Героинщики (ЛП) - Уэлш Ирвин - Страница 9

Видимо, своим лучшим другом я бы назвал Томми. Ему не все равно, он заботится о людях; пожалуй, даже слишком беспокоится, если принимать во внимание, в каком мире нам суждено жить. Несмотря на то, что он - один из самых крутых и красивейших ребят из всех, кого я знаю, с этой его прочной фигурой боксера легкого веса, Томми - очень скромный парень.

Затем мы начинаем обсуждать девушек - кому что в них нравится; я говорю, что мне нравится девушки с небольшой грудью, и компания считает это настоящим святотатством. После того, как меня называют словами, охватывающими всех возможных извращенцев - от гомосека к педофилу, - Кизбо качает головой и говорит:

- А я нет, мистер Марк, мне нравится, когда у птички огромные сиськи.

- Да, нравится, потому что сам не меньше отрастил, - добавляю я, хватая его за огромные груди, которые он получил вместе с пивным пузом.

Но даже эта маленькая перепалка дает вам возможность представить, как клево можно проводить время в «Тауэре»; здесь очень быстро становится весело. Впрочем, футбол и ребята в конце концов нам надоедают, душа стремится танцевать и клеить девок, поэтому мы выпиваем еще и отправляемся в клуб. И здесь моя память внезапно начинает напоминать теплую воду, текущую по замерзшим моментах с моей прошлой жизни. Я будто наяву слышу, как мама читает нам на ночь, сидя между нашими кроватями - моим и Билли, как ее хриплый от курева голос звучит то тише, то громче, когда она возвращается к нам по очереди. Книги о собаках, медведей и лошадей. Мы с братом наслаждаемся историями, а сами подсознательно ждем малого Дэйви, когда он уже снова закатится кашлем и заберет наше драгоценное время.

Клуб здесь устроили в рабочем вестибюле большого отеля, идти далеко не пришлось. Мы входим, и сразу голова идет кругом. Играет что-то незнакомое, но я не хочу спрашивать Кизбо о музыке и приносить ему удовольствие, поэтому начинаю делать вид, будто подпеваю исполнителю, а сам просто открываю рот под музыку, пока мы продираемся сквозь толпу. Второй Призер смотрит на нас, затем на бар, видит там «Пепси» и снова окидывает взглядом нас, на его лице - неумолимая паника. Он понимает, что бар не имеет лицензии на торговлю спиртным.

- Там ... там ... бухла, на хуй, вообще нет ...

- Ага, - улыбается Тэм. Второй Призер взрывается, его рожа краснеет, ведь он уже изрядно выпил. - Да ну на хуй? ТЫ ПРИВЕЛ НАС СЮДА, ГДЕ НИ ХУЯ ВЫПИВКИ СПОРТ МУДИЛА ЕБАНЫЙ!

Я было уже решил, что сейчас он пизды ввалит кому-то из нас, потому что он даже начал задыхаться, но он поступил иначе - вылил свой гнев на клуб.

- Ебаный в рот ... что это с ним ... пойду прослежу, - говорит Томми.

- Оставь его, - отвечаю я. - Вот смех!

- Ему нужно только бухло, мистер, - объясняет Кизбо.

- Мы все это любим, но он - лишь представьте - вообще не может продержаться хотя бы пару грёбанных часов без этого Кристофера Рива, - смеюсь я. - Хуже нарика! Мог бы выпить с нами немного водички!

Мы находим для себя удобное место, и нас приятно удивляет количество клевых телок на танцполе. Хотя я и люблю общаться с местными, меня всегда разочаровывает, когда в клубе тусуется больше ребят, чем девушек. Вдруг я слышу нотки «(It's Against) The Laws of Love» и оказываюсь на танцполе, сам того не замечая. Кричу Томми:

- Иди сюда, Тэм, «Laws of Love», - но потом отвлекаюсь, когда замечаю малого пиздюка с перебинтованной головой неподалеку. Это - Никси.

Солнце садится и вста-а-а-ает ...

Я отмечаю, что он движется не очень естественно, немного хромая, совсем не попадая в ритм, только потом вижу маленькую красивую вещицу, приблизившись к нему.

Томми и Кизбо все еще скрываются по углам. Я уже собираюсь подняться наверх и поздороваться с Никси, но вдруг звучит «Skiing in the Snow», и я пускаюсь в танец, потому что эта версия песни напоминает мне скорее ремикс, который был популярен в «Уиган», чем оригинальный материал «Инвитейшнз». Наш толстый Кизбо тотчас оказывается на танцполе и скачет в танце.

Из бара открывается удивительное зрелище - оттуда можно хорошо осмотреть девок, обводя взглядом танцпол; можно увидеть открытые платья (чарующий вид!), топы, больше похожие на белье, и короткие юбки (да-а-а, я бы вдул!) или штанишки и блузки в облипочку (это уже так себе). Между тем Томми заводит разговор о путешествии по Европе «Интеррейлом».

- Ты едешь с другом и двумя телочками? Как прилично.

- Да.

- Трахаешь хоть одну из них?

- Нет, - отвечаю я, вдруг вспомнив Фиону Коньерз, одну из указанных девушек, - удивительно красивая, настоящая красавица. Она приехала с Уайтли-Бэй. Убежденная социалистка. Имеет длинные, прямые, черные, как воронье крыло, волосы, красивую, широкую улыбку, а ее грудь заслуживают особого внимания. На лбу у нее - россыпь маленьких прыщиков, с которыми не сможет справиться даже очень щедрая порция «Клерасил». Но меня вдруг охватывает желание позвонить ей. Пожалуй, спид действует.

Кизбо на все насрать, он витает на танцполе. Всем нравится жирдяй- экстраверт, который трясет рыхлой задницей. Все они убеждают себя, что когда он может такое вытворять, то смогут и они, а потом он со смеху умирает над теми мудаками, идя в конце вечера вместе с хорошенькой куколкой, в то время как самоуверенные идиоты отправляются домой спать, едва удерживая в желудках бухло и поддерживая того лучшего друга, которого сами же и напоили до беспамятства. И я это знаю не понаслышке, я сам часто был на его месте. Но я не могу относиться таким образом к своему другу; к тому же, мы с Кизбо играем вместе, я - на бас-гитаре, а он - на барабанах, хотя мне никогда не угнаться за этим подонком, здесь ничего не попишешь.

Томми сегодня надел свою шикарную желтую рубашку, хочет произвести впечатление, но выжидает, пока еще больше телочек не уважат этот клуб своей присутствием. Траха нам сегодня хочется до отчаяния, крайне, ведь это ебаные выходные, но мне кажется, что Тэму секс нужен больше, чем нам всем вместе взятым, - наверное, у него не было никакого перепихона тех пор, как расстался с Элизой на Рождество.

Я подхожу к Никси сзади, он якобы танцует с какими девушками с Манчестера, но пристально следит за всеми окружающими, присматриваясь ко всем присутствующим на танцполе лиц женского пола - точно, как полицейская собака в Амстердамском магазине. Я с силой хватаю его за плечо:

- Вы арестованы, Брайан Никсон, за избиение дубинкой офицера полиции ...

- МАРК РЕНТОН! - Он сладко целует меня в лоб.

Для нас такое поведение - вполне нормальное, но телки и мудаки, что стояли неподалеку, пялятся на меня, будто я какая-то суперзвезда, потому Никси - лицо достаточно известное в этой тусовке.

- Как ты после забастовки?

- Ебаный коп, отпиздил меня, как сам того хотел. Я не мог выйти оттуда, они никого не выпускали. Настоящее безумие.

- Согласен, тут не поспоришь. Флитвуд эти суки вообще с землей сравняли.

Единственное поле битвы теперь - разве что танцпол.

- И не говори, приятель! - Смеется он, а потом показывает пальцем на свою рану: - У меня там шесть швов, брат, шахтеры твои, а пиздюлей я отхватил, мудила ты же.

Он улыбается, наклоняется, чтобы почесать колено, а потом смотрит в сторону выхода:

- С кем ты зависает, сынок?

- С тремя корешами. То есть прямо сейчас - с двумя. Один уебок немного

разозлился, когда узнал, что здесь не продают бухло. Веришь или нет, но это - Реб, парень, о котором я тебе рассказывал, что он в каком-то там составе «Манчестер Юнайтед» даже немного отыграл. Он теперь и десяти минут без глотка крепкого не продержится.

- А Мэтти тут? - Возбужденно спрашивает он.

Я хочу рассказать Никси, что Мэтти - больше не тот парень, которого он встретил когда в ночлежке в Шепердз-Буш в семьдесят девятом, но как можно унизить одного дружка в глазах другого?

- Нет, не прошел тест на профпригодность. Ширли, ребенок и все остальное ...

- А жаль, я этого говнюка уже сто лет не видел.

- Ничего, у меня есть еще несколько друзей, которых я хотел бы с тобой познакомить.