Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 17

— А раньше очень даже страдал. Когда бросил меня у алтаря.

Не стоило этого говорить. Ведь поклялась больше никогда не ворошить прошлое! Не думать, не вспоминать, забыть раз и навсегда.

Но это было до того, как прошлое ворвалось в мою жизнь всё сметающим на своём пути ураганом, намерившимся превратить её в руины. Спасибо — не надо. Достаточно и того, что семь лет назад я собирала осколки сердца. Разбивать его себе снова, рушить свой мир больше не позволю.

— Понимаю. — Герцогиня кивнула, словно действительно что-то там понимала, хоть в её остекленевшем взгляде не было ни намёка на это самое понимание. — Семь лет назад мой сын сделал вам больно. Но я рада… — Она горько усмехнулась. — По крайней мере, была рада тогда, что он одумался. Видите ли, за ваш союз радел мой муж, Джеральд. На тот момент мы очень нуждались в деньгах, а граф Ариас предлагал за вас хорошее приданое. Очень уж вашим родителям хотелось породниться с нами …

Всегда задавалась вопросом: что чувствует лошадь на аукционе? А теперь, кажется, поняла. Семь лет назад лошадью, выставленной на аукцион, была я. Для Грейстоков и… даже думать об этом больно — для моих родителей.

— К счастью, Кристофер вовремя опомнился. Ему тогда как раз неожиданно предложили должность агента в управлении. Хорошо помню его слова. Он пообещал мне и Джеральду, что сумеет поправить бедственное положение нашей семьи своими силами, не жертвуя собой ради подачек ваших родителей, и расторг этот нелепый союз. И ведь сумел же. Справился самостоятельно. И вот теперь он глава разведки, — не без гордости закончила эта стерва.

Нелепый союз…

Вежливый тон, но сколько яда в каждом слове. Его бы вполне хватило отравить половину Хальдора, а может, и весь белый свет отправить к хордам.

— Если вы так печётесь за своё доброе имя, то почему де Морвили? — я недоумённо посмотрела на герцогиню. — Принцесса крови составила бы его светлости куда более подходящую партию.

Раз уж он себе цены не сложит.

Делайла снисходительно улыбнулась:

— Пусть де Морвили не настолько богаты, как мы, да и влиянием особым в Хальдоре не обладают, но это славный древний род. Старая кровь. А Эдель — чудесная девушка с безукоризненными манерами. Настоящая леди. С которой будет не стыдно показаться в свете.

Старая кровь, Старая кровь… В своё время меня тошнило от этих слов. Для хальдорского общества Ариас по-прежнему, даже спустя много лет, оставались выскочками, безродными, и где-то я даже понимала своих родителей, стремившихся возвыситься за счёт Грейстоков.

Но я отказывалась понимать Кристофера, согласившегося жениться на деньгах.

Я поднялась, взглядом велев Энни, в тот момент переступившей порог гостиной, тащить рогалики обратно.

— Что ж, ваша светлость, вам остаётся только посочувствовать. Вместо девушки с безукоризненными манерами, с которой будет не стыдно показаться в свете, у вас в невестках совершенно невоспитанная особа. С новой кровью. А так как у магов не бывает разводов… — Я издевательски хмыкнула. — И да, впредь прошу обращаться ко мне «леди Грейсток», раз уж мы с вами носим одну фамилию.

Вот теперь её уже точно перекосило. Оставалось надеяться, что надолго. В идеале — навсегда. Делайле очень шло это выражение лица. С ним она была настоящей, истинной Делайлой.

Своими планами по поводу развода я с ней делиться, разумеется, не стала.

Пусть пострадает гадина.

— Жаль, что вы так и не удосужились ответить на мои вопросы, Лорейн. — Её светлость тоже поднялась, недовольно поджав тонкие губы.

— Заглядывайте вечером. Когда муж будет дома. Он ответит на все ваши вопросы, — мстительно пообещала я.

Заметила, как у герцогини дёрнулся правый глаз, и посоветовала ей не принимать всё близко к сердцу, ведь это плохо сказывается на её внешности.

Стоя на ступенях крыльца и провожая экипаж стервы взглядом, я ругалась. Пусть и в мыслях, зато со вкусом, придумывая всё новые и новые словосочетания с именем Кристофера.

Из-за приданого, значит, хотел жениться? Денег захотелось? А как необходимость в них отпала, ушли и чувства к невесте.

А ведь как самозабвенно в любви признавался… Мерзавец! Как хотел меня, как желал… Подлец и гад!

Жить он у меня собрался? В своё удовольствие и припеваючи? Решил поиграть в семейную жизнь?

Что ж, я тоже люблю, а главное, умею играть.

Посмотрим, Грейсток, как ты запоёшь у меня через пару недель!

— Мне действительно жаль, что всё так вышло. Ты этого не заслужила.

Он готовился к разговору с Эдель всё утро, проговаривал про себя фразу за фразой: извинялся, сожалел, объяснял всё случившееся. А пробившись к ней, несмотря на протесты пожилого барона и угрозы прострелить ему голову, забыл всё, что собирался сказать.

«Мне действительно жаль», — единственные слова, прозвучавшие в гостиной за минувшие полчаса.

Эдель на него не смотрела. Стояла, отвернувшись к окну, устремив потухший взгляд на сад, или, быть может, на белокаменную беседку, проглядывавшую сквозь листву деревьев. Она обожала проводить в ней время. Особенно вечером.

С ним.

— И это всё? — Леди де Морвиль всё-таки заставила себя обернуться и даже подняла на него взгляд. Лишь на мгновение, после чего снова его отвела.

— То, что произошло в храме… Я этого не планировал. И уж точно не собирался тебя предавать.

Девушка резко выдохнула, закусила губу, силясь сдержать рвущиеся наружу чувства и слёзы, заблестевшие в уголках глаз.

— И тем не менее я чувствую себя преданной. Униженной. Обманутой. Оскорблённой!

— Я разберусь с тем, кто всё это затеял. Обещаю.

Всю ночь он как одержимый просматривал старые дела, вспоминал имена всех, кто желал ему зла. Когда-то в далёком прошлом и сейчас, в настоящем. Список врагов впечатлял. Некоторых недоброжелателей уже давно не было в живых (в основном с посильного участия людей Грейстока или самого герцога, если на то была воля его величества). Другие исчезли бесследно в тюрьмах Хальдора. До некоторых было не добраться — они находились под защитой других государств. Но оставались и те, с кем он мог и обязан был связаться.

Список лежал в нагрудном кармане жилета, ждал своего часа. Эдель значилась на повестке дня первой, после — встреча с часовщиком, имя которого он планировал узнать у бывшей невесты.

— Разберёшься — не сомневаюсь, — горько усмехнулась девушка, а потом вдруг спросила: — Скажи, ты её любишь?

Этот неожиданный вопрос застал герцога врасплох.

Попытка приблизиться к бывшей невесте была тут же пресечена: леди де Морвиль отшатнулась от него, словно он был земным воплощением хорда, и Кристоферу пришлось остановиться.

— Эдель, между мной и Лорейн ничего не было.

— Но ты её любил? — повторила она, нервно заламывая руки. — Тогда, семь лет назад. Когда вы были помолвлены. Пожалуйста, ответь!

Молчать было глупо, а лжи Эдель не заслужила. Правда же могла её ранить. Хоть, наверное, сделать ей больнее, чем уже сделал, просто невозможно.

— Да, я испытывал к ней чувства, — ровно ответил Кристофер, стараясь заглушить в себе ураган эмоций, что проносился в душе всякий раз при мысли об Ариас.

И ведь успокоился же, отпустил. Для этого у него были семь долгих лет. И вот она снова стала частью его жизни. Теперь уже неотделимой.

— Испытывал, но почему-то бросил… Скажи, это у тебя хобби такое — бросать невест в день свадьбы?

Кристофер поморщился от досады. Он имел неплохие шансы стать посмешищем для всего Хальдора. Об этом его «хобби» уже успели упомянуть в утренних газетах, а вечером наверняка будут говорить во всех частных клубах и светских салонах. Ещё и ставки, шутя, небось начнут ставить — кто станет следующей жертвой его непостоянства.

Впрочем, следующей жертвы быть не могло — брачная татуировка на ладони напоминала о нерушимости связавших их с Лорейн уз.

— То, что случилось тогда, к тебе никак не относится. Я действительно хотел на тебе жениться и…

— Потому что любил? — Эдель обхватила себя за плечи, словно ей было холодно, хоть солнечные лучи, струившиеся сквозь занавески, наполняли комнату последним летним теплом. — Потому что… любил? — повторила чуть слышно, с трудом произнеся последнее слово.