«Хроники мертвых городов» (СИ) - Скородумов Василий Владиславович "bazil371" - Страница 17

Тернист был путь отвергнутого брата. Многие испытания выпали на его долю. В своих скитаниях Линус дошёл до самого края мира, побывав в гостях у циклопа, в плену у морских пиратов и в объятьях прекрасных заморских дев. Он возмужал и окреп телом, но душа его становилась всё более чёрствой. Тысячу и один раз Линус был на волосок от смерти, но каждый раз оставлял Костлявую не у дел. Пока однажды навсегда не закрыл перед старухой дверь.

Этот осенний хмурый день с самого утра предвещал тревогу. Волны, ещё не сильные, яростно бились о борта корабля Линуса. А к обеду поднялся настоящий шторм. Девятый вал сорвал паруса, перевернул судно и отправил на дно весь экипаж. Только королевич, успевший привязать себя к обломку мачты, сумел спастись. Три дня его мотало по водам, пока наконец не прибило к берегам, на первый взгляд, необитаемого острова.

Но на этом забытом всеми богами куске суши издревле жила могучая колдунья Люцерна, помнившая времена, когда был сотворён мир, но уже забывшая, какой по счёту век она доживает. Остров был её тюрьмой, её проклятием. Она не могла покинуть его до тех пор, пока не найдётся человек, который бы стал её мужем. Но прошедшие года превратили её в сморщенную и согнутую старуху. Редко кто из мореплавателей попадал на остров. А увидев Люцерну, и те несчастные шарахались от неё, как от прокажённой. Многие предпочитали смерть в морской пучине жизни с колдуньей.

Но Линус, сам давно отверженный миром, увидел в Люцерне её внутренний дух. Увидел родственную злобу и мрак. А ещё — он ощутил в колдунье силу, огромную колдовскую силу. Ему было плевать на внешний облик Люцерны. Впервые в жизни Линус увидел человека, ещё более обречённого, чем он сам. И королевич пожалел старуху. А услышав её историю, разделил с ней ложе.

В тот же миг проклятие пало. Люцерна сбросила оковы старости, превратившись в холодную красавицу, навсегда покорившую сердце Линуса. Для колдуньи больше не оставалось преград, и она решила покинуть остров вместе с королевичем. Заманив колдовством один из проплывающих неподалёку кораблей, она одурманила команду и подчинила её своей воле. Приказ был один: без остановки плыть на восток — в Башенный город.

По пути Люцерна провела над Линусом обряд бессмертия. Это была её награда за снятое проклятие. Ровно через месяц они проплыли в том самом месте, над которым мы сейчас парим.

Королевич не собирался скрываться. Корабль открыто вошёл в гавань, и Линус в сопровождении Люцерны отправился во дворец. Постаревший Фестус был рад возвращению брата и распорядился закатить трёхдневный пир. Линусу и его супруге были выделены лучшие покои. Если бы Фестус знал, чем закончится это торжество — для него самого и для его народа!

Хотя поначалу всё шло по заведённому порядку. Длинные тосты короля и знати, не менее длинные перемены блюд. Линус молча слушал все выступления, а когда дошла очередь до него самого — без обиняков предъявил свои права на трон.

В зале повисла гробовая тишина. А Линус, повторив свои требования, заявил, что если брат не согласится решить дело мирным путём, он заберёт корону силой. Фестус с грустью покачал головой, с сожалением понимая, что Линус за все эти годы не изменился. А королевские генералы подняли гостя на смех, дескать, как он собирается завоевать трон с одним кораблём.

Но Линус обошёлся без войска. Еще по пути в Башенный город он решил не убивать брата, план был другой. Люцерна по сигналу бросила в Фестуса заклятие. И сердце короля стало биться в сто раз медленнее. Он не умер, но и живым больше не был. Линус сорвал корону с брата и водрузил себе на голову. По праву родства он объявил себя королём Башенного города. Король не умер! Но да здравствует король! А жители ещё не знали главного — Линус стал не просто правителем, он собирался править вечно!

Новый король быстро поменял порядки, заведённые его отцом и братом. Дополнительные поборы, увеличенные налоги, тройной набор в армию для войны с соседями. Он отменил все праздники — нельзя было даже отмечать свадьбы и дни рождения. А через год Линус пошёл ещё дальше. Сначала он издал указ, согласно которому вычеркнул из речи и письма слово «счастье». То самое, которое запретил говорить самому себе много лет назад.

Но и этого Линусу было мало. Вскоре он издал новый указ: больше никто в королевстве не имел права радоваться. Никогда. И ни по какому поводу.

Конечно, мои дорогие эльфы, вы, как никто другой, понимаете, как сложно запретить человеку быть счастливым. В жизни каждого происходят большие события, когда невозможно не улыбнуться, например, рождение ребёнка или возвращение живого мужа с войны. Они случаются не так часто. Намного чаще людям выпадают маленькие радости. Когда они находят давно потерянную вещь. Или когда по приходу домой суровой зимой их ожидает сытный ужин и тёплая постель. Как не порадоваться за успехи сына или выздоровление отца? Человек так устроен. Он каждый день радуется и огорчается много раз.

Но Линус хотел, чтобы люди лишь горевали. Он понимал, что указ не работает, что жители Башенного города втайне от его стражи собираются и празднуют дни рождения или окончание сбора урожая. Это лишало его сна, лишало аппетита.

По приказу нового короля тело Фестуса заключили в хрустальный саркофаг и оставили в тронном зале в качестве напоминания, что ждёт любого ослушавшегося королевской воли. Линус часто говорил с неживым, но и не мёртвым братом. Он высказывал ему все накопившиеся за годы скитаний претензии, спорил с ним, ругал его. Эти монологи могли длиться часами. Но заканчивались они всегда одинаково: Линус бил кулаком о хрусталь и обещал Фестусу, что его народ никогда больше не будет счастлив. Спящий король всегда оставался молчаливым, а жители Башенного города приспосабливались жить в новых условиях, храня в себе человеческую радость как самую большую драгоценность…

Шли века, сменялись поколения. Город из деревянного превратился в каменный, а потом и в бетонный. Хрупкие низенькие лачуги сменялись многоэтажными башнями, давшими то имя городу, которое мы знаем и поныне. Самое высокое здание было в центре острова — оно заменило дворец. Менялись поколения людей, и лишь король Линус и его супруга Люцерна оставались вечными правителями самого грустного королевства на земле. Люди радовались всё меньше, многие дети рождались с искажёнными чертами лица — их приходилось учить улыбаться подобно тому, как малышей учат ходить. Линус скрупулёзно пытался искоренить счастье в Башенном городе, но окончательно победить в этой войне за столетия ему так и не удалось.

По воле рока именно Фестус подсказал, как бороться с неповиновением жителей. Однажды Линус сидел на троне, подперев щёку кулаком, и угрюмо смотрел на саркофаг. Заходящее солнце стрельнуло сквозь витраж и отзеркалилось от одной из граней хрустальной тюрьмы. Луч пометался по залу и спрятался в складках тяжёлой портьеры.

Зеркало! — осенило Линуса. Стремглав он помчался на поиски Люцерны и, сбиваясь, рассказал ей о своём плане. Колдунья взяла месяц на раздумье и составление заклятья. Ещё месяц ушёл на подготовку и поиск необходимых ингредиентов. И ещё месяц Люцерна колдовала. Результат поразил даже её саму.

Проснувшиеся с утра жители Башенного города с удивлением обнаружили над своей головой… ещё один Башенный город. Удивлённые, они выходили на улицы и, задрав голову, как в зеркале рассматривали отражение своих жилищ. Небесный город был полной копией настоящего, но с одной лишь разницей — там не было людей. Совсем. Это был пустой двумерный слепок с реальности.

Но Небесный город всё равно выглядел очень необычным. Один шалопай из ватаги ребятишек, выбежавших на улицу, не удержался и засмеялся от увиденного. В этот миг его тело стало быстро распадаться, пока от него не осталась лишь золотая пыльца. Налетевший откуда-то ветер подхватил пылинки и понёс их вверх. Через несколько минут золотое облако достигло поверхности Небесного города. Ветер с силой впечатал их в поверхность. Внутри зеркала пылинки снова собрались в фигуру мальчугана, навсегда заперев его в стеклянной тюрьме.