Человек в зеркале (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 21

У меня был просто бешеный стояк. Пока она не появилась в моем логове, я даже не задумывался о том, чтобы поиметь женщину. Теперь же я хотел зарыться лицом между ее ног, заставив ее с такой силой вцепиться мне в волосы, словно она собиралась вырвать их с корнем, пока я буду пожирать и опустошать ее влагалище.

Господи Иисусе. Я не мог теперь заснуть ночью, потому что постоянно думал о ней. Я не с того ни с сего резко просыпался, дергаясь, думая о ее груди в руках. Ласкающих, посасывая, покусывая. Я представлял себе, как она начинает молить меня попробовать мой твердый член. Я же входил в нее так глубоко, что она кричала. В своих фантазиях я буквально ощущал жар ее тугой киски, доящей мой член, пока трахал, слыша беспомощные крики и всхлипывания, раздающиеся вокруг меня.

О, как же я ее трахал!

Я кончил потоком горячей спермы. Огромной струей. Я закрывал глаза, думая о ее теле, мягко дрожащем подо мной... и теплом, сладком дыхании у меня на лице.

Я знал, что с ней снова смогу почувствовать вкус к жизни. Я знал, что с ней смогу почувствовать — выйдя за рамки простого сексуального экстаза, почувствовать доброту, теплоту, которые я так жаждал, пусть даже ненадолго. Я так давно ничего не чувствовал. Долгое время мне казалось, что я больше никогда не улыбнусь, но она легко и непринужденно смогла рассмешить меня. Я не хотел, чтобы мои потери, моя горечь темноты передалась ей, но кто мог винить меня за то, что я хотел попробовать свет, который, исходил от Шарлотты?

Я также знал, что она не из тех, кого можно попробовать на вкус, а потом отбросить. Лишь только попробовав ее, и я попадусь на ее крючок, но противостоять я не мог. Мое положение и так было достаточно сложным. После того, что случилось сегодня утром, стало очевидно, что Джиллиан ненавидит ее всеми фибрами души, скорее всего, она планирует избавиться от нее при первой же возможности. Любой признак моей заинтересованности в няне, станет последним гвоздем в крышку ее гроба. Шарлотта оказалась очень хороша в своем профессионализме с Закари, но я ни в коем случае не собирался ставить себя выше потребностей моего сына. Я был эгоистом всю свою жизнь. Но на этот раз я готов был поставить Закари на первое место.

Как бы трудно это ни было, я старался держаться от нее на расстоянии. Ради нее и ради Закари. По-моему мнению, я вел себя вполне прилично с ней. Я придерживался жесткого графика и вернулся только после обеда. Я планировал встретиться воочию с Закари позже. Слишком долго это было моим единственным удовольствием — прокрасться в комнату моего сына глубокой ночью и просто наблюдать, как он спит. С тех пор как приехала Шарлотта, я ни разу не приходил к нему в комнату и очень хотел его увидеть.

Войдя в свою комнату, я поймал себя на мысли, что вперился в висящий на стене интерком. Господи, как быстро это вошло у меня в привычку, я каждый раз с нетерпением ждал того момента, когда могу позвонить ей. Наши разговоры были столь безобидными, во всяком случае, мне хотелось в это верить. Я хотел узнать об успехах Закари, то короткое время, слушая ее голос. Я набрал ее внутренний номер.

— Привет, Бретт, — прошептала она.

Я почувствовал, что плавлюсь.

— Привет, Шарлотта. — Я сделал паузу, потом перешел к вопросу. — Как прошел день у Закари?

— Хорошо. Мы провели отличный день. Он опробовал новую игровую площадку. Один раз упал и поцарапал колено, но держался очень храбро. Не заплакал и не побежал ко мне жаловаться.

Я почувствовал, как мое сердце наполнилось гордостью. Я всегда хотел, чтобы он был храбрым.

— Вот и хорошо.

— Я... эээ... я... эээ... просто ради интереса... может Закари сможет поужинать с вами завтра? Просто сегодня он ужинал один и выглядел очень грустным.

Я был так ошеломлен, чтобы ответить.

Но она не останавливалась.

— Я просто подумала, что завтра вечером вашей жены не будет дома, поэтому может для вас это будет отличная возможность…

Гнев начал сворачиваться в спираль у меня в животе.

— Неужели ты думаешь, что я намеренно не хочу встречаться со своим сыном?

Я предполагал от моего тона, она тут же съежится, особенно от резкости, но она упрямо продолжала вести свою линию:

— Вы сказали, что он боится вас. Я знаю, что он не боится, но даже если бы он боялся, возможно, если бы вы приложили немного больше усилий, то…

Я отключил связь и уставился на интерком. Как она смеет говорить, что я почти не стараюсь? Я стараюсь и старался, но после несчастного случая всякий раз, когда я встречался со своим сыном, он начинал беззвучно плакать. А если я даже попытаюсь приблизиться к нему, у него начиналась настоящая истерика от страха и ужаса.

Его реакция разрывала мне сердце на куски, но он был всего лишь ребенком, не понимая, что может я внешне и выглядел как чудовище, но, на самом деле, таковым не являлся. Я перестал встречаться со своим сыном, когда Джиллиан стала не на шутку беспокоиться, что наш сын станет всего бояться или начнет испытывать психологические проблемы.

— Когда он повзрослеет, — заверила она меня, — он все поймет. Тебе нужно набраться терпения.

Мне ужасно хотелось провести с ним хоть какое-то время, но я понимал, что она права. Ему нужно было время. Дни превращались в недели, месяцы — в годы, пока не появилась Шарлотта, я искренне думал, что он почти меня забыл.

Шарлотта совсем не виновата в данной ситуации. Она всего лишь пыталась помочь. Мне не следовало вымещать на ней свою боль. Мне очень хотелось ей перезвонить, извиниться за свою резкость, но я передумал. Может быть, все к лучшему. Она обладала и так слишком большой властью надо мной. И придерживаться границ между нами — это было неплохо.

25

Шарлотта

Мне хотелось ему перезвонить, но я не стала этого делать, напомнив себе о том факте, который за последнее время стал для меня не столь существенным.

«Он был моим работодателем!»

Я провела остаток ночи, ожидая, что он мне перезвонить. Но вместо него, мне позвонила Эйприл, и я вдруг поняла, что не могу ей рассказать о своих чувствах. Мы всегда делились друг с другом всем, но в данный момент не могла поделиться с ней тем, что меня так возбуждало. Пока не могла. Мне необходимо было получить немного времени, чтобы просмаковать все самой. Я понимала, что влюбилась в него, но при этом не позволяла себе особо задумываться о последствиях.

По крайней мере, пока.

Если я все расскажу Эйприл, она в недвусмысленных выражениях заявит мне о последствиях, о которых, конечно, я знала, но до сих пор делала вид, что они не существенны. Я была уверена, что такой мужчина заставит сжимать меня так простыни на кровати, до дыр, но он также мог разбить мне сердце, рассыпав осколки по холодному полу.

Перед тем как заснуть, я вдруг поняла, что задела его своими словами. Но я до сих пор не могла понять, почему он даже не пытается проводить больше времени с Закари. Я же не просила его снять с себя маску. Мальчик был ребенком, но достаточно уже взрослым, чтобы понять, что его отец носит маску.

И немного уговоров со стороны отца было бы более чем достаточно, чтобы избавить Закари от страха перед своим отцом. На самом деле, даже если причину страха было трудно понять, но его отец выглядел совсем не чудовищем. Несмотря на маску, он был человеком, который мог войти в комнату и завладеть всеобщим вниманием.

Это был первый холодный вечер с момента моего приезда сюда, поэтому я натянула одеяло до подбородка и попыталась заснуть, несмотря на то, что в животе у меня бурлило от возбуждения. Я уже собиралась заснуть, когда услышала плачь.

Я резко выпрямилась в постели. Крики доносились из радионяни. Закари! В одно мгновение я выскочила из постели, пробежала через комнату и распахнула смежную дверь.

Он сидел на кровати и ревел, как белуга. Я подбежала к нему и обняла, но он не перестал плакать.

— В чем дело? — Спросила я, пытаясь понять, что случилось, но он не останавливался... просто ревел, что было мочи, не обращая на меня внимание.