Дом Зверя (ЛП) - Лаймон Ричард Карл - Страница 31

Она провела их через дверь справа, расположенную прямо напротив входа в комнату Лили. Там также было растянуто ограждение, но, в отличие от остальных комнат, эта занавешена не была. За исключением одного угла. Он был прикрыт небольшим красным занавесом.

Мэгги указала тростью на кровать с балдахином:

- Седьмого мая 1931 года, мы с Джозефом спали здесь. С той поры минуло около пятидесяти лет, но я помню все так, словно это было вчера. Весь день лило как из ведра, и лишь когда мы отправились на боковую, дождь начал помаленьку стихать. Окна у нас были открыты, и я лежала, прислушиваясь к шуму дождя. Девочки крепко спали в конце коридора, а малыш Теодор - у себя в детской. Я заснула, чувствуя себя в полной безопасности…

-…Но около полуночи проснулась от грохота разбившегося стекла. Звук раздавался снизу. Джозеф, тоже услышавший звон, поднялся с кровати и на цыпочках подошел вот сюда, - oна подковыляла к бюро, выдвинула верхний ящик и достала армейский автоматический «Кольт» 45-го калибра.

- Круто, - сказал мальчик в ковбойском костюме.

- Джозеф взвел курок. Этот ужасный звук до сих пор стоит у меня в ушах.

Зажав трость подмышкой, она взялась за затвор пистолета и резким движением передернула его - клик-клак!

- Надеюсь, он не заряжен, - сказал отец какой-то девочки.

- Не бойтесь, его уже не зарядить, - ответила ему Мэгги. - В прошлом году мы залили ствол свинцом.

Опустив дуло к полу, она нажала на курок. Раздался щелчок, и она вернула пистолет в ящик.

- Джозеф взял его с собой, - сказала она, - и вышел, оставив меня в комнате одну. Я ждала, пока не услышала его шаги на лестнице, потом поднялась с постели и тихонько вышла в коридор. Я направлялась к детям, вон туда.

Оставив занавес нетронутым, она обошла заграждение и вышла в коридор. Группа последовала за ней. Она остановилась на вершине лестницы.

- Когда раздались выстрелы, я находилась здесь. Через мгновение послышался страшный вопль Джозефа. Я слышала звуки борьбы, мне хотелось бежать, но я… я просто стояла, словно скованная льдом, и вглядывалась во тьму.

Она смотрела на лестницу, словно завороженная воспоминаниями.

- По лестнице поднимался зверь, - сказала она, понизив голос. - Я не могла разглядеть его как следует, но кожа его была белой, словно рыбье брюхо, такой белой, что, казалось, светится в темноте. Он шел прямо, как человек, только немного согнувшись. Я понимала, что должна броситься спасать детей, но была не в силах пошевелить ни одним мускулом. Я могла только стоять и смотреть. Он издал хриплый смешок, повалил меня на пол и вцепился когтями и зубами. Я отчаянно пыталась скинуть его с себя, но он был сильнее десяти мужчин. И я приготовилась уже к встрече с Создателем, когда в конце коридора громко заплакал Теодор. Зверь, стало быть, услышал, поднялся с меня и помчался по коридору…

-…Я была жестоко изранена, но собралась с силами и бросилась следом. Я не могла позволить ему схватить моего малыша.

Она заковыляла по коридору. Тайлер снова прижалась к стене, чтобы не задеть занавес. Наверняка там еще чьи-то тела, - подумала она. - Изуродованные трупы из воска.

Мэгги остановилась напротив комнаты мальчиков и тростью постучала в закрытую дверь по правой стороне.

- Она была открыта, - сказала она. - Я заглянула. Там, в темноте…

- Разве мы не будем туда входить? - спросила рыжеволосая.

Мэгги свирепо взглянула на нее:

- Детскую я никому не показываю, - oна устремила взгляд на дверь, словно могла видеть сквозь нее. - Там, в темноте, я увидела, как белый зверь поднял младенца из колыбели и разорвал на части. Я стояла и смотрела, оцепенев от ужаса, как вдруг кто-то дернул меня за ночную рубашку. Обернувшись, я увидела Синтию и Диану. Схватила я их, стало быть, за руки и помчалась по коридору. Во-он туда.

Мэгги вновь провела всех через узкий проход между стеной и шторой и остановилась возле закрытой двери на чердачную лестницу. Слушатели окружили ее полукольцом.

- Мы прибежали сюда, - сказала она, - и успели втиснуться в этот проход прежде, чем зверь нас настиг, - oна распахнула дверь. Приглядевшись, Тайлер увидела лестницу. Лестница вела наверх, исчезая в темноте. - Мы укрылись там, и я заперла дверь. Было темно, как в могиле. Мы вошли на чердак, я заперла дверь; так мы и сидели, прячась в затхлой темноте…

-…Мы знали, что зверь идет к нам. Мы слышали скрип ступенек и тихое посвистывание, когда он смеялся. Вот он начал обнюхивать дверь. Мы ждали. Девочки плакали. Я до сих пор помню, как они дрожали в моих объятиях. Внезапно дверь с грохотом вылетела, и зверь набросился на нас.

Мэгги закрыла дверь, привалилась к ней плечом и глубоко вздохнула.

- Крики, - сказала она. - Мне никогда не забыть этих криков и дикого рычания зверя, и этого влажного треска, когда он терзал моих малюток. Я пыталась оттащить его, а потом крики прекратились, и зверь швырнул меня на пол. Я не знаю, почему он не убил меня, и не раз жалела, что он этого не сделал; но он просто пригвоздил меня к полу. Я была слишком слаба, чтобы продолжать борьбу, и лишь молила его поскорее со мною покончить. Минуту спустя он скатился вниз по лестнице, оставив меня на чердаке одну с разорванными телами моих дочерей. С той ночи я никогда больше его не видела. Но видели другие.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Дженис неподвижно лежала, уставившись в зеркальный потолок. Распростертая на подушках, она казалась бледно-синей, словно труп, брошенный в кучу мусора. Она думала о самоубийстве.

На данный момент она уже нашла несколько способов. До светильника в центре потолка было фута три. Забравшись на кучу подушек, она могла бы до него дотянуться. Выкрутить голубую лампочку. И вставить на ее место палец. Пропустить через себя волну тока. Наверняка сработает. Был вариант и попроще: просто снять все бинты и повязки и погибнуть от кровопотери. Однако, изучив свои раны, она поняла, что большинство из них - поверхностные, укусы да царапины. От таких кровью не истечешь. Она могла бы расковырять их, или же разбить лампочку и вскрыть осколком горло или запястья. Она могла сделать это.

Но тут была одна загвоздка.

Она не хотела умирать.

Она понимала, что отпускать ее они не намерены, но раз перевязали раны, значит, она нужна им живой. Зачем? Был лишь один ответ, и от него ей становилось дурно: они оставили ее в живых на потеху зверю.

Когда он занимался ею в последний раз, она, вероятно, была без сознания. Но если он придет сейчас, она увидит его, почувствует, как он терзает ее зубами и когтями, ощутит в себе его член.

Нет, не надо об этом думать. Может, этого не будет.

Будет, куда ты денешься.

Она зажала ладонью промежность.

Я этого не допущу, - решила она.

Нужно бежать.

Конечно. Какие проблемы? Вышиби дверь и тикай!

Малышка Джони прошлым летом достаточно легко сбежала от того маньяка, державшего их пленницами в одном из коттеджей. А ведь Джони была привязана к кровати. По крайней мере, я не связана, - подумала Дженис. Но тогда дверь коттеджа не была заперта снаружи.

Ничего, откроют когда-нибудь, - подумала она. - Никуда им не деться. Рано или поздно кто-нибудь придет, чтобы проверить меня, или покормить, или (от этой мысли ее прошиб озноб) чтобы впустить зверя.

И когда эта дверь откроется, она получит свой шанс.

Но нужно быть наготове.

Она скатилась с подушек, застонав от боли, когда задела повязки. Ползая на коленях, она перетащила несколько больших подушек в центр комнаты и сложила их там грудой. Забравшись наверх, она обнаружила, что лампочка слишком горячая. Она похромала назад и взяла еще одну подушку. На ощупь та казалась атласной. Она запрокинула голову, рывком разодрала один из швов, вытащила поролоновую набивку и, обернув правую руку тканью, опять полезла к лампочке.

Она поставила ногу на самую верхнюю подушку. Нога тонула в ней. Она раскинула руки, чтобы сохранить равновесие, слегка наклонилась, поставила на подушки вторую ногу и выпрямилась.