Нечаянная любовь - Деланси Элизабет - Страница 83

• Предыдущая
• 83/87
• Следующая

— Приехал мистер Блюм. У Рут начались роды. С ней доктор Бичем, но возникли какие-то осложнения, и он послал за мной… Вероятно, придется пробыть там всю ночь.

Тщательно обследовав Рут, Джулия поняла, что роды будут очень трудными. Она определила, что доктор Бичем допустил в измерениях и подсчетах ошибку. Таз у роженицы оказался опасно сужен, проход был шириной всего шесть сантиметров. Ребенок не сможет пройти.

Она корила себя за то, что не занялась заранее этим случаем. Хотя все равно изменить ничего не могла. Ребенок оказался в опасности, как только Рут забеременела.

— Рут, — мягко сказала Джулия, поглаживая молодую женщину по вспотевшему лбу, — твой ребенок вполне здоров. Но не сможет родиться так, как обычно рождаются дети.

Рут откинулась на подушку, губы женщины дрожали, она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

— Он умрет? И я умру?

Джулия считала, что пациентам надо говорить правду.

— Может случиться так, что придется пожертвовать ребенком, чтобы спасти тебя. Или же мы сделаем кесарево сечение. Разрежем тебе живот и достанем ребенка. Но операция довольно опасна. У женщины не может быть твердой уверенности, что она выживет…

Рут судорожно схватила Джулию за руку.

— Пожалуйста, сделай операцию. Я не могу допустить, чтобы мой ребенок умер!

Джулия легонько пожала руку женщине. Ей стало немного легче, когда Рут объявила свое решение. Необходимость умерщвления живого ребенка вызывала в ее душе протест. Хотя она знала, что многие врачи предпочитают такую операцию, не желая делать кесарево сечение.

— Постараюсь сделать все возможное, чтобы спасти и тебя, и ребенка, — сказала Джулия. — Но сперва поговорю с доктором Бичемом и твоими родителями. А пока отдыхай и набирайся сил!

Выйдя из спальни, она решительно направилась в переднюю, где Рената и Ай Зи сидели на диване, взявшись за руки. Они разговаривали с доктором Бичемом. Все выжидающе уставились на Джулию.

— Боюсь, для того, чтобы родился живой ребенок, слишком узок проход, — сообщила Джулия.

— Я тоже боюсь, — подтвердил Бичем. — И объясняю мистеру и миссис Блюм, что придется пожертвовать ребенком ради спасения жизни их дочери…

Рената горестно всхлипнула и заплакала, вытирая слезы платком. Ай Зи обнял жену. Он очень постарел в последнее время, плечи сгорбились под тяжестью свалившегося горя и волнений. Волосы и борода совершенно поседели.

— Рут должна жить, — заявил он, сурово глядя на Джулию. — Рут наша единственная дочь, наша радость!

Джулия любила Блюмов всем сердцем. Знала, что, когда Рут была маленькой, они очень страдали из-за ее болезни. А как они были рады и счастливы, когда Рут вышла замуж! Если они потеряют ее, то, возможно, не оправятся от горя…

Джулия старалась говорить спокойно и уверенно.

— Рут согласилась на кесарево сечение, мистер Блюм.

Доктор Бичем удивленно посмотрел на нее.

— Но, миссис Меткалф, смертность… — однако не договорил, встретившись со взглядом Джулии.

— Операция опасна для матери, — снова обратилась она к Блюмам. — Вы должны понимать. Но я думаю, в случае с Рут мы должны рискнуть. Ребенок нормальный. Рут здорова, не измучена схватками. И она хочет, чтобы ее прооперировали.

Блюм растерянно посматривал то на Джулию, то на Стэнли Бичема. Глаза старого человека блестели от слез.

— Вы считаете, что она может умереть? Нет, я не могу допустить ее смерти! — плечи старика затряслись от горя и безысходности.

— Я должна поговорить с дочерью, — сказала Рената. Она была заплакана, глаза покраснели от слез. Джулии хотелось утешить подругу. Но сейчас она не имела права расслабляться. Она врач, не имеет права терять самообладание и, вместе с родственниками пациента, лить слезы перед столь сложной операцией.

Врач должен быть уверенным, решительным. Его разум должен быть ясным и трезвым, действия — быстрыми и точными.

— Ступайте вдвоем, поговорите с ней, — согласилась Джулия. — Выслушайте внимательно и постарайтесь понять, почему Рут настаивает на операции-Блюмы вышли из комнаты. Бичем снял очки, нервным жестом протер их. Было совершенно ясно, что он не одобряет решения Джулии.

— Я считаю более гуманным умертвить плод и извлечь его из чрева матери по частям, чем испытывать судьбу и рисковать двумя жизнями! — заявил он.

Джулии пришлось выслушать целый ряд возражений доктора Бичема против кесарева сечения. Доктор предупреждал об опасности заражения, кровотечения, болевого шока и смерти…

Джулия терпеливо и спокойно опровергла доводы, ссылаясь на лекции и публикации известных медиков, вызвавшие в свое время бурные дискуссии в научных кругах. Она наизусть цитировала исследования доктора Харриса о том, что операции такого рода проходят с большим успехом, если проводить их до начала схваток. Роженица еще не измучена болью, у нее достаточно сил для того, чтобы выдержать хирургическое вмешательство. Упомянула о работе доктора Зангера, посвященной вопросу наложения внутриматочных швов как средства предотвращения послеоперационного кровотечения.

— Но внутриматочные швы могут вызвать проникновение инфекции, — заметил Стэнли Бичем.

— Оставлять открытой брюшную полость намного опаснее, — не согласилась с ним Джулия. — Доктор Зангер определил, что серебряные нити, которые используются для наложения таких швов, снижают возможность заражения и число смертных случаев. Разумеется, при проведении такой операции должны соблюдаться все асептические меры.

Доктор тяжело опустился на стул, давая понять, что покорился обстоятельствам.

— Как я понял, вам уже доводилось выполнять такие операции?

— Да. Я дважды ассистировала Эдварду, — ответила Джулия. — При первой операции и мать, и ребенок остались живы. При втором кесаревом сечении женщина была очень измучена длительными схватками и не смогла сопротивляться болевому шоку.

Доктор Бичем вытер со лба пот.

— Миссис Меткалф, постараюсь сделать все возможное, чтобы помочь вам.

— Хорошо, — ответила Джулия. — Давайте пойдем в операционную и приготовимся к операции как можно тщательней. Я подробно объясню, что и как мы будем делать!

Ли Чанг провел Гилберта в комнату с табличкой «Управляющий». Она была обставлена очень просто: открытое шведское бюро, письменный стол, стулья, громоздкие шкафы для бумаг и большой сейф с двойной дверью в дальнем конце комнаты. Гилберт надеялся, что Гарлан не хранит фотографий в сейфе. У Ли Чанга была связка ключей, но вряд ли он может знать цифровой код сейфа.

Гилберт подошел к столу, зажег лампу. Внимательно пересмотрел лежащую на столе корреспонденцию и большие бухгалтерские книги с золотым тиснением на обложках. Среди бумаг заметил списки результатов анализов руды. В них не было ничего интересного. Однако Гилберт не очень-то верил бумажкам. Необходимо зайти в лабораторию, расположенную в соседней комнате и посмотреть, нет ли там результатов проб с четвертого участка.

За окном что-то взорвалось. Гилберт подскочил от неожиданности и тихо выругался. Небо озарилось разноцветными огнями, начался праздничный фейерверк. Надо было поторапливаться. Он отыскал на связке ключ от шкафа с папками, перерыл все, но не нашел ни фотографий, ни негативов. Поставил лампу на стол и неожиданно споткнулся о деревянную шкатулку. Поднял ее, поставил на стол, откинул крышку. В шкатулке стояли пластинки негативов, их было двенадцать. Между пластинками всунуты два конверта. Он достал из конвертов фотографии, прибавил огня и принялся рассматривать. Сердце забилось учащенно. Боже, она просто восхитительна!

Юная, изящная, мягкий взгляд, грустная улыбка. Грустнее он не видел в жизни. Маленькая девичья грудь, ноги — длинные, словно у жеребенка, распущенные волосы… О, Джулия! Принцесса! Она разжигает его. Она разбила ему сердце! Хотелось схватить шкатулку, прибежать к Джулии, броситься к ее ногам, защитить… защищать и оберегать всю жизнь!

• Предыдущая
• 83/87
• Следующая