Волшебник зелёных холмов - Прэтт Флетчер - Страница 2

– Пит, я делаю все возможное! – отозвался Ши не без отчаяния в голосе. – Честно! У меня нет ни малейшего представления, где мы находимся и какой сейчас временной период. Пока я это не выясню, нечего и пытаться переправить нас куда-то еще. Мы получили достаточно высокий магический заряд, когда переносились сюда, а поскольку я знать не знаю, что за магия тут в ходу и на каком она принципе, в результате любого моего заклятия мы можем попросту исчезнуть в никуда или угодить прямиком в ад – понимаешь, в самый натуральный ад с огнем и сковородками, как в церкви расписывают.

– Ладно, – сказал Бродский. – Убедил. Но все равно заруби себе на носу: у тебя не больше недели, чтоб вытащить нас отсюда.

Бельфеба указующе вытянула руку.

– Гляньте, никак отара овечья?

Ши прикрыл глаза ладонью.

– И впрямь, дорогая! – отозвался он в конце концов. Хотя лично его глазу предстало нечто более похожее на рассыпавшихся по зеленому сукну мошек, на феноменальное зрение своей супруги он привык полагаться безоговорочно.

– Овцы, – вымолвил Бродский. Было едва ли не слышно, как в мозгах у него со скрипом проворачиваются шестеренки. – Овцы.

Внезапно по физиономии его расплылось блаженство.

– Ши, это ж надо было так исхитриться! Три, два, один, ноль – и мы в Ирландии! А коли так, то хрен я когда захочу вернуться домой!

Ши проследил за его взглядом.

– Действительно, похоже, – согласился он. – Но когда...

В этот самый момент что-то пронеслось мимо – да так близко, что их обдало волной потревоженного воздуха. Это «что-то» со страшным треском врезалось в валун неподалеку и рассыпалось на куски, которые с визгом разлетелись по сторонам, словно осколки артиллерийского снаряда.

– Ложись! – заорал Ши, падая носом вниз и увлекая за собой Бельфебу.

Бродский припал к земле, плотно сжав губы, и профессионально зашарил глазами по окрестностям в поисках источника загадочного снаряда. Однако продолжения не последовало. Где-то через минуту Ши с Бельфебой поднялись, подошли к валуну и подобрали обломок песчаника фунтов в двенадцать весом.

– Кто-то тут в округе балуется стофунтовыми булыжниками, – объявил Ши. – Это, может, и Ирландия, но очень надеюсь, что не времен Финна Маккула.

– М-да, ситуация, – протянул Бродский. – А я, как назло, без пушки. Ты тоже, кстати сказать, сапожник без сапог! Где это твой шампур, а?

Тут и до самого Ши дошло, что он и впрямь совершенно безоружен и что таковое состояние чревато определенными осложнениями даже вне всякой зависимости от временного периода. Он взобрался на валун, о который расшибся каменный снаряд, и огляделся по сторонам. Нигде не было видно никаких признаков жизни, не считая разве что крошечных овец вдали – да и при тех не наблюдалось ни пастуха, ни даже овчарки.

Он соскользнул обратно, присел на каменный уступ, привалившись к тверди валуна мокрой спиной, и немного поразмыслил.

– Дорогая, – произнес он в конце концов, обращаясь к Бельфебе, – мне кажется, что в каком бы веке мы тут ни оказались, первым делом надо найти людей и сориентироваться. Ты – наш проводник. Какое направление, на твой взгляд, более предпочтительно?

Девушка пожала плечами.

– Лесное мое чутье – ничто вне стволов древесных, – отозвалась она, – но коли так ты вопрос ставишь, перво-наперво спустилась бы я в долину, ибо люди завсегда в низинах обитают, где вода речная струится.

– Неплохая мысль, – сказал Ши. – Давай...

По воздуху пронесся еще один камень, но на сей раз не в их сторону. Он врезался в дерн в сотне ярдов от путешественников, несколько раз неуклюже подпрыгнул и скатился по склону холма, скрывшись из виду. Вокруг по-прежнему не было ни души.

Бродский издал разгневанный рык, а Бельфеба попросту рассмеялась.

– Намекают нам, чтоб убирались мы поскорей, – сказала она. – Пошли, господин мой, внемлем намеку дружескому!

В этот момент послышались еще какие-то звуки. Издавать их могла только гужевая повозка, колеса которой чрезвычайно нуждались в смазке. Под барабанную дробь копыт, звон упряжи и скрип колес перед ними возникла колесница, тарахтящая вверх по склону. Тянули ее две огромные коняги – одна серая, другая черная. Они больше напоминала старинную американскую двуколку, нежели колесницы древних греков и римлян – сиденье, расположенное сзади, было достаточно широким для двух или даже трех седоков, а боковые стенки низко срезаны к передку, чтоб облегчить посадку. Экипаж был щедро изукрашен золочеными шляпками гвоздей и прочей столь же яркой и столь же незамысловатой мишурой, а из ступиц торчала пара длиннющих острых кос, которыми косят сено.

Правил колесницей долговязый и худой веснушчатый тип с рыжими волосами, спадавшими ему на плечи из-под золотой повязки на лбу. На нем был зеленый килт, а поверх него плащ из оленьей кожи с прорезями для рук на уровне локтей.

Колесница мчалась прямо к Ши и его спутникам, которые при виде торчащих по бокам кос поспешили спрятаться за массивный валун. В самый последний момент возница перевел лошадей на шаг и выкрикнул:

– Ступайте прочь, коли головы на плечах вам дороги!

– С какой это стати? – независимо поинтересовался Ши из-под прикрытия валуна.

– А с такой, что Сам в гневе великом! Вырывает деревья он с корнем и каменья швыряет тяжкие, и недобрый час тому, кого повстречает он ныне!

– Кто это Сам! – спросил Ши практически одновременно с Бродским, который поинтересовался:

– А ты-то кто такой будешь?

Возница осадил лошадей с выражением искреннего изумления на лице.

– Я Лойг, сын Риангабара, а кто же иной Самим быть может, кроме Пса Ульстерского, Славы Ирландии, Кухулина могучего? Убил он недавно сына своего единственного и впал потому в великую ярость. Ара! Крушит ныне он весь этот край обитаемый, а вас, фоморов, завидев, еще пуще взъярится!

Возница щелкнул кнутом, и едва только лошади перевалили за вершину холма, как небо запятнала туча комьев земли. Там, откуда прибыла колесница, над горизонтом на мгновенье взлетело приличных размеров дерево с болтающимися корнями.

– Двигаем отсюда! – твердо сказал Ши, хватая Бельфебу за руку и устремляясь вниз по склону вслед за колесницей.