Рыцари раскрытой ладони - Дейли Кэрролл Джон - Страница 5

• Предыдущая
• 5/6
• Следующая

Поблизости никого не было видно, и я подкрался к домику, пытаясь заглянуть внутрь. Но ничего не вышло. Я только уловил слабый свет в щелях между брёвнами. Единственное окно было заколочено. Я осторожно подергал дверь: заперта. Я решил попробовать взобраться на крышу, чтобы найти там щель пошире.

Я обогнул домик и тут услышал, как с громким скрипом открылась дверь. Зазвучали шаги. Сжав в каждой руке по пистолету, я попятился в нишу за углом дома и стал ждать. Луна светила отменно, и мне были ясно видны двое мужчин, направлявшихся к краю обрыва, ведя между собою кого-то, судя по фигуре, подростка. Руки его были связаны, но ноги свободны, и он о чём-то упрашивал тихим голосом.

– Я ничего не скажу об убийстве, ни слова.

У него подкосились ноги, и мужчины почти волокли его к обрыву.

– Правильно, ты уже ничего не скажешь. Один из мужчин разразился смехом.

– Давай, Эд, поработай ножом, – обратился он к напарнику.

– Лучше просто столкнём пацана вниз, – пробормотал Эд. Эта работа была ему явно не по нутру, и его голос срывался.

– Ладно, давай нож сюда, – произнёс первый насмешливо. В следующий миг над головой мальчика блеснул клинок.

Бах!

Верно, это заговорил мой пистолет, и один из бандитов свалился, как подкошенный. Другой выхватил пистолет и растерянно оглянулся. Но он ничего не успел разглядеть – по крайней мере, в этом мире. Я попал ему точно в голову – на таком расстоянии я не мог промахнуться. Он свалился в сторону обрыва, и я услышал, как его тело скатывается вниз, увлекая за собой камни.

Я – не убийца, но учтите, что их было четверо, и осталось разобраться ещё с двоими. Я совершил бы ошибку, просто ранив этого типа – он мог бы очухаться в самый неподходящий момент.

Мальчик стоял на месте, слегка покачиваясь на ослабевших ногах. Я опасался, что он свалится с обрыва следом за бандитом.

– Ложись, болван, – закричал я, и он рухнул, как бревно, и затих. Я стал ждать. Джентльмены в домике, конечно, слышали выстрелы и обязаны были появиться. На пороге, действительно, замаячила фигура очередного бандита. Он стал красться к обрыву, и в лунном свете блеснул ствол пистолета. Бандит появился и тут же исчез из кадра, как в кино. Я уложил его одним выстрелом.

– Номер три, – сказал я и снова начал ждать; вечеринка ещё не закончилась.

И тут что-то хрустнуло у меня за спиной, вероятно, сухая ветка. Я молниеносно повернулся и увидел в лунном свете гнусную ухмылку Пушистой Хари. Его пистолет заговорил первым. Я почувствовал, словно раскалённый прут обжёг мой висок.

Конечно, я тоже выстрелил и, вероятно, разрядил оба пистолета. Но я уже ничего не видел, стреляя – перед глазами затанцевали ослепительные искры, а затем наступил мрак – смертельно-чёрный мрак и ощущение, словно я тону в нём. Я чувствовал, как земля уходит у меня из-под ног; я ждал, что пистолет противника пролает снова. Но не дождался.

Вскоре зарокотал мотор, заскрежетали сцепления – моя пальба напугала Пушистую Харю. С этой мыслью я осел на землю. Всё исчезло во мраке.

Когда я пришёл в себя, я был в домике и надо мною склонились несколько человек. В одном из них я узнал шефа полиции Клинтона.

С минуту они совещались. Из их слов я понял, что полицейский патруль наткнулся на Вилли Томпсона, бредущего по дороге; он отвёл их к бревенчатому домику. До меня дошло также, что Пушистой Харе удалось смыться. Затем я снова отключился.

Очнувшись вторично, я уже чувствовал себя довольно сносно. Но было ясно, что я попал в передрягу, – потому что очнулся в тюрьме Клинтона. Надо мною склонился доктор.

Выражение его лица было дружелюбным, а его слова меня несколько успокоили.

– Вы неплохо поработали с этой шайкой, – сказал он. – Надеюсь, что всё обойдётся. Я имею в виду не вашу рану – голова у вас каменная, с ней всё в порядке. Речь идёт о совершённых вами убийствах. У вас отличный адвокат – лучше не бывает, и судья не очень-то расположен к Клану. Мистер Томпсон всё ему рассказал. Миленькая история. Мужайтесь, у вас, повторяю, первоклассный адвокат. Я слышал, что решено выпустить вас под залог – как говорится, согласно хабеас корпус.

– Тогда я выкручусь, – сказал я с облегчением, так как серьёзно опасался, что всем в городе заправляет Клан.

– О, судья на вашей стороне, но вот Клан… В городе прошёл слух, что он угрожает отправить на тот свет любого, кто посмеет внести залог. Люди боятся Клана. Он имеет привычку выполнять свои обещания. Клан запретил соваться к вам с помощью. Но лечить вас он запретить не может.

– Значит, никто не осмелится внести залог?

Что и говорить, неприятный сюрприз.

– Поживём – увидим. – Он покачал головой, но в его голосе не было особой уверенности.

Он ещё не сказал мне тогда, что Клан угрожал взять тюрьму приступом, и власти уже подумывали о том, чтобы вызвать армейскую часть.

Такие вот дела. Впрочем, мне не пришлось ломать голову; мой адвокат не терял времени даром, и уже после полудня меня вытолкали из тюрьмы и потащили в здание суда несколько нервных джентльменов с шефом полиции впридачу.

Суд был ещё тот: просто продолговатая комната с низким потолком, с каждой стороны – по огромному окну. Было тепло, и окна были открыты навстречу солнечному свету. Но в лицах тех, кто собрался в зале, не было ничего тёплого и утешительного: это были враждебные, суровые лица, и по комнате пробегал угрожающий шепот.

Меня поставили перед судейским столом. Судья тоже не выглядел добряком, но у него было честное лицо, и он почти с вызовом окинул взглядом переполненный зал.

Мой адвокат произнёс длинную речь, но я не уловил и половины из того, что он сказал; я лишь догадался, что судья торопится закончить предварительное рассмотрение побыстрее: было похоже, что публика не прочь сама вынести мне приговор и привести его в исполнение. Прокурор непрерывно возражал адвокату; это меня не удивило, так как, по слухам, он был близок к Клану.

Наконец, судья без обиняков назвал сумму залога – не слишком большую – и решительно постучал молотком, когда по залу пронёсся недовольный ропот.

Затем мой адвокат произнёс медленно и спокойно:

– Ваша честь, поручитель находится в зале суда.

Боже мой, стало так тихо, что можно было услышать полёт мухи; половина зрителей встала со своих мест и посмотрела в направлении заднего ряда, куда указал адвокат.

Тут зазвенели оконные стёкла с обеих сторон; я увидел, что в каждом окне появились внушительные фигуры сыновей Бака Джебина. Они застыли в молчании, слегка покачивая ружьями, висящими подмышкой.

– Бак Джебин! – хрипло прошептал десяток голосов одновременно. Я взглянул на двери.

Растворив их, в комнату вошёл Бак Джебин с высоко поднятой головой, не глядя ни направо, ни налево. Он прошёл прямо к судейскому столу, мимо разинутых ртов и злобных взглядов. Ничья рука не осмелилась остановить его; никто не посмел и пикнуть. Все знали Бака Джебина и его парней. Через пару минут все формальности были улажены.

Я покинул здание суда свободным человеком и присоединился к отряду Джебинов. Я шёл третьим в колонне по одному, которая миновала Главную Улицу и вышла за город, в сторону фермы Джебина. Мы не проронили ни слова – только топали вперёд. Интересно, был ли мой вид таким же устрашающим, как у Джебина и его парней.

Томпсон с сыном были уже на ферме и рассыпались в благодарностях. Джебины принимали их без улыбки – дело есть дело, говорили их суровые лица.

Конечно, я узнал от мистера Томпсона все подробности. Вилли проведал об убийстве, совершённом в городке в двадцати милях от Клинтона. Убийство совершили Пушистая Харя и трое его дружков – от имени Клана. На самом деле за убийством стояло ограбление – и Вилли набрел на домик среди холмов как раз тогда, когда они делили там добычу. Они сцапали его и только выжидали, пока уляжется шум, чтобы затем пристукнуть и сбросить с обрыва в горный поток.

Дальше события развивались так. Всё случившееся стало известно в Клинтоне, но я не получил вызова на суд присяжных. Даже зная правду, большинство из них склонялось к тому, чтобы меня осудить – они сами принадлежали к Клану. И тут пошло-поехало.

• Предыдущая
• 5/6
• Следующая