Опасная красота. Трогательный лед (СИ) - Юраш Кристина - Страница 45

С упорно меня сдирали покрывало, но я не теряла времени даром, пытаясь отползти на животе в сторону края кровати. Ноги щедро раздавали звиздюля, пока меня пытались схватить и обездвижить. Ткань, обмотанная вокруг тела хрустнула, оставаясь в руках врага, и я юркнула под кровать, заползая туда со скоростью застигнутого врасплох включенным светом таракана. Под кроватью было пыльно, но я верила, что этот монументальный аэродром спасет меня от преследователя.

В какой-то момент огромная кровать, вокруг которой, казалось бы,  построена вся комната, была поднята с пола нечеловеческой силой и с чудовищным грохотом отброшена в сторону, оставив меня в ужасе замешательства. Адреналин бил в голову, требуя защищаться любой ценой. Не было того парализующего ужаса, который я испытывала в объятиях дракона.  Ярость опьяняла, страх раззадаривал, а сердце колотилось так, словно пыталась забить кого-то табуреткой!

- Отошел от меня! - прорычала я, задыхаясь от внутреннего жара и отходя в угол комнаты, где кто-то сверкнуло. - Быстро!

Моя рука схватила тонкий, опутанный паутиной меч, а я отчаянно бросилась на противника, в надежде  покрошить его в оливье. Незнакомец отрицательно покачал головой, но в такие моменты было бы глупо спрашивать разрешения: “А можно я вас убью?”.

Стиснув зубы, я махала мечом так, словно пыталась выбить коврик чужого плаща. Если удастся выбить из него дух, буду только рада. Мою руку попытались перехватить и  разжать пальцы, но я потеряла равновесие, делая очередной замах, повиснув на одной руке в воздухе. Мою кисть сжали железными тисками

Судя по каплям крови, я оцарапала его. Меч вылетел из моих рук, звякнув об пол. Черный сапог наступил на него, ломая лезвие.

“Врагу не сдается наш гордый варяг!”, - пронеслось в голове, когда я отступала в угол, не сводя затравленного взгляда с противника. Женская самооборона сводится к древней школе “уку-шу”, которую практикуют все представительницы слабого пола при малейшей угрозе. Первым рекомендуется использовать стиль “Робин Гуд”, когда в противника летят все предметы, которые попадаются под руку. От горячего утюга до кактуса. Если он не подействовал, и подлый враг продолжает наступление,  рекомендуется использовать стиль “ретивая кобыла”, который позволяет держать противника на расстоянии вытянутой ноги. Зато стиль “парикмахер” отлично подходит для противников с длинными волосами. Последним в бой вступал стиль “разъяренный котенок”, который должен плавно перетекать в  стиль “меткая курочка”, которая сносит яйца. Коленом.

Меня схватили куда быстрее, чем я предполагала, поэтому разъяренный котенок кусался, царапался и всячески пытался выбраться из огромных рук. Если дело так будет продолжаться, я нагажу в тапки. В свои.

Ловким движением меня подняли и прижали к стене, опаляя дыханием мою шею. Я попыталась отгрызть губу, которая меня целовала, чувствуя привкус крови. Одна рука легла на мою шею, придавливая меня стене, а в мои губы впивался страстный и жестокий поцелуй - наказание. Колено, которое раздвинуло мои ноги, приподнимало меня вверх по стене, пока глаза застилал адреналин. Он смешивался с яростью поцелуя, от которого сердце заходилось негодованием.  Поцелуй душил меня пока я, оседлав чужое колено пыталась вырваться. Мои руки впивались в чужую руку, пока глубокий поцелуй не давал мне сделать вздох.

Мне казалось, что меня сейчас съедят. Мне всегда казалось, что я невкусная. Но противник явно так не считал, ведя языком дорожку по моей шее.

- Помогите! - в отчаянии пропищала я, а мне закрыли рот рукой.

Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного, когда дрожь ярости и страха превращалась в обжигающую возбуждающую ненависть.

Я уже чувствовала, чем закончится вся эта сцена. В ушах зазвенело, а по телу бежала дрожь. Я не могла пошевелиться, меня душили, а рука у меня на шее стала мокрой и горячей. Новый поцелуй превратился в жгучее извержение ненависти, пытающийся меня задушить. Сбившееся дыхание обжигало мои губы,  пока я пыталась содрать капюшон с лица противника, чтобы навсегда запомнить эту тварь.

- Ненавижу, - процедила я, отворачиваясь от поцелуя. Мои руки прижали к стене, собрав в дергающуюся кучку, а вместо колена

Я боролась изо всех сил, корчилась в его объятиях, отталкивала и задыхалась. Руки, собранные в кучку и  прижатые к стене дрожали от бессильной ярости. Судорожно сглатывая, я вертела головой, пытаясь увернуться от поцелуев, а потом обессилела, чувствуя, как меня берут силой. Жгучая ненависть разливалась по телу, а я не верила себе.  Вцепившись в чужую одежду, я чувствовала как слезы стыда текут по щекам. Каждый яростный и мучительный толчок вызывал стон сквозь стиснутые зубы. Волна дрожи пронзала тело от каждого поцелуя. Я кричала в чужую ладонь, чувствуя, как по ней катятся слезы какого-то страшного облегчения, сводившего меня с ума.

Яркое, ослепительное и безумное чувство перечеркивало всю мою жизнь, принципы и убеждения. Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Чувства были обострены до предела, а сердце не выдерживало натиска адреналина. Меня держали снизу рукой, входя в меня жесткими толчками, от которых по напряженному телу бежала предательская дрожь. Я кричала в тот момент, когда внутри все разорвалось жаром постыдного наслаждения.

Мое тело все еще выгибалось, меня с силой прижали к стене, оставляя на губах медленный поцелуй, наполненный ядом нежности.

Я дернула ослабевшей рукой из последних сил черный капюшон. Серебро волос рассыпалось по плечам, а на меня смотрели ледяные глаза с кошачьим зрачком.

В этот момент я застыла от ужаса, не смея отвести взгляд. Мое тело словно оцепенело, а вздох, который должен был сорваться с полуоткрытых губ застыл затаенным дыханием. Я молчала, а тело било дрожью ужаса. Мои глаза закрылись, а голова с повинной опустилась. Отпираться бессмысленно. Меня приперли к стенке и в прямом и в переносном смысле.

Кровь царапины от моих потуг на рыцаря, стекала тонкими по его щеке и пачкала белоснежный ворот камзола.

Мое тело опустили на ноги, а они подкосились. Коленки дрожали так, что если бы не рука, которая держала меня за талию, я бы сползла вниз по стеночке. Это - конец. Жанна, это - конец.

- Ты… ты… вырвешь мне сердце? - едва слышно прошептала я, дрожа всем телом в его объятиях.

Рука дракона легла на мою обнаженную грудь. Пальцы скользили по моей коже, пока я вжималась в стену. Красивые губы дрогнули в улыбке, от которой я едва не потеряла сознание.

Вместо ответа к моим губам приблизились губы, оставляя едва ощутимый поцелуй.

-  Ритуал оживления прошел успешно, - прошептали мне, а потом резко прижали к себе, укрывая плащом. -  И главное, никакой магии…

Я чувствовала, как силы мне изменяют, пока тело тряслось от пережитого.

- Я просто очень нетерпеливый. Не стал дожидаться показательного выступления Мориона, - послышался шепот, пока я застыла ни жива ни мертва.  - А еще кто-то разговаривает во сне…

Я сжалась в комочек, чувствуя, как руки гладят мою спину. Это - просто сон! Мне все это снится!

- И ходит по ночам освобождать амароков, - слышала я шепот, от которого чувствовала, как оседаю вниз. - Я ведь честно ждал, когда ты сама все мне расскажешь… Но ты не отважилась…

Спрячьте меня кто-нибудь! Пожалуйста!

- Поздно бояться… Бояться нужно было раньше, когда соглашалась на такое… Вот тогда нужно было бояться, - слышала я голос, а руки отстранили меня от себя, беря за подбородок и поднимая мою голову. В мои глаза смотрели кошачьи глаза. - Жанна…

В этот момент я рухнула вниз, но меня поймали, неся в сторону кровати, отброшенной в самый угол комнаты. “Он все знает… Все знает…”, - стучало сердце, пока разум отказывался верить в услышанное.

- Ты ночью часто произносила это имя. "А о Жанне никто не подумал?" или "Двадцать семь лет, как Жанна!", - спокойно произнес дракон.

Я сидела на коленях, пока меня держали на руках, завернув в свой плащ. Кровь, струилась по его шее, а  мои руки, судорожно вцепились в его расстегнутый камзол одежду.