Золото Ларвезы (СИ) - Коблова Ирина - Страница 56

Двигаться в физическом теле не было сил, и на магию не было сил, все без остатка вытягивал ошейник. Иногда – в те промежутки, когда Дирвена в пещере не было – Тейзург приподнимал ему голову и поил водой из глиняной кружки с надбитыми краями.

– Почему… не… не убил… – с трудом ворочая языком, произнес Хантре.

Давно ведь мог это сделать: он владеет изощренной техникой боя, позволяющей вывести противника из игры всего лишь нажатием на одну из особых точек. Правильное прикосновение – и мерзавец парализован, а после добить ударом в висок или придушить. Сколько угодно было подходящих моментов, при близком физическом контакте…

– Все бы тебе убивать, – ухмыльнулся собеседник. – И что потом? Напряги свои кошачьи мозги, мы тут замурованы. Врата Хиалы открыть не сможем – блокирующий артефакт установлен снаружи, до него не добраться. Артефакты, которые тянут из нас силу, тоже находятся снаружи, он все предусмотрел. Я не уверен, что в таком состоянии, как сейчас, смогу воспользоваться «Прыжком хамелеона» без риска застрять в скале. При этом еды и воды у нас будет в обрез – остатки того, что он в очередной раз принесет. Так называемый Властелин Сонхи обыграл меня, и я перед ним бессилен…

Эдмар говорил угнетенным голосом, а радужка его многозначительно сощуренных глаз сияла расплавленным золотом, в придачу к ухмылке. Напрашивался вывод, что не так уж он бессилен, и «Властелин Сонхи» предусмотрел не все – что-то важное упустил.

Будь Хантре на его месте, Дирвен уже был бы покойником… И они были бы замурованы в скале вместе с разлагающимся трупом? То-то Эдмар не спешит снять с него ошейник. Не может, потому что в пещере нет подходящего инструмента – или не хочет, опасаясь, что напарник, сорвавшись, разрушит его непонятные планы?

Во всяком случае, силы у Тейзурга прибывало, как будто он нашел источник, из которого тянул по мере возможностей. Часть этой силы забирали у него аккумулирующие артефакты, но на все без остатка их мощности не хватало, и кое-что оставалось в его распоряжении.

А Кем и Шнырь все-таки спаслись: благодаря иномирскому гриму Дирвен не узнал Кемурта и позволил ему уйти – хотя бы один повод для радости.

Плохо, что избавиться от денег до сих пор не удалось. Он чувствовал, что где-то в отдалении плетется магическая паутина, и как только она будет готова – Ложа вернет свое, тогда в Сирафе, который так и останется ларвезийской колонией, еще долго ничего не изменится…

Темная волна в ползучих стеклянистых переливах, с привкусом тоски и поражения, плеснула совсем близко, словно приглашая. Он на шаг отступил. Забытье – не выход.

– Дирвен подтвердил свою репутацию угробища – и угробил, как он наивно полагает, мою репутацию, – Тейзург склонился над ним, искривив в усмешке распухшие потрескавшиеся губы. – Ты это слышал?

– Что слышал?

– А, ты ведь сейчас не воспринимаешь мыслевести… Многое потерял!

Дирвен с полчаса рассказывал о том, как поимел Эту Сволочь, во всех подробностях, прерываясь лишь затем, чтобы хлебнуть пива. Теперь весь мир знает, что он гаду Эдмару отомстил, не остался в долгу, с ним шутки плохи! Придурки из Ложи, бывшие кураторы, под конец начали его стыдить, а чего ему стыдиться – это же он поимел, а не его поимели.

Допив остатки пива, полез на скалу – собрать амулеты, которые заряжались от артефактов-поглотителей, вытягивающих силу у запертых в пещере магов, и положить на их место те, что принес взамен. Они были спрятаны в укромных местах в гуще ползучего кустарника и от народца защищены оберегами, ни одна местная паскуда близко не подберется. А человеку сюда не залезть без «Кошколаза», и то надо быть нехилым амулетчиком, чтобы «Кошколазом» воспользоваться, иначе запросто шею свернешь. Других амулетчиков поблизости нет, Джамо со своим мешком уже далеко ушлепал. Ну и пусть себе идет, хотя, раз сокровища оказались не кладом народца, а похищенными капиталами Королевского банка, можно было с ним не делиться.

Надо еще и «Пятокрылы» зарядить – они изношенные, с запасом на год или чуть больше, но с подзарядкой лет пять прослужат. Только для этого придется их здесь надолго оставить… Хотя заряжать амулеты можно в несколько приемов, и если, приходя сюда, класть их возле одной из тускло-золотых пирамидок размером с кулак, а потом забирать, получится в самый раз.

Додумавшись до этого решения, Дирвен уселся на опутанный лианами выступ и начал расшнуровывать ботинок, чтобы вытащить оттуда истертый кожаный кругляш. Тут-то его и накрыло.

Похоже то ли на подземный толчок, то ли на порыв ураганного ветра, хотя не было ни ветра, ни признаков землетрясения. Его натурально тряхануло от импульсов амулетов, и он в панике ухватился за скалу, успев отдать «Кошколазу» команду на удержание.

Хмель мигом выветрился. Первым делом он подумал на гада Эдмара, но эта поиметая сволочь сейчас в пещере, и все артефакты работают как надо… И это точно не Ложа. И не чары народца. И вообще ничего вокруг не происходит. Погода безветренная, нагревшийся за день скальный хребет неподвижен, листва кустарника шевелится только там, где ее тревожат насекомые или мелкие птички, которые, кстати, ведут себя спокойно – а его так и прошивает исходящими от взбесившихся амулетов импульсами. Как будто он на берегу моря, и от горизонта надвигается волна Ниато высотой с дом, хотя до моря отсюда, как до луны.

Это случилось, когда Орвехт, отдав порцию силы на «невод», который, по заверениям коллег-пространственников, вот-вот будет готов, собрался перекусить балыком с праздничного стола. Как будто налетел ветер и разом задребезжали все оконные стекла. Хотя ветра не было, и стекла в оккупированном Ложей заброшенном доме не дребезжали. Работа остановилась, все прислушивались к своим ощущением, обмениваясь недоуменными взглядами.

– Врата Перехода, – сказала наконец Бригинса Тайчемонг, принадлежавшая к числу старейших пространственников – суховатая и прямая, с аккуратными белесыми буклями, гроза студентов Магической Академии.

– Кто-то пытается их открыть? – спросил молодой коллега из тех, кого мобилизовали в Треуголье на отдачу силы для «невода».

– Скорее уж кто-то пытается их выломать, – хмыкнула пожилая волшебница. – По моим впечатлениям, какая-то сущность хочет войти, но для нашего мира это нежеланный гость, для которого Врата закрыты.

Это продолжалось с четверть часа, охватившее магов напряжение не отпускало, и невидимые «стекла» дребезжали все сильнее, а потом – ощущение багрово-золотой вспышки, и все прекратилось.

– Страж Мира запечатал Врата для этой сущности, – произнес один из пространственников. – Хвала богам… За работу, коллеги, пока Дирвен с нашими деньгами ничего не учудил!

Налетевший ветер заставил отступить темное море забытья: только что Хантре стоял у кромки прибоя – а теперь оно отхлынуло. И… И вовсе он не Хантре, был им когда-то давно, а в этом рождении у него другое имя. Не разобрать какое, хотя кто-то настойчиво зовет его по имени, так настойчиво, что вся текущая реальность ходит ходуном.

– Ты это чувствуешь? – спросил склонившийся над ним Тейзург.

– Да…

– Какая-то взбесившаяся стихия ломится в Сонхи, а ее не пускают, веселье в разгаре. Жаль, нам это ничем не поможет.

– Это не стихия, – он снова мог говорить связно, хотя и с трудом. – Это друг. Это пришли за мной, они нашли меня… Но сначала Сираф.

– Какой еще друг, что ты несешь?

Эдмар смотрел с тревогой, и даже в полумраке, несмотря на разукрасившие удлиненное треугольное лицо синяки, было видно, что он побледнел.

– Это какое-то стихийное бедствие, и я надеюсь, что Страж вмешается в ситуацию. Мне сдается, у тебя ум за разум заходит…

Вскоре это прекратилось: Страж Мира выполнил свою работу – своей кровью и своей волей запечатал Врата Перехода от незваного гостя. Вначале Хантре охватило чувство потери, но потом он понял, что это ложное чувство – в Сонхи он дома, и он Хантре Кайдо, а не кто-нибудь еще. Только почему кажется, что опять ускользнуло меж пальцев что-то важное?..