Две полоски (СИ) - Филимонова Лина - Страница 20

Ну, раз Аленке по вкусу - прекрасно.

Когда все было заполнено, уже другая блондинка проводила нас к кабинету врача. Гостеприимно распахнула дверь перед Аленкой, она вошла.

- Папаша будет присутствовать? - спросила блондинка.

Аленка вздрогнула и мгновенно покраснела.

- Он не… это не папаша! - воскликнула она.

Она так сильно смутилась, что мне даже стало ее жалко.

***

Алена

Это не медицинский центр, а какой-то дворец! Я растерялась от слишком шикарной обстановки. Куда меня привез Мирон Александрович? Я думала, мы едем в какую-то клинику, где обслуживаются сотрудники. Но это… Неужели простые служащие “Арктики” лечатся в таком великолепии?

Я заполнила анкету, что-то подписала. Мирон тоже поставил подписи под какими-то бумагами. Кажется, это были договоры на оплату. Его здесь знают. Похоже, и правда, медцентр связана с “Арктикой”. Повезло мне работать в такой процветающей фирме!

Когда я входила в кабинет врача, произошла очень неловкая ситуация. Медсестра приняла Мирона за моего мужа! Я чуть сквозь землю не провалилась от смущения.

- Вы давно ели? - сразу после приветствия спросила меня симпатичная женщина-врач.

Я начала вспоминать.

- В обед. То есть в час дня.

- Значит, мы вполне можем взять у вас общий анализ крови. Потом, конечно, сделаем контрольный. Но кое-что прояснится уже через полчаса.

- Через полчаса?! - поразилась я.

В городской поликлинике нужно ждать сутки.

Я ответила на массу вопросов, меня взвесили, измерили давление, прослушали. Заглянули в горло и в другие места.  Медсестра отвела меня в кабинет УЗИ по соседству и проводила обратно, уже с заключением в руках. В коридоре я видела Мирона, он сидел в кресле и смотрел в телефон. Увидев меня поднял голову, ободряюще улыбнулся.

Зачем он вообще возится со мной? Неужели он так относится ко всем беременным сотрудницам? Я вдруг услышала в голове голос Аньки: “Странный он, этот твой Мирон Александрович. Может, он маньяк или извращенец”. Подруга бы сейчас точно выдала что-нибудь подобное!

Но я отогнала эти мысли.

***

Мирон

Дверь за Аленкой закрылась. Я торчал перед ней, слегка ошарашенный. Папаша… меня только что назвали папашей! Может, эта медсестричка, сама того не зная, попала в точку?

Да нет, вряд ли. Спокойно. Вдох-выдох.

Я свалился в кресло рядом с кабинетом. Задумался.

Как вообще получилось, что Аленка оказалась рядом с моим домом? Лепетела какую-то чушь про торговый центр. Явно она приехала не ради того, чтобы купить мела! А чтобы найти того заросшего сексуального красавчика. Меня. А это значит… это значит, что она может считать меня отцом.

Но знает ли она точно?

Я полез в интернет. Выяснил, что отцовство можно установить во время беременности, но не раньше седьмой недели. А, если предположить, что я отец, то беременность составляет… Несложные подсчеты показали: пять недель.  И, если быть совсем точным, еще пара дней.

Может, она и не знает. Может, у них со слизняком Денисом был секс за день до нашей встречи. А, может, не было…

Да что тут гадать или ждать семь недель?! Можно же просто спросить.

Я так и сделаю. Задам ей вопрос в лоб.

***

Алена

- Ну что ж, поздравляю. У вас все в порядке, - произнесла врач по окончании приема. - Кроме одного показателя.

Я напряглась.

- Не пугайтесь, это можно поправить. У вас низкий гемоглобин. Вы чувствуете слабость?

Я кивнула.

- Обмороки были?

- Да… один раз.

- Это плохо, - помрачнела она. - Вам нужно немедленно начать принимать препараты железа. В идеале в уколах.

Я сжалась. Она посмотрела на меня и улыбнулась.

- Но есть и другой вариант. “Тотема”. Это такая жидкость в ампулах, очень хорошо работает. Проблема в том, что не все беременные ее хорошо переносят.

- Я перенесу!

Лишь бы не колоть уколы! До смерти боюсь иголок.

Мне назначили кучу анализов - придется приехать завтра с утра. Прописали другие витамины. Выдали буклет с памяткой для беременных.  И проводили к выходу.

По дороге к нам присоединился Мирон Александрович.

- Я думаю, нам надо поужинать, - заявил он, как только мы вышли из клиники.

- Спасибо, но я…

Мой живот громко заурчал. И я почувствовала, что, на самом деле, умираю с голоду. Аппетит проснулся еще во время осмотра, когда я вспомнила, что с обеда ничего не ела. Но тогда я отвлеклась, а теперь голод навалился со страшной силой.

- Я пойду куплю хот-дог, - заявила я и направилась к ларьку, торчавшему на противоположной стороне улицы.

- Какой хот-дог! Ты с ума сошла? Это нельзя есть!

- Вкусный хот-дог с горчицей и корейской морковкой, - пролепетала я и сглотнула слюну.

- Думаешь, это будет полезно ребенку?

Я уныло покачала головой.

- Я поеду домой. Огромное вам спасибо за все. Я вообще не знаю, как вас благодарить. Я не ожидала, что вы так…

Ну вот. Кажется, я сейчас опять разревусь. Лучше бы он дал мне съесть хот-дог! Может, гормоны бы успокоились.

- Тут неподалеку есть ресторан европейской кухни. Полезные питательные блюда. Я приглашаю.

- Это как-то слишком, вам не кажется?

- В смысле?

- Почему вы со мной возитесь? Вы, случайно, не маньяк?

Господи, мой язык бежит впереди мыслей! Я не собиралась этого говорить.

Мирон Александрович вздохнул.

- Я маньяк. Смирись с этим и поехали.

***

Мирон

Аленка сказала, что у нее пониженный гемоглобин, поэтому я заказал ей отбивную. В мясе много железа. И салат с кучей свежей зелени, чтобы это железо лучше усваивалось.

Пока все это несли, Аленка сжевала весь хлеб из корзинки и, кажется, собиралась взяться за салфетки… Я смотрел на нее с опаской. Что, если она опять начнет есть несъедобные предметы? Видимо, придется их у нее отбирать. Салфетка, которую она сейчас вертит в руке, явно не годится в пищу.

Она была радостной и оживленной. Кажется, общение с врачом подействовало на нее благотворно. Болтала об анализах, о рекомендациях,  о том, как ей было щекотно, когда ее слушали.

Я тоже пытался быть легким и позитивным. С большим трудом, но у меня получалось.

Аленка съела большую часть отбивной. Стала совсем расслабленной. Смотрит на меня, как на хорошего друга, а не как на пугающего начальника. Ну все. Пора.

Сейчас я задам очень важный вопрос. Блин. Сердце колотится. В горле пересохло.

Я поправил галстук. Почувствовал, что он меня душит и снял его.

Ладно. Я готов.

-  А, кстати, какой у тебя срок беременности? - спросил я небрежным тоном.

Получилось как-то сипло. Прокашлялся. Хотел повторить. Но, кажется, Аленка и так меня услышала.

- Они говорят: пять недель, - произнесла она. - Но я могу сказать еще точнее.

Мое сердце пропустило несколько ударов. Мне стало очень жарко.

- Пять недель, - эхом повторил я.  - А что значит: точнее?

- Просто я совершенно точно знаю день зачатия, - выдала Аленка.

Я снял пиджак и расстегнул рубашку.

У них тут что, систему кондиционирования заклинило? Почему так душно?

- Э-э… как это?

Я хочу подробностей! Я требую их!

Аленка лишь загадочно улыбнулась и воткнула вилку в отбивную. Мне показалось, что вилка вошла мне в горло. Что-то мешало дышать.

Аленка же улыбается, как ни в чем не бывало, щебечет что-то о пользе салатных листьев и от том, как ей нравится шпинат, хотя все его ненавидят.

Я залпом выпил стакан воды. Хотелось чего-нибудь покрепче. Может, заказать виски? Но я за рулем…

Надо просто задать вопрос в лоб, и все. Как я и собирался.

- Отец ребенка - твой бывший? - выпалил я.

Аленка помрачнела. Перестала резать отбивную. Даже отложила нож.

- Ты ешь, ешь, - попытался подбодрить ее я. - И извини за бестактный вопрос.

- Я не хочу о нем говорить!

Мне показалось, что в ее голосе звучат подступающие слезы. Вот тебе и вопрос в лоб! Только расстроил ее, а ничего не узнал. Теперь вообще на эту тему нельзя заговаривать.