Вихрь пламени (СИ) - Каменски Макс - Страница 60

   - Не теряйся, старпер. А то какой-нибудь зомби даст тебе под хвост, будешь потом кости из задницы выковыривать.

   У дерева в бессознательном состоянии лежала женщина и девочка. Руки и ноги их были связаны, на глазах повязки. Рядом со древесным стволом был разожжен небольшой костерок, сухие сучья в котором догорали, у него стоял чан, а в нем лежал изогнутый нож. Ритуальный значит.

   - Живы, - сказал Кастель, пощупав женщин за горло, а когда поймал взгляд Ганса, то на его немой вопрос достал из-за нагрудника медальон на цепочке. - Купил у старьевщика одного, сказал, оберегает от нечистых сил.

   - Повезло же тебе, - покачал головой Гвейн, рассматривая останки мага. - Это самый настоящий некромунт.

   - Некромант, - тут же поправил гном Гумберт. Одет убитый был действительно очень похоже на рассказы темных магах - черная ряса, увешенная черепками различных животных, толстая книга в черном переплете, гримуар, судя по всему. А лицо все в каких-то язвах. На лбу вообще виднелась кость.

   - Да хоть хрен лысый. Подох он славно, - хмыкнул Гвейн.

   К тому времени очнулись женщины. Ганс как раз разрезал веревки на их конечностях, снял повязки. Девочка сразу же запричитала о папе, но сержант только сокрушенно покачал головой. Жена сразу же залилась слезами, затем дочь.

   - Ну и что теперь с ними делать? - грустно сказал Гумберт.

   - В смысле чего? Все уже сделали. Пошли, у нас есть дела, - без тени сомнения сказал Хрустур.

   - Чего-то я не понял. Мы их бросим посредине кладбища что ли? Женщину и ребенка? - удивился Ганс.

   - Ох ты еп твою, - глаза гнома расширились от удивления. - Так в жены её возьми да удочери ребенка. Хер ли встал-то тогда?

   - Да, ребят, что-то вы больно усердствуете. Мы все же даже не солдатня.... - поддержал Гвейна татуированный.

   - Вы нет, а мы да, - покачал головой Гумберт.

   - Да только кольчужка-то у тебя не с королевского плеча нынче, - тут же вставил своё гном. - И стреляешь не из его хера.

   - Никто никого не бросит, - вдруг сказал Кастель да таким голосом, что все сразу поняли, что споры бессмысленны. - Я пойду поймаю коня. А вы почините колесо. Ну и мужика погрузите. Сопроводим их в Дурбранч.

   - Нет, не нужно... - вдруг запротестовала девушка. - В Дурбранч это Ставик, муж, мой... ехать решил. На горе всем нам. Мне там делать нечего, никто меня не ждет. Мы сами из Селгавы, что в верстах двух отседава. Помогите, вернуться, добрые мужи. Я вас отблагодарю. Если хотите, дочь моя тоже. Только не бросайте на погибель, милорды.

   - Мы не лорды. Мы солдаты, - резко отчеканил Ганс. - И никого благодарить не нужно будет. Тем более твоей дочери. И навек зарекись такие благодарности раздавать. Уж если не в отношении себя, то в отношении дочки. Усекла? Если муж помер, это не значит, что тебе только ноги раздвигать придется. Все. Не реви, а пошли к телеге.

   Плакать, конечно, ни сама женщина, ни дочка не перестали. Особенно когда увидели мертвого мужа и отца. Мужчины стояли в сторонке, смущенные и знали, как урезонить женщин. Какие тут слова-то подберешь? Ганс с Гумбертом в молчании чинили колесо, благо сами были из крестьян, до ухода в солдаты навозились с этим делом. У хозяйственного мужа среди скарба были нужные инструменты, запасные втулки и спицы.

   Кастель вернулся с конем, ведомым под узды, как раз когда закончили чинить телегу. Мертвеца завернули в заботливо найденное женой сукно, погрузили его в телегу, рядом усадили убитых горем домочадцев и двинулись в путь. Как оказалось, Гвейн с Хрустом уже побывали и в Селгаве и знали, куда тут идти.

   Примерно через час они увидели дома селения. Гвейн хотел было уже предложить оставить спасенных и уже отправиться по делу, как от домов в сторону телеги побежала чья-то сгорбленная фигурка. Признаться, после недавних событий, гном с Гумбертом не сговариваясь взяли ружья на изготовку. Но стрелять не пришлось. На подходе к деревне к ним подбежала старушка и начала что-то вопить и тараторить на сложном наречии. Такое бывало здесь да в южных землях. Большинство поселенцев в этих места были потомками народов Гардарики и не во всем были схожи по языку и обычаям с "титульным" населением Лунного Королевства, ведшим свой род из Трехречья и Пейской равнины.

   Со старухой пытался заговорить Ганс, но мало, что разобрал - она не сложно, но и плохо говорила от старости и отсутствия зубов. Было явно только точно, что женщина была страшно напугана. К разговору подключилась жена убитого крестьянина и после нескольких реплик вся побледнела пуще прежнего.

   - Это Альдья, гадалка нашего села, - стараясь справиться с продолжавшими катится из глаз щеками и волнением, сказала женщина. - Она говорит, что примерно час назад на деревню напали... но не люди. И не орки. А... я такого слова даже не знаю...

   - Гоблины, - вдруг сказал Кастель, молчаливо слушавший причитания старухи. Та в тот же момент уставилась на него и ту же замолчала. Смотрела она на него так, словно перед ней явился сам Творец.

   - Гоблины? Да иди ты, - трубка чуть не выпала изо рта Гвейна. - Их не видели в этих краях уже прорву времени. Их же еще гардарианцы всех перебили к чертовой матери.

   - Старуха безусловно стара, но не безумна, - покачал головой рассудительный Гумберт.

   - Ну и что же? Пойдем докладывать Нимрицу? - зевнув, спросил Хрустур.

   - Гоблины увели людей, - снова взял слово Кастель. - И мне это начинает не нравится.

   - Ой, да срал я, что тебе нравится или нет. Мы тут не за этим, - фыркнул Хрустур.

   Вдруг старуха сорвалась с места и бросилась к Кастелю. Схватив его за пояс, она залепетала и зарыдала, словно взмолилась этого громиле, прося его и что-то повторяя. Перевела стенания жена убитого крестьянина:

   - Альдья говорит, что только он сможет победить зло, что вернулось из небытья. Что только отмеченному судьбой это под силу.