Кольцо кардинала (СИ) - Рид Кэтрин "К.Рид" - Страница 19

— А другой комнаты у тебя нет?

— Не-а, напротив комната матери. Хотел сначала в амбаре тебя поселить, отличное место для нежданных гостей, но вы в Италии не привыкли жить в спартанских условиях, поэтому так и быть, живи тут.

Павел видел, что Николь кипятится, последняя фраза ее просто взбесила, но гневные взгляды не могли причинить ему вреда.

— Отлично! — бросила Николь. — Мне подходит эта берлога холостяка-извращенца. Где душ и туалет?

Павел приподнял римскую штору на окне.

— Вон, видишь там сарайчик, это и есть туалет. Душ рядом с амбаром под черной бочкой.

Николь, пораженная новыми открытиями, смотрела на Павла в изумлении.

— У вас нет нормальной ванной?

— Есть на первом этаже, только летом я ей не пользуюсь. Тем более она не нужна в берлоге холостяка-извращенца.

Николь и Павел улыбались друг другу. Девушка провела пальчиком по воздуху.

— Надеюсь, ты уберешь все это отсюда! — вкрадчиво спросила она.

Павел навис над ней, скрестив руки на груди.

— И не подумаю, перенесешь все сама вниз, у меня и так дел по горло.

Павел вышел из комнаты. Мужчина был крайне недоволен, теперь он подозревал, что Лев спихнул свою сестру-недотепу ему специально. Она вела себя как изнеженная барышня, привыкшая, что мужчины потакают каждой ее прихоти, прислуживают ей. Терпеть он этого не собирался, поэтому решил, что девушка будет иметь свой круг обязанностей.

Он отправился в конюшню. Здание стояло довольно близко от дома и содержалось в идеальном порядке. Тридцать чистокровных скаковых были основным источником его доходов. Пегий был на месте, завидев хозяина, он приветливо зафыркал, замотал головой.

— Евгений! — крикнул Павел. Из дальнего угла вышел поджарый парень в спортивных штанах с обвисшими коленками.

— Что?

— На выпас выводил?

Обморок почесал затылок, как будто вспоминая, что было утром.

— Ну да, водил, как обычно. Только тренировок не было.

— Понял.

Тут за воротами затренькал велосипедный звонок, и на лице Павла появилась улыбка. Он быстро вышел из конюшни и подошел к воротам, открыл их, в проеме появилась девушка с копной рыжих волос. Ее звали Поля. Она часто заезжала к нему, внося разнообразие в его холостятское существование.

— Где был? — спросила она, поставив велосипед у забора.

— В Италию ездил.

Поля засмеялась, махнула рукой.

— Врешь ты все!

— Да нет, не вру, дело было. А ты как тут?

— Я-то нормально, работы хоть отбавляй. В деревне говорят, у тебя гостья. Правда ли? — спросила девушка, заправляя волосы за ушко.

— Правда!

— Надолго?

Павел пожал плечами, прислонился к забору.

— На месяц или полтора.

Девушка приблизилась к нему вплотную, она начала чертить пальчиком по его груди линии, застенчиво прикрыв глаза.

— Приедешь вечером ко мне, с отцом помочь надо?

Павел улыбнулся.

— Конечно, приеду, коль зовешь.

Николь наблюдала сцену взаимных ухаживаний из окна своей комнаты. Она видела, как рыжая симпатичная девушка кокетливо смеется, мимолетно дотрагивается до Павла, а тому, судя по улыбке и поведению мартовского кота, все это очень нравилось.

Павел проводил Полину и вернулся в дом через час, он открыл входную дверь и посреди комнаты обнаружил кучу своих вещей. Одежда и постельное белье лежали вперемешку со скабрезными журнальчиками, сверху куча была обильно посыпана его черными носками. Картина говорила сама за себя — это был бунт! Павел влетел за секунду наверх, он распахнул дверь и замер. Николь стояла около вешалки в короткой шелковой кружевной сорочке и чулочках на подвязках, она вешала свои вещи. Павел молча смотрел на нее, вернее просто пожирал глазами, у него даже в горле запершило. Николь покосилась на него, отправилась к чемодану, взяла красное платье.

— Тебя стучать не учили? — задала она вопрос. Стучать Павла, конечно, учили, ведь все-таки он вырос, живя с сестрой в одной комнате. Уважение к личному пространству и интересам друг друга было приоритетом.

— Перестань пялиться и закрой дверь, — сказала Николь, делая вторую ходку к вешалке с халатом в руках. Прикрывать свою наготу она не собиралась. Очень уж ей хотелось показать мужчине, что он никак не тянет на воспитанного культурного человека, он просто грубое грязное животное.

Павел отошел в сторону и с силой хлопнул дверью. Николь повернулась в его сторону, с раздражением выдохнула.

— Боже, закрой дверь с обратной стороны! Я сейчас это имела в виду, ты что тупой?

Мужчина в одно мгновение оказался рядом с ней, схватил ее за локоть.

— Что ты устроила там внизу? — громко спросил он.

Николь с издевкой посмотрела в голубые холодные глаза:

— Ты сказал убрать, но не пояснил куда! Вот я и убрала! — прошипела она в ответ.

Девушка с раздражением вырвала свой локоть, подошла к тумбочке, нагнулась, положила в нее косметичку, расческу. Павел, не отрываясь, следил за ней.

— Ну же, вон отсюда! — сказала Николь, вернувшись в центр комнаты и указав на дверь.

То, что произошло дальше не входило в ее планы. Она хотела уязвить его, показать место, но вышло все по-другому. Павел встал напротив нее, схватил за талию и поднял высоко вверх. Он несколько раз встряхнул ее в воздухе, так что голова и руки Николь замотались, словно у марионетки в руках кукольника. Девушка растерянно захлопала веками.

— Запомни мои слова, глупая женщина. Никогда не провоцируй мужчину своим телом, словами и действиями. Сегодня тебе повезло, но может повстречаться и злой человек, вот тогда тебе несдобровать. Ты все поняла?

Николь покраснела до кончиков волос, ей захотелось поскорее надеть платье, но деться было некуда, она все еще висела в метре над полом. Он держал ее на вытянутых руках, а она упиралась ладошками в его плечи. Вначале его лицо выражало не самые добрые эмоции, но потом, когда Николь покраснела, Павел вдруг сжалился над ней.

— Ладно, на сегодня мир, вещи я сам уберу, но ужин за тобой, тут слуг нет.

Николь коротко кивнула. Мужчина поставил ее на пол и вышел из комнаты. Спустившись вниз, он остановился над кучей вещей. Вся одежда была перемята, а он беспорядок совсем не любил. Павел присел на корточки, стал откидывать в сторону журналы. Его взгляд задержался на изображении дамы в подвязках, и мысли Павла сразу наполнили воспоминания о девушке. Она была прекрасна, полуприкрытое тело вызывало все те мысли, что дамы называют непристойными, однако он не мог ее желать. Иначе и быть не могло, нет, не потому что он ставил под удар Варю. Просто Николь была другая, они были из разных миров, и даже если бы он начал за ней ухаживать, добился бы ее, все это ни к чему не привело бы. В этот момент на его футболке появилась капелька крови, за ней вторая, третья. Павел зажал нос и побежал к раковине.

— От этого прекрасного можно рехнуться, черт бы ее побрал вместе с ее подвязками и чулками, — гнусавил мужчина. Затолкав вату в нос, он быстро начал убирать вещи в гардеробную. Журналы были беспощадно затолканы в самый темный угол чулана.

С чувством выполненного долга Павел лег на диван, включил телевизор на новостном канале. Под монотонный политический обзор он мгновенно заснул.

Николь надела одно из своих самых любимых платьев, бледно-розовое с широкой юбкой, оно было более чем скромным. Спустившись вниз, она сразу заметила Павла, который спал на диване, закинув одну ногу на спинку. Девушка подошла к нему, осторожно взяла из его рук пульт, пощелкала им, выбрав канал о природе. Теперь она могла спокойно готовить. В холодильнике нашлось много продуктов, но из мясного была только курица. Перцы, морковь, свекла, картофель, капуста, зелень — ряд овощей оказался широким. Николь начала раскрывать поочередно ящики кухонного гарнитура, изучая их содержимое. В одном она нашла крупы, привычную для нее пасту неплохого качества, несколько банок консервов, муку. В целом на кулинарный шедевр она не рассчитывала, но разгуляться возможность была. Николь начала готовить. Ее учили этому с детства. Несмотря на то, что она в основном познавала университетские науки, в их семье было принято уметь делать все необходимое для поддержания домашнего быта. Девушка могла хорошо готовить, умела вести счета семьи, делать необходимые закупки, поддерживать дом в порядке. Конечно, у них был обслуживающий персонал в доме, но быть неумелым человеком в домашних делах считалось в их семье ниже достоинства. Николь взялась за несколько блюд сразу. Готовила она быстро и с удовольствием, все четыре конфорки и духовка были заняты. Через два часа на столе появились салат, пицца, запеченный картофель с розмарином и курочка с острыми приправами в слоеном тесте. Николь убрала посуду, налила ароматный чай из листьев черной смородины и лимонника. Девушка выключила большой свет, оставив только подсветку на гарнитуре и телевизор. Она аккуратно положила себе на тарелку кусочек курочки и картошки. Наконец можно было спокойно поесть, так как она привыкла это делать дома в Италии.