Синий, который красный (СИ) - Кисель Елена - Страница 31

Гробовщик издал хрипящий звук, но никто и не подумал бежать за лекарем. Знали, что бесполезно. Фелла Бестия мигом забыла о сладких мечтах вроде директорского кресла, и замерла, вытаращив глаза и приподняв тёмные брови.

— Я отменяю сборы Фрикса и Геллы, — сказала она потом, — и отправляюсь сама. Сейчас же.

— И как ты будешь их искать? — тихо и печально поинтересовался директор.

Бестия кивнула на Перечень и выскочила за дверь, зацепив косяк ножнами. Гробовщик малость отдышался, но все равно держался за горло.

— Даже если эти двое юнцов проживут еще хоть час… — начал он сердито, потом посмотрел в грустное лицо директора, что-то понял и сдержался.

* * *

— Шаг назад. Ты и она. Ну! — Ковальски дернул дулом «беретты». Его не очень-то устраивало, что они стоят так близко, особенно парнишка, который свел ладони — и башки у твари как не бывало. — Друг к другу не приближаться.

Дара широко открыла каре-зеленые наивнющие глаза. Кристо мысленно поаплодировал — ему такого лица вовеки не сотворить.

— Вы же нас не убьете? — и задрожала губами, и даже, кажется, прослезилась. Макс взмок — почему-то он понял, что пистолет здесь за аргумент не считается, а эти слезы — даже не притворство… издевательство?

— Увидим, — отрывисто бросил он. — Теперь ты…

А что он намеревался им приказать, этим… мутантам? Гипнотизерам, магам? Во-во, наверное, магам, спасибо, не в мантиях и без волшебных палочек. Руки поднять — так не факт, что они с поднятыми безопаснее; стать на колени, отвернуться? А потом… заковать их в наручники, в клетку посадить? Они только что освободились от того и от другого. Ч-чёрт, голова-то как раскалывается… стоп, их, вроде, берёт снотворное — если бы добраться до винтовки Берта…

Детишки тем временем перекидывались игривыми фразочками, ухмыляясь как-то не совсем по-детски.

— Чего с ним сделаем?

— Что ты думаешь?

— Ыгы-гы, а тут думать надо?

— Мучительно?

— Я б позабавился.

— Клыкан уже…позабавился. Оставлять столько трупов — не выход.

— Никого не напрягает, что пистолет у меня? — от изумления Макс развил простое «Заткнитесь!» в неожиданно длинную фразу. Подростки посмотрели на него и синхронно покачали головами. Макс вдруг остро понял, что стрелять — единственный выход, и как раз этого-то делать не следует. Похоже, «беретта» здесь котируется не больше, чем дробинка, летящая в зад слона.

И что теперь делать с этим куском металла?

«Бежать?» — стратегически верно предложило подсознание. Гордость незамедлительно скрутила шиш, пафосно возопив: «Макс Ковальски! От тебя плакали в ФБР, тебя ненавидели в Интерполе, ты довел половину коллег по мафиозным группировкам — и теперь ты спасуешь перед подростками?!»

Пока в голове Ковальски происходил секундный, напряженный и, по всей видимости, фрейдисткий диалог, Кристо вытянул руку и воспользовался новым умением — шарахнул силовым ударом через ладонь, не слишком напрягаясь, но человеку хватило. Ковальски чудом не нажал на курок в этот момент: инстинкты вопили, что толку не будет, а убьют его в этом случае совершенно точно.

Бряк. Верная «беретта» выскочила из онемевшей руки: Кристо не смог прицелиться как следует, вся мощь удара пришлась в плечо и руку, Ковальски чуть ли не по собственной оси завертелся, не устоял на ногах, грохнулся второй раз за день. Удачно — на… гм, центр тяжести.

Неудачно было другое: горло сжали железные пальцы.

У людей таких не бывает.

Так они ж и не люди.

Все-таки ты не увидишь сорокалетия, Макс Ковальски…

Макс захрипел, попробовал дернуться, но после первой же попытки его припечатали затылком об стенку, и сопротивление закончилось. Перед глазами поплыли разноцветные круги, в теле появилась противная слабость, как перед потерей сознания или во время травматического шока. Из причудливых кругов выплыло лицо юнца, который отправит его на тот свет — перекошенное ухмылкой радостного предвкушения. Девчонка отвернулась, побрела по залитому кровью полу туда, где остался лежать браслет, из-за которого разгорелся сыр-бор. Макс предпочел бы, чтобы она осталась. Смотреть на юного отморозка, который его душит, было жутковато.

Ах да, он ведь еще что-то говорит? В назидание, как напутствие на тот свет?

— Знать надо, с кем связываться, — пояснял Кристо сквозь зубы. Он только что придумал целую фразу на такой случай и даже расслабил пальцы — чуточку, чтобы этот, из внешнего мира запомнил перед смертью. — Вот ты не знал, что нельзя обижать детей?

Таких детей, подумал Макс, нужно расстреливать пулеметами — и не забывать о контрольных выстрелах. В ушах появился и нарастал звон крови, он уже не слышал, что говорит юнец дальше. Оставалось одно: послать к черту страх со смертью заодно.

Он исхитрился, поднял глаза и зафиксировал немигающий, вызывающий взгляд на переносице адского подростка. Глаза скоро закатятся, это ничего, вон у этого пугала пальцы дрогнули от такого взгляда. Не ожидал, наверное.

Вздрогнули, а потом сжались еще сильнее, теперь эти пальцы не душили, а почти разрывали. Осталось пара секунд до конца, и нужно только максимальное количество раз повторить за эти секунды: «Мне не так уж хотелось жить, мне не так уж хотелось жить, мне не так уж…»

— Кристо! — предупредительный крик Дары срикошетил от стен, а сразу вслед за криком что-то грохнуло, сверкнуло и задымилось. Кристо отвлекся от приятного занятия — не дали-таки закончить! — обернулся.

— Чего тебе?

«Бе-бе», — дополнительно произнесла отвисающая челюсть. Сама собой, без участия Кристо. Дара растянулась на политом кровью полу рядом с браслетом, а прямо рядом с ней красовалась свежая вспаханная борозда — будто пол кто мечом взрезал.

Или шибанул силовым потоком.

Кристо пялился на эту непонятную картину секунд пять. А потом ему нетактично напомнили, что душишь человека — так надо душить до конца, а если разинул рот и пальцы расслабил — свободен, полежи, подумай об ошибках.

Вдохнувший воздуха Макс извернулся, одним ударом освободил горло от пальцев Кристо, провел короткую, но эффективную подсечку — и Кристо покатился по полу в одном направлении, а Макс в другом, хватаясь по пути за пережатое горло. Кристо хотел было пойти, додушить его до конца, но тут что-то сверкнуло, грохнуло — и рядом с ним появилась точно такая же взрезанная полоса.

Он тупо убрал ногу. Вторая полоса, как по заказу, объявилась на месте ноги.

Мамочки-батюшки, это люди такое умеют?

Бах. Хлоп. Будто гигантские когти прорезали стену рядом с левым ухом. Кристо уставился на них зачарованно. Ровные такие, четыре штуки. Одиночные. Кто бы мог их оставить?

— Пригнись, болван! — взвизгнула Дара от пола, он совсем немного наклонил голову, и вдруг «Бах!» — в стене над ней появилась дырка.

Кристо плюхнулся на живот, понимая только, что это нападение, что это вообще-то по его специальности и что он понятия не имеет, чем тут можно помочь, кроме как задать самый важный вопрос:

— Это некто?

— Это нечто, — тихо, но ясно отозвалась Дара от пола.

Значит, нежить. Ну, вот и ладушки. Хотя нет, не ладушки, нежить — это по его специальности, а что с этим делать — нечт его знает.

Больше он ничего не спросил, потому что как раз в эту секунду в стены бункера как будто принялись тыкать вилками. Большими, крепкими, безумными вилками.

От грохота закладывало уши, отовсюду летела пыль и мелкая крошка, но никаких осколков не было и в помине, точно — маги. Кристо пополз, старательно орудуя локтями, огибая фрагменты человеческих тел, раскиданные по полу. Сначала хотел было помочь Даре, но она зашипела, чуть приподнимая лицо от пола:

— Не надо ко мне, найди второй выход!

Кристо еще увидел, что браслет девчонка все же прибрала к рукам — спрятала в свою сумочку с огромной осторожностью. Потом пополз искать выход.

Про который ему было неизвестно, где он находится, так что его маневры больше напоминали попытки обползти весь бункер вдоль ближайшей стены. Поползал минут пять, а выхода не нашел, а бункер меж тем уже начинал напоминать то ли сыр — тот, который богатый, с дырками, — то ли редкое сито. Стены над головой то и дело процарапывались или пробивались, но Кристо даже и не думал, кто это стоит там, на улице и тупо дырявит этот дом. Он полз. Думать и ползти одновременно — это было свыше его сил.