантов, выкрикивающих каждый свой лозунг. Я воспользовался тем, что он заслонял меня от Хейруда, и заговорщически подмигнул, но едва все не испортил, поскольку взгляд его стал еще более яростным. В конце концов он сверкнул своими голубыми глазами и секундой позже успокоился. Я был полон восхищения — нормальный человек закоптил бы потолок, выпуская из себя серу, огонь и дым, а Дуг просто тихо выдохнул и отошел на шаг назад. Я отметил про себя, что нам нужно как можно быстрее поговорить. Мы не сумели предвидеть всех возможных вариантов игры с Хейрудом, и теперь получили урок. Еще одного допустить было нельзя.

Хейруд перестал сверлить меня взглядом, посмотрел на Саркисяна и взялся за рычаг коляски. Прежде чем выехать из комнаты, он остановился и вежливо спросил, нет ли у нас к нему еще каких-нибудь вопросов. Ему ответил один только Дуг — «нет». Получилось достаточно изящно, да и зачем нам всем было брать на себя тяжесть греха лжи?

После четырех часов напряженной работы наклонный спуск, ведший в обширную наполненную водой яму, был готов. Кропер и Ленок, новые знакомые Фила, сержанты универсального взвода спецвойск, продемонстрировали класс, съехав туда стоя. Я скатился один раз, лишь затем, чтобы доставить удовольствие мальчишке, и, усталый, свалился в тени с несколькими банками пива. Солнце грело неожиданно жарко для этого времени года, но настроение у меня было скверное. Подошли Саркисян с Дугласом. Дуг присел рядом со мной, Ник выпил пиво стоя.

— Что-то случилось, или у вас просто ко мне дело? — спросил я.

— Завтра пробный запуск, — сообщил Дуг замогильным голосом.

— Я в нем участия не принимаю…

— Нам надо поговорить, — прервал он меня. — Нужно продумать пару вопросов. Я убежден, что у тебя есть какой-то план, но вряд ли помешает, если мы обсудим его втроем, чтобы избежать возможных сюрпризов. Отставить споры, и за работу!

Я посмотрел на свои ладони. Правую украшали два волдыря, на левой пересеклись две царапины. Что-то щелкнуло у меня в позвоночнике.

— Повтори, — пробормотал я. — Я соскучился по таким словам…

Поднявшись, я повел их домой. Не успев перешагнуть порог, я услышал, как Фил спрашивает одного из сержантов, получится ли сделать кувырок назад и приземлиться на голову. «Нет, — последовал быстрый ответ, — можно сломать шейные позвонки». — «Ага», — сказал мой сын, но таким тоном, что Кропер, скорее всего, покраснел от стыда. С трудом подавив смех, я показал Дугу и Нику на кресла и заказал у Пимы кофе.

— Ты прав, — сказал я Саркисяну. — Я немного подумал, и кое-что показалось мне весьма важным. Хотел прийти с этим к тебе после испытания… — Я открыл бар и продемонстрировал им его стеклянное нутро. Саркисян отказался. Закурив, я осторожно сел на диван и повертел шеей, но легче от этого не стало. — Я представил себя в будущем, отстоящем на тридцать лет, и знаете, что в этом самое опасное?

— Незнание, — тотчас же ответил Ник.

— Именно! Мы понятия не имеем, как себя вести, но, черт побери, в конце концов, можно выдавать себя за чудака. Нужно, однако, знать, как поступать в незнакомом мире.

• Предыдущая
• 20/48
• Следующая