Империя на краю (СИ) - Тамбовский Сергей - Страница 7

А между тем фишка легла достаточно наперекосяк — как говорится, гладко было на бумаге, да забыли про концлагерь. Мужик с МАЗа высадил меня где-то в чистом поле — вон там, показал пальцем, должна быть Рузаевка, а я разгружаться вон туда, и он показал пальцем направо. Вон там (впрочем как и вон туда) не было видно ни хрена, 3 часа ночи на дворе, холодина, темень, насекомые какие-то летают толпами, так что возникла было у меня мысль использовать одну из моих бутылок для сугреву, но я ее отмел — до Тамбова еще далеко, чем другим водилам платить будешь?

Далее буду выражаться телеграфным стилем, уж извините.

03.30, 7 сентября. Нашел сарайчик с сеном, залез, закутался и как-то прокемарил до утра. Утром с дикой болью во всем теле припрыгал обратно к трассе, начал ловить попутку (рассудил, что ночью один хрен никто не остановится). По дороге чуть не получил гаечным ключом на 36 по голове — да, маньяков в Советском Союзе не было, но алкашей с гаечными ключами, коим надо рупь на опохмел, никто не отменял. Тупо убежал от гражданина, против гаечного ключа такого размера, как хорошо известно, других приемов нет.

7.15. Поймал попутку, на этот раз для разнообразия это оказался 131-й ЗИЛок, срисованный нашими умельцами с трофейного Студебеккера — я думал, они все в утиль вышли к концу 70-х, а вот поди ж ты. ЗИЛок согласился довезти меня до Пензы за ту же самую бутылку

13.20. Пенза. Шофер высадил меня хрен знает где, я конечно спросил, как тут на Тамбов ездят, он махнул рукой куда-то вправо и уехал, оставив меня в густых клубах выхлопных газов (карбюратор он сука сто лет не регулировал, машинально подумал я). Попилил в направлении взмаха руки мимо частного сектора. Нашел лавочку, съел, чего там у меня в рюкзаке оставалось, поглядел на оставшуюся одинокую бутылку и вздохнул.

14.30. Потом пошли уже большие дома, потом неожиданно наткнулся на железнодорожный вокзал, большой и красивый, подумал, что можно бы и по железке, наверняка же что-то ходит, куда мне надо. Изучил расписание — да, что-то ходило, но раз в сутки, основной-то ход там был на Рязань-Москву и в обратную сторону на Сызрань-Самару, а на Тамбов ну кому особо надо-то? Да никому, вот и пустили в этом направлении единственный поездочек, через Сердобск-Ртищево-Кирсанов, уходил он в полдвенадцатого ночи, в Тамбове значит был в 6 утра. Еще был поезд чуть ранее, на Каменку-Моршанск, но от Моршанска опять же надо было как-то добираться до Тамбова, так что я остановился на прямом поезде.

15.00. Занял очередь в кассу. Да, в СССР были дикие очереди практически за всем, билеты тут исключением не были. По моим прикидкам стоять мне было не меньше часа. Ладно еще сортиры здесь пока что бесплатные. Но грязные.

16.05. Достоялся, скроил печальную физиономию и просунул ее в окошечко — один билет до Тамбова, любой, хоть на 3 полку, ну очень надо, брат в больницу попал, лекарство везу. Кассирша, толстая неприятная женщина с перманентом на пергидролевых волосах, похлопала глазами и без вопросов выдала мне билет в жесткий вагон всего за 4 рубля с полтиной.

16.20–22.30. Мотался по городу, потом сидел на вокзале и на привокзальной площади. Обычных для нашего времени ларьков с шаурмой и пивасегом не увидел, зато киосков с мороженым и газводой было предостаточно. Купил и то, и это, вкусно, без вопросов…

23.00. Сел на поезд, с боем занял свое место, вагон же общий, надо было не зевать — я и не зевал, вторую полку отхватил. Когда все успокоились, начался традиционный перекус, в 12 ночи, да, соседи снизу курицу и яйца ели, никогда этого не понимал и сейчас не понял. Предложили и мне, я сказал спасибо, не надо.

04.00, уже 8 сентября. Проснулся, стоим. Спустился, спросил у проводницы, чего это, остановка? Проводник сказал, что нет, впереди пути ремонтируют, постоим и дальше поедем. На резонный вопрос, это что, мы опоздаем что ли, проводник бодро ответил, а то как же, часа на 2 точно, а то и. Как повезет короче. Приплыли, граждане — значит я на станции Тамбов буду не ранее 8 часов…

Мой дядя самых честных правил

А также строил, пересчитывал и разводил. Работа у него такая была. Но сейчас впрочем не об этом. В 8.30 мы не торопясь подъехали к окраинам Тамбова и опять встали. Я посмотрел в окно — батюшки-светы, да это ж переезд в таком районе под названием Покрово-Пригородное (в народе его почему-то все называли Козинка, хотя коз я там никогда не видел), где и дядя Миша живет и все остальные мои родственники.

До станции Тамбов еще километров 5, если не 6, а потом назад значит как-то добираться, нет, проще сейчас было бы как-то сойти — вихрем пронеслось в моей голове. Спрыгнул с верхней полки, рюкзак в руку, бегом к проводнице — Христом богом и двенадцатью первоапостолами прошу, выпусти, родная, брат при смерти лежит вон там, в Первом садовом переулке, дом 5, боюсь не успею попрощаться, сколько нам еще до вокзала-то пилить, помрет ведь брательник, не дождется, сочинял я на ходу, не забывая утирать набежавшую слезу. Проводница вроде прониклась моим накалом чувств, взяла ключ, сказала идем, только тихо. Ну а я чего, шуметь что ли собирался, очень тихонечко слез со ступенек, помахал проводнице и рысью побежал вдоль путей мимо Первой мебельной фабрики и Петропавловского кладбища на Садовую улицу, а там и до 1-го Садового рукой подать.

На рысях проскочил большой луг перед входом на участок 5 дома (а рычаг, открывающий дверь, так и заедает, как и 3 года назад, стучать по нему надо), вот и вход, а вот золотые шары вдоль дорожки, на редкость глупые цветочки, вот и бабушка Феня сидит на скамеечке, лузгая семечки, уж чего-чего, а семечек в Тамбове хватает, корзинки размером с колесо велосипеда вырастают.

Естественно, баба Феня была ошарашена моим появлением, ну еще бы, я бы тоже удивился:

— Ты чего здесь делаешь, внучок, ты же в Горьком должен быть?

— Потом объясню, бабфень, — скороговоркой отчитался я, — скажи лучше, где дядьмиш?

— Ушел, с час уже как на речку ушел, с тетьзиной.

— А куда пошли-то?

— Да куда обычно, к мосту.

— На этот берег или на тот?

— Это не знаю, сказали к мосту.

Ну где этот мост через Цну, я хорошо знал, пешеходный ясное дело, был еще автомобильный чуть подальше, но там сроду никто не купался. По прямой туда километра 3, значит за 15–20 минут должен добежать, если дыхания хватит.

— Ну ладно, я за ними побежал.

— Да ты хоть расскажи, зачем тебе бежать-то надо?

— Некогда, бабфень, вернусь, расскажу. Привет деду передавай.

Ну и дал ходу обратно на переезд, где только что спрыгнул с поезда, знал бы, сразу на речку побежал. Общественным транспортом можно конечно было — к клубу на 5 автобус, а потом пересесть на троллейбус по Интернациональной, но это получится явно дольше, пятерки и полчаса прождать можно было по моему предыдущему скромному опыту. Так что только хардкор, Сергуня, только ногами. Аллюр три креста, сабли к бою, труба трубит 'мы красные кавалеристы' и тд.

Чем известен Тамбов в народе, спросите вы, я и вам без запинки отвечу — тамбовскими волками, раз, атаманом Антоновым, два, ну может кто-то еще вспомнит лермонтовскую тамбовскую казначейшу, это три. Тамбов вообще-то это глухая такая и кондовая российская провинция, возник в 17 веке при Алексее не соврать бы Михайловиче для защиты от набегов крымских татар, засечная черта такая была, вот на границе ее и возводили опорные пункты — Тамбов, Белгород, Воронеж и тд. Скоро впрочем надобность в защите отпала за унасекомливанием крымских татар, особых пересечений торговых путей тут не возникло, равно как не открыли никаких значимых залежей полезных ископаемых, ну черноземы тут конечно знатные были, но это ж область, а не город, поэтому он и развивался по остаточному принципу — к середине 20 века там жило 200 с небольшим тыщ народу, ну театр конечно был, даже два, драмы и тюз, ну 3 вуза, пед, культуры и почему-то химического машиностроения, сокращенно ТИХМ (бабафеня говорила Тихам), ну две широкие центровые улицы были со сталинками, площадями, всеми делами, Советская и Интернациональная, но реальным центром города всю жизнь были совсем не эти улицы и не тамбовский жд вокзал и даже не площадь возле обкома, а городской рынок. Хороший рынок, большой и с дружественными ценами, у меня никаких претензий к нему никогда не возникало.