Мускат утешения (ЛП) - О'Брайан Патрик - Страница 34

— Наш «Торопыжка» попал ей в корпус дважды, прямо за водорезом, — за

явил Харпер, не в себе от потери крови. — Собственными глазами видел, как они летели в цель. Как мы вопили!

— Уверен, что попали. Но теперь нам нужно их выманить, в конце пролива лечь в ожидании в дрейф и вступить в бой на ближней дистанции. Якорь у них застрял, а баркас сел на мель, но рискну предположить, что все придет в порядок через час, а один час мы подождать можем.

Капитану Обри не пришлось ждать долго. Через сорок семь минут противник освободился сам и высвободил баркас, установил его на рострах как подобает и начал преследовать «Мускат». Когда от Нил Десперандума через пролив они вышли в открытое море и установился ритм продолжительной погони, которая приведет их к проливу Салибабу, стало ясно, что француз не собирается захватывать добычу, сближаться с «Мускатом» и брать его на абордаж. Фрегат уже получил парочку тридцатидвухфунтовых ядер в борт и не хотел больше. «Француз» хотел боя на дальних дистанциях и всякий раз отказался приблизиться, когда Джек давал такую возможность, его капитан планировал замедлить противника, повредив ему паруса и такелаж, а потом, развернувшись, расстрелять продольными бортовыми залпами с полумили или более.

Стало очевидно, что Джек переоценил возможности «Корнели». Он и подумать не мог, что фрегат в хорошем состоянии и с чистым днищем будет делать меньше восьми–девяти узлов под таким стабильным зюйд–вестовым муссоном в бакштаг, пусть даже ветер слегка и ослаб за день. Но Обри ошибся. С ее набором убогих истончившихся и залатанных парусов «Корнели» не могла набрать больше семи с половиной узлов. Так что «Мускату» даже с буксируемым тяжелым плавучим якорем лишь кое–как удавалось убедительно изображать бегство на предельной скорости в попытке спастись. И все же, благодаря чуть менее чем нужно выбранным шкотам, грубому управлению (Бонден в этом деле был мастак и за штурвалом мог показать кое–какие фокусы) и неверной обрасопке реев у них это получалось. Так они и мчались на восток, с крайним упорством обстреливая друг друга практически на предельной дальности погонных и ретирадных орудий.

Джек оставался на квартердеке до тех пор, пока ход «Муската» не сравнялся, насколько это возможно, с «Корнели». После этого он вызвал Сеймура:

— Мистер Сеймур, я назначаю вас исполняющим обязанности третьего лейтенанта. Мистер Филдинг в курсе. Уладите с ним все вопросы после церемонии.

Этого ожидали. Кто–то, невзирая на молодость, должен стоять вахты вместо штурмана. Тем не менее, Сеймур смутился и пробормотал «Спасибо, сэр, большое спасибо» тоном, который отчетливо показал, насколько он растроган. Пока они разговаривали, внизу выпалило правобортное ретирадное орудие. Джек кивнул и сбежал по задымленному трапу в полную дыма кормовую каюту (ветер с раковины где–то на минуту после каждого выстрела заполнял все дымом) и обнаружил, что оба расчета всматриваются сквозь пелену. Самые удачливые просунули головы в орудийные порты.

Спор затих, когда зашел капитан, и канонир сообщил:

— В этот раз мы, кажется, попали им в корпус, сэр.

— А мне кажется — пролетело прямо над ними, — пронзительно возразил Рид.

— Мистер Рид, сбавьте тон, — отозвался Джек.

— Слушаюсь, сэр. Прошу прощения.

Джек взял подзорную трубу и, согнувшись, навел ее на морской простор. Долгая зыбь, по диагонали ее пересекают короткие волны, белые барашки делают их еще темнее. Кильватерная струя «Муската» простиралась вдаль, шире обычного из–за возмущений от замаскированного плавучего якоря. «Корнели» шла след в след, отбрасывая солидный носовой бурун из той же воды, через которую за восемь минут до того прошел «Мускат». На фрегате подняли все имевшиеся паруса, и, скорее всего, запасов парусины у французов было очень мало, а может, и вовсе не имелось.

Сложная ситуация. Если слегка повредить француза, уменьшив его скорость на узел–другой, он может отказаться от погони, сочтя ее безнадежной. Если не стрелять с достаточной точностью, французы не поверят в бегство. С другой стороны, если неудачное попадание замедлит «Мускат» хотя бы на несколько минут, «Корнели» может круто положить руль на борт и дать бортовой залп из кошмарно точных восемнадцатифунтовок. Точный выстрел с «Корнели» вероятнее промаха — ее погонные орудия стреляли с форкастеля, футов на восемь выше, чем верхняя палуба «Муската». Более того, стреляли они по открытой корме «Муската», его уязвимому рулю. Пока все эти мысли проносились в голове Джека, он заметил, что фрегат откачивает воду, посылая под ветер сильную струю. «Когда от нее избавится, может быть, пойдет немного поживее», — подумал капитан, а вслух спросил:

— Мистер Уайт, с каким возвышением стреляете?

— Чуть–чуть не доходим до шести, сэр, — ответил главный канонир, наводивший орудие у правого борта. «Вельзевулом» занимался Бонден.

В этот момент француз, поднявшись на волне, выстрелил. Ядро упало далеко, но несколькими большими прыжками сблизилось с бортом «Муската», последний раз едва не обдав корабль брызгами.

Джек склонился над «Вельзевулом», держа руку на теплой бронзе. Когда Бонден гандшпугом высвободил клин, которым опускали или поднимали ствол, Джек сдвинул его назад. Понимали они друг друга с одного кивка и неясного мычания — капитан любил наводить орудия, и эти движения они вместе проделывали тысячу раз. Когда возвышение ствола привело середину фор–стеньги в прицел, он крикнул в открытый люк:

— Мистер Филдинг, мистер Филдинг. Пожалуйста, попробуйте проследить полет ядра. Собираюсь запустить его как можно выше.

— Так точно, сэр, — отозвался Филдинг.

Теперь Джек наводил орудие по горизонтали: «Ствол вправо… чуть еще…» Матросы аккуратно поднимали его гандшпугами. «На волосок назад». Не отводя глаз от прицела, он потянулся за фитилем. «Мускат» поднялся на зыби, и непосредственно перед тем, как орудие поймало цель, он ткнул тлеющий конец в запальное отверстие. Шипение слышалось лишь долю секунды, а потом орудие выстрелило, откатившись под ним с чудовищной силой и заполнив воздух на корме дымом и клочьями пыжа. К тому моменту, когда брюк с обычным низким «тумм» остановил откат орудия, голова Обри уже высунулась из орудийного порта. Удачное дуновение ветерка позволило более секунды разглядывать ядро — маленькое уменьшающееся размытое пятно.

— Чуть в сторону от бизань–русленя правого борта, сэр, — доложил Филдинг.

Джек кивнул. Возможны и другие маневры — ускориться и потом все–таки подойти к французу с наветра, но это займет много времени, поставит под удар и корабль, и рандеву. Если честно, он и так затеял рискованное дело, но, взвесив все, счел это лучшим выходом.

— Продолжаем огонь, мистер Уайт, но умеренно. Не нужно устраивать ночь Гая Фокса.

Они продолжали равномерно стрелять. Один раз рикошетом с «Корнели» повредило позолоченные украшения на гакаборте, дважды нижние паруса на фок — и грот–мачтах обзаводились новыми дырами. «Вельзевул» уже раскалился, когда Джек заметил Рида. Тот стоял с таким видом, будто у него есть сообщение. На самом деле, это было приглашением: раз капитан пропустил обед, не желает ли он перекусить в кают–компании?

Джек обнаружил, что он крайне голоден. При мыслях о еде рот его наполнился слюной, а желудок напомнил о себе острой резью. Он признал: «Да, с удовольствием», — покинул сплоченный орудийный расчет (его место занял Бонден) и пошел на кормовую галерею помыть руки. Открывая дверь, он все еще смотрел на орудие, так что едва не упал головой вниз в море, предотвратив падение лишь болезненно кривым прыжком назад.

— Привяжите эту ручку к скобе на кварторписе, — приказал он. — Иначе доктор может попасть в беду.

Доктор уже ждал в кают–компании. Он и остальные офицеры встретили Джека мясными консервами, анчоусами, яйцами вкрутую, ветчиной, маринованными корнишонами, луком и манго. Они были настолько гостеприимными, насколько могли, и Уэлби смешал чашу холодного пунша из арака. Но все же пустой стул Уоррена приводил всех в уныние. Ближе к концу пришел Адамс с молитвенником. Пытаясь перекричать гром и грохот стрельбы и отдачи ретирадного орудия, он сообщил Джеку прямо в ухо: