Цифрогелион (СИ) - Вайнберг Исаак - Страница 32

— Очень вовремя… — невесело заметил я.

— Недобрый знак, да, мистер? — спросил ефрейтор. В голосе его была слышна тревога.

— Командующие сержанты! — услышал я громкий крик полковника Сулеймана. —Направляйтесь к грузовому Экипажу! Лейтенант Коррадо выдаст вам фонари! Разделите своих людей на группы по пять человек и раздайте старшему по званию в каждой из них по одному фонарю! Мы оказались в невыгодной позиции, и наша первоочередная задача — обеспечить должную оборону всей роты! Противник может атаковать как с земли, так и с высоты, так что необходимо контролировать окна ближайших зданий! Задача для шагающей машины — освещать стены домов! Экипажи поставить с двух концов улицы, чтобы осветить подходы! Выполняйте! Я подготовлю план дальнейших действий и сообщу всем, кто будет участвовать в его реализации! И главное! Помните, что вы солдаты! Не нужно поддаваться панике! Нас слишком много для того, чтобы враг напал открыто, а каждый из вас сдал на хранение лишнее время, так что вы не представляете интереса для чудовищ!

— Скажи это тем двоим искалеченным бедолагам, лежащим на дороге… — пробурчал я, поднимаясь с места. — Наверняка, они тоже сдали лишнее время…

— Вы куда? — взволнованно спросил ефрейтор.

— Выгляну на улицу. Я не буду покидать салон…

Я подошёл к двери, открыл её и высунулся наружу, всматриваясь во мрак ближайшей арки, ведущей во двор.

Холодный воздух обдувал моё лицо, мимо сновали сержанты, занятые раздачей крысиных фонарей. Стоял страшный гомон, и вообще, у меня складывалось стойкое впечатление, что я попал на рынок, а не находился на боевом задании в окружении солдат.

— Надо уходить с этой дороги, — вслух поделился я своими опасениями сам с собой. — Слишком много проходов…

— Что вы там говорите, мистер? — поинтересовался ефрейтор. — Я вас плохо слышу.

— Я говорю, нам нужно убираться с улицы, — повторил я, закрывая дверь. — Тут повсюду окна, арки, путей для нападения слишком много — в такой темноте и с таким количеством людей, к тому же плохо подготовленных, мы не сможем организовать эффективную оборону…

— И что сделали бы вы, мистер? — спросил ефрейтор. Он явно был готов поддержать любой разговор, лишь бы отвлечься от неприятных мыслей, которые, наверняка, сейчас роились в голове у каждого из присутствующих на этой улице солдат…

— Я бы увёл людей в здание и переждал ночь в помещении с минимальным количеством точек входа, но достаточным, чтобы не оказаться загнанными в угол…

— Но ведь тогда мы потеряем преимущество в виде возможности использования тяжёлой боевой техники, — заметил ефрейтор.

— Сомневаюсь, что шагающая машина пригодится нам в бою с этими тварями… Слишком уж она неповоротлива, слишком медлительна. А эти твари явно быстры, иначе как объяснить то, что их до сих пор никто не смог увидеть? Быстрое нападение — быстрый отход… Нам нужно нивелировать их возможное преимущество в скорости, а для этого нужно перевести бой туда, где у них не будет пространства для манёвров…

— Вы так говорите, словно уверены в том, что чудовища нападут, — голос ефрейтора звучал всё более напуганным. — Полковник Сулейман ведь сказал, что нас слишком много… Они не посмеют на нас напасть… Побоятся…

— Сможете припомнить: в те дни, когда сюда отправился предыдущий отряд, случался этот фокус со сменой дня и ночи?

— Нет, — уверенно ответил ефрейтор.

— Ну тогда подумайте сами: в прошлой группе было двенадцать человек, — напомнил я. — И твари всё равно напали на них, и, судя по всему, одержали верх, заставив выживших броситься в бегство, иначе выжившие не оставили бы лежать тела павших вот так — это вопрос солдатской этики. Нападение явно произошло днём, когда преимущество чудовищ, предпочитающих охотиться по ночам, было куда меньшим, нежели сейчас. И вот скажите мне: если эти твари не побоялись напасть на большую вооруженную группу тогда, при свете дня, явно имея все возможности пропустить их мимо — почему они должны побояться нападать на нас сейчас, видя, как полторы сотни бедолаг в панике мечутся по тёмной улице? Поверьте, либо чудовищ гораздо больше, чем считает Губернатор, либо они куда сильнее, чем мы можем представить, либо они слишком безрассудны, либо — всё вместе…

Словно желая добавить весомости моим словам, откуда-то снаружи раздался вопль, полный ужаса, который, впрочем, оборвался уже через секунду. Ещё через мгновение раздались новые испуганные крики.

Я схватил коломёт и бросился к выходу.

— Постойте! — крикнул мне в след ефрейтор. — Вы не должны…

Конец его фразы я не услышал, потому что уже успел выпрыгнуть на улицу.

Внезапно я услышал жуткий скрежет прямо за спиной и в последний момент успел отскочить в сторону, уступая дорогу шаговой машине, спешащей в том же направлении что и я — туда, откуда раздавались крики.

Держась за шагающей машиной, я дошёл до места происшествия, по пути встретив нескольких людей, явно зажимающих полученные раны. Мощные фонари отлично осветили сцену: на дороге, неподалеку от тёмной арки, ведущей в какой-то двор, лежало шесть неподвижных тел, одно из которых было лишено головы, и ещё семь подавали признаки жизни различной степени интенсивности: кто-то едва шевелился, кто-то выл от боли и катался по земле. Над раненными скапливались бойцы, стремясь как можно быстрее оказать необходимую медицинскую помощь.

— Что тут произошло? Спросил я сержанта, державшего свой фонарь над головой, хотя света тут теперь было боле чем достаточно (видимо, в состоянии шока он не заметил, что местность уже осветила шаговая машина).

— Эти твари напали… — как-то обречённо ответил сержант. — Они убили его…

— Кого? — не понял я, но в следующий момент мой взгляд упал на обезглавленное тело… Полковник Сулейман…

Глава четырнадцатая. Шагающая машина

— Как могло получиться так, что никто их не увидел? — недоумевал только что подбежавший на место происшествия офицер. — Неужели никто не может их описать??

— Думаю, рядовой Олли их видел, — ответил офицеру сержант, продолжавший держать в руке фонарь.

— И где, чёрт возьми этот Олли? — офицер начал оглядываться вокруг, только сейчас я смог разглядеть нашивку у него на плече: он был капитаном.

— У ваших ног, сэр… — сержант кивнул на мёртвое тело, лежащее рядом с офицером. — Это он бросил гранату. Видимо, с перепугу… Вряд ли он воспользовался ею, если бы не увидел врага, сэр…

— Идиот! — почти истерично выкрикнул капитан. — Я спрашиваю, видел ли чудовищ кто-нибудь из живых! Кто-нибудь, кто может описать их и их тактику нападения, чтобы мы лучше понимали с кем имеем дело! Да что же тут вообще, чёрт возьми, произошло?! Это какое-то безумие!

— Никто из раненных не видел нападавших, — сообщил другой сержант, уводящий с места происшествия солдата с окровавленной штаниной. — Все они были ранены взрывом гранаты, а не чудовищами. Прибежали на крик, увидели полковника, поспешили на помощь, а потом произошёл взрыв.

— Чертовщина…. Грёбаная чертовщина… — капитан стал натирать виски указательными пальцами. — Почему никто не видел, как убили полковника Сулеймана?

— Думаю, на полковника напали из арки, — решил вступить в разговор я, подойдя чуть ближе, держа наготове свой пружинный коломёт и не сводя глаз с тёмного прохода упомянутой мной подворотни. — Если вы позволите, я могу поделиться своей версией того, что тут могло произойти…

— Я буду рад хоть какой-то информации, мистер…— развёл руками офицер.

— Ну что ж, — начал я. — Это будет не более чем предварительная версия происшествия, но это позволит внести хоть какую-то ясность в произошедшее. Как я уже сказал, я думаю, что на полковника напали из-под арки. Я думаю, что пока все были заняты раздачей фонарей, формированием групп и постановкой задач, полковник со своими личными стражниками решил забрать найденные чуть ранее тела.