Про человека с Эпсилон Кассиопеи (СИ) - Гарянин Дмитрий - Страница 4

— Эх, молодежь, хлипкая пошла. С пятой рюмки в салат падають. У меня на фронте случай был. Мы бочку спирта добыли. Все как положено, в бою, как трофей. Ну, командир приказал охранять пуще мамки родной. В общем, мы ее по очереди берегли. Через неделю глядь, бочка есть, а спирта нет. Вот люди то были. Богатыри. Хорошо воевали.

Четыре_пи мычал и со всем соглашался. Системы жизнеобеспечения сигнализировали о многочисленных сбоях, тело теряло моторику, сознание безуспешно пыталось связаться с рефлексами. Хотелось принять горизонтальное положение и произвести флатуленцию. Внезапно в память титановым острием скользнул волевой силуэт Два_ди_три.

«В условиях дальней разведки все может пойти не по правилам, — напутствовал выпускников магистр Академии. — И тогда вас спасут не спецсредства и протоколы. Вам поможет способность адаптироваться в среде обитания. Вы должны быть пластичны, как вода. Вода мягко обтекает все, заполняет пустоты. Вода собирает информацию о своем пути. И если нужно, вода снесет все преграды…»

— Воды! — запросил пощады разведчик. — Можно чистой воды!?

— Да ради бога, — великодушно разрешил Иван Денисыч. — Вот держи.

Немного прояснилось. Большой круглый стол, уставленный закусками, легко мог удовлетворить пищевые потребности еще нескольких крупных гуманоидов. И до смерти напоить тоже. Два окна, белые неровные стены, на одной из них — большое, вышитое абстрактным узором, тяжелое полотнище. Кажется, это называется «ковер». В углу — покрытый куском ткани громоздкий прибор — телевизионный приемник с допотопной двухрожковой антенной. Интересно, что у него за схема…

Деревянные полы отчаянно заскрипели. Забрезжила чья-то пестрая фигура, и Четыре_пи узнал Глафиру Петровну. Она тяжело вздохнула и растворилась в проеме соседней комнаты. Почему же так жарко? Словно в двигательном отсеке «Светоча» отказал климат-контроль. Продержаться будет непросто. Даже в не боевой обстановке можно запросто потерять лицо. Опять эта тарелка начинает приближаться.

Иван Денисыч умудрился реализовать еще несколько тостов. За партию, за мир во всем мире, и два раза за здоровье. Внутри Четыре_пи уже давно выла сирена. На последней рюмке он таки упал лицом в стол, отчаянно скорректировав траекторию падения. Сирена захрипела и смолкла. Тарелка оказалась чуть в стороне. И Четыре_пи успокоено захрапел.

Потом он почувствовал, что его куда-то волочат. Он машинально произнес несколько витиеватых сегинских ругательств, позволил себя уложить на что-то мягкое. Мир вокруг вращался по нестабильным орбитам. Чтобы определить свои координаты, Четыре_пи с трудом открыл глаза и высоко-высоко увидел потрескавшийся потолок. Ему захотелось отодвинуть его, чтобы разглядеть свой звездный сектор, но вместо потолка возникли инопланетные субъекты.

— Сомлел бедняга, — сказал один из них голосом Ивана Денисыча.

— Батяня, с вами кто угодно сомлеет. Посмотрите, что с человеком сотворили. Зеленый весь.

Второй голос был приятный, мягкий, как облака на Десять_кью. Им хотелось укрыться, и к черту координаты.

— Да разве ж мы пили. Так попробовали.

— Эх, знаю я ваше «не пили».

Четыре_пи обнаружил над собой озабоченные серые глаза. Глаза моргнули, и до рецепторов донеслось легкое дуновение воздуха, созданное взмахом длинных ресниц.

— Может за доктором сбегать? — спросил облачный голос.

— Да, брось, дочка. Рассола рядом поставь. Отоспится, и будет как огурчик.

Глаза исчезли, и вновь высокий потрескавшийся потолок занял весь горизонт.

— Странный он какой-то…

— Да что с него взять, городской. А слыхала, как он не по-нашему загутарил?

Это залет, курсант, подумал он интонациями Два_ди_три, и наконец уснул.

Четыре_пи проснулся рано. Истошный и протяжный крик со двора встряхнул его с кровати. В окне проступали бледнеющие сумерки. Голова раскалывалась от боли, а внутри словно все ссохлось. Он с трудом скоординировался, включил ночное зрение. Небольшая комната. Из мебели: вертикальный ящик, очевидно шкаф, полки на стенах, и металлическое ложе, заправленное ворохом покрывал. Рядом на стуле — стеклянная банка с жидкостью. Четыре_пи жадно схватил ее и стал пить. Солоноватый раствор сразу устранил ощущение жажды, и боль из острой превратилась в тупую.

Он проверил все системы. Наблюдалась третья степень интоксикации. На восстановление требовалось несколько часов. Достав портативный лечблок из специального кармана, он приложил его чуть выше запястья и тут же вздрогнул от проведенных инъекций. После Четыре_пи сделал несколько дыхательных упражнений, сбросил все аварийные настройки и перезагрузил систему.

Организм просигнализировал о выходе из чрезвычайного режима, и разведчик успокоено вытянулся на кровати. Нужно было составить отчет, а также распланировать действия краткосрочной суточной программы. Четыре_пи сфокусировался и передал на ТОПМ все свежие данные о своем состоянии. В ответ модуль разразился требованиями о рассмотрении своей диагностической карты. Четыре_пи эти требования проигнорировал и занялся составлением задач на текущий день. Прежде всего, нужно найти настоящего носителя личности. Найти и нейтрализовать. Он вывел в сознание монитор квантовых взаимодействий, ввел свой идентификационный код и тут же установил местонахождение искомого субъекта. Настоящий Леонид, выпускник Дальневосточного университета, спал на полке железнодорожного вагона. Время прибытия на станцию Журино — 12.15 по местному времени. Итак, встреча, психотрансовая индукция, изъятие документов, копирование документов, аннигиляция носителя. Впрочем, это крайняя мера, можно обойтись и обычной асфиксией. Сориентируемся по обстановке. Потом, нужно будет зарегистрироваться в школе и вплотную заняться изучением и сбором информации. Здесь мое присутствие вряд ли вызовет подозрения. Школьный учитель — отличное прикрытие. Пока все идет неплохо…

Еще один пронзительный кричащий вопль извне вызвал внезапное сотрясение всех работающих систем. Четыре_пи вскочил, принял боевое положение и активировал защитный режим. В этот момент скрипнула и открылась дверь, включился свет… Разведчик запустил парализатор, но, тут же блокировал его. На пороге стояла молодая женщина с испуганным выражением мимических мышц, волнительной вибрацией груди и напряженностью шеи и плеч.

— Ой, здрасте… — тихо сказала она.

— Здрасте, — кивнул Четыре_пи, переходя в готовность номер два.

— Я шум услышала. Подумала, может вам плохо после вчерашнего, — уже бодрее произнесла гостья, и в рваных лоскутах недавнего беспамятства он узнал ее голос. — Вы проснулись? Что-то случилось?

— Меня крик за окном разбудил, — признался Четыре_пи. — Странный какой-то… протяжный.

— А, так это должно быть петухи, — улыбнулась женщина. — Вы что ни разу петухов не слышали?

— Петухи, — проговорил он медленно. — Это одомашненные нелетающие птицы мужского рода?

Она прыснула в ладонь.

— Ну, можно и так сказать.

Волнительная вибрация осталась, а напряженность и испуг растворились в лучистой ауре больших светлых глаз. Он отметил мужской крой ее одежды и строгое убранство волос.

— А вы почему не спите?

— Так на утреннюю дойку пора. Опаздываю уже. Меня Светланой зовут. Я дочь Ивана Денисыча.

— Очень приятно, я Леонид. Новый учитель.

— Про вас уже вся деревня знает, — и снова открытая улыбка. — Ну все, побежала. Вы не стесняйтесь, будьте как дома.

— Я провожу. Выйду во двор, а то душно здесь.

Они вместе вышли в прихожую. Светлана засунула ноги в черные водонепроницаемые сапоги, повязала голову белой косынкой, как-то нерешительно провела руками по бокам, будто поправляя одежду.

— Пора. Коровы истомились. И от бригадира влетит.

Еще не рассвело. В предутренней свежести влажно парила роса. Множество неразличимых голодных кровососущих летающих тварей тут же оказались рядом. Четыре_пи стал активно хлопать себя по открытым участкам кожи, пытаясь выработать отпугивающий субстрат. А среда не такая уж милая, подумал он, вполне себе агрессивная.