Перекресток (СИ) - Иванова Ольга Владимировна - Страница 12

Дом Мартина поражал воображение своим размером и походил скорее на замок восемнадцатого века, выстроенный в стиле барокко.

— Вау! — воскликнула Беатрис, выходя из автомобиля. — Шикарно, Мартин! Дом достойный Князя Тьмы!

Мартин самодовольно улыбнулся и пригласил зайти всех внутрь. В холле неизвестно откуда навстречу нам с рычанием вылетела огромная черная овчарка, весьма свирепого вида. Беатрис вскрикнула от страха и спряталась за Ральфа.

— Фу, Себастьян, свои, — попытался остановить пса Мартин, но тот вдруг увидел меня и встал как вкопанный. А после кинулся ко мне, виляя хвостом, и, радостно поскуливая, принялся тыкать холодным носом в мои ладони.

Я усмехнулась: знакомая ситуация: все собаки и коты всегда реагировали и реагируют на меня примерно так. Только теперь я знаю, с чем это связано.

Я наклонилась и почесала Себастьяна за ухом, приговаривая, какой он хороший песик.

— Невероятно, — с улыбкой покачал головой Мартин. — Обычно он признает только меня, остальных же — едва терпит…

— У Дианы «dominium super animalia», — с облегчением выдохнув, пояснила Беатрис. — Это для нее в порядке вещей… И все равно, Мартин, как можно держать в доме такого монстра?..

— Он не монстр, Беатрис, — проговорила на это я, искоса посмотрев на Мартина, который, сложив руки у себя на груди, с интересом наблюдал за моим общением со своей собакой. — Себастьян — замечательный пес, — в довершении ко всему я без опаски чмокнула зверя в нос и, наконец, выпрямилась.

Мартин тихо хмыкнул и приказал собаке:

— Себастьян, возвращайся на свое место…

Но пес продолжал влюблено заглядывать мне в глаза и даже не сдвинулся с места.

— Себастьян! — повысил голос Мартин. — А ну-ка вон отсюда, я сказал. Иди сейчас же на место.

— Думаю, тебе все-таки лучше не злить хозяина, Себастьян, — понизив голос, обратилась к собаке теперь уже я и напоследок еще раз потрепала за ухом. — Иди…

Пес лизнул мне руку и покорно направился куда-то вверх по широченной лестнице с резными позолоченными перилами. Мартин, проводив собаку ошеломленным взглядом, подошел ко мне и шепнул на ушко:

— Я уже начинаю ревновать тебя к собственной собаке…

Его горячее дыхание обожгло мне щеку, на что мое тело вновь откликнулось очередным всплеском возбуждения. Я сглотнула и, сделав над собой усилие, ответила тоже почти шепотом:

— Мне кажется, об этом еще рано даже задумываться… Я имею в виду о ревности как таковой… И применительно к нам двоим…

— Как скажешь, — склонив голову на бок, ответил вампир и открыл передо мной дверь в гостиную.

И мне на мгновение почудилось, что я оказалась в историческом музее, наподобие Лувра или Эрмитажа: много пространства, старинные ковры и мебель, картины на стенах, хрустальная люстра…

Я мысленно усмехнулась, предвидя, что сейчас скажет Беатрис, идущая с Ральфом следом за мной, но та почему-то молчала. Тогда я обернулась и… Беатрис за моей спиной не оказалось, равно как и Ральфа.

Заметив мое недоумение, Мартин ухмыльнулся:

— Похоже, Ральфу не терпелось показать Беатрис мой дом…

«Особенно свою спальню…» — мысленно добавила я, понимая всю щекотливость ситуации, в которой оказалась по вине своей недавно обретенной подруги. И что мне прикажешь теперь делать? Я ощущала себя самой настоящей мышью в мышеловке, а котом, караулившим меня, был, конечно же, Мартин.

— Если хочешь, я тоже могу для тебя провести экскурсию по дому, — тем временем предложил он.

— Нет, — я нервно хохотнула и присела на краешек дивана, обитого серебристым шелком. — Как-нибудь в другой раз… На сегодня мне хватит экскурсии по твоей гостиной… Роскошь неизбалованному в таких делах человеку следует демонстрировать дозировано, иначе неподготовленная психика может дать сбой…

— Ты говоришь о себе? — приподнял одну бровь вверх Мартин. Он подошел к зеркальному столбику в углу комнаты, который на деле оказался баром, и извлек оттуда бутылку коньяка, два пузатых бокала и плитку горького шоколада.

— И о себе тоже, — я внимательно наблюдала за его действиями и вдруг непроизвольно подумала о том, что за последние двое суток выпила такое количество всевозможного спиртного, сколько не пила, пожалуй, за всю свою жизнь. Интересно, а среди магов есть алкоголики? Если нет, то с такими темпами, я буду первой. Да и как тут не стать алкоголиком, если твою психику и нервы постоянно подвергают всевозможным пыткам… Например, такими как этот Мартин со своим проклятым, как выразилась Беатрис, обольщением…

Хозяин дома разлил коньяк по бокалам, протянул один мне и сел рядом.

— Ты недооцениваешь себя, Диана…, - он расслабленно откинулся на спинку дивана, и я просто физически ощутила, как его глаза принялись изучающее скользить по моему лицу и телу. — Богиня Диана… Властительница растительного и животного мира, женственности и плодородия… Олицетворение Луны… Богиня таинственной ночи… Покровительница перекрестка трех дорог: неба, земли и подземного мира…

— Браво, Мартин, — прервала я его, раздражаясь на саму себя за то, что слова вампира возбуждают меня не меньше прикосновений. — Я оценила твои познания в мифологии…

Мартин усмехнулся и, неожиданно протянув руку к моим волосам, начал их игриво перебирать пальцами:

— Твои волосы…Такие мягкие… У них цвет карамели… Или, скорее, сливочной ириски… Люблю ириски, они такие сладкие и нежные на вкус, — он намотал прядь моих волос на руку и легонько потянул меня к себе. Я же, все больше затягиваемая его чарами, как безвольная кукла, повиновалась этому, и вскоре наши глаза оказались на одном уровне. — М-м-м… Посмотри, — Мартин приблизил свой бокал, в котором плескался коньяк, к моему лицу, — твои глаза точно такого же цвета, как этот коньяк… Такие же золотисто-янтарные и глубокие…, - я слушала его бархатистый обволакивающий голос, как загипнотизированная, не смея даже шевельнуться, — а губы…, - отставив свой бокал в сторону, он начал нежно водить пальцем по моим губам; желание, раздирающее меня изнутри стало совсем невыносимым, и из меня вырвался непроизвольный стон, — как засахаренные лепестки роз… Десерт, который хочется смаковать часами… Ты сама — десерт…, - и не успела я опомниться, как Мартин опрокинул меня на спину, а сам навис надо мной всем своим телом. Его губы накрыли мой рот, а язык тут же проскользнул внутрь…

Наслаждение от этого поцелуя было таким острым, что я перестала сопротивляться, поступившись своими принципами и убеждениями. Моя сила воли потерпела полнейшее поражение и выпустила белый флаг, уступая место безумной похоти. Я закрыла глаза, позволяя мучавшему меня желанию наконец вырваться на свободу, как вдруг…

Бокал с недопитым коньяком, который я до сих пор держала, ни с того ни с сего лопнул сам собой прямо у меня в ладони, врезавшись осколками в кожу. Я вскрикнула от боли, и Мартин тут же отпрянул от меня. В первую секунду он обеспокоено смотрел на меня, пытаясь понять, что случилось, а после перевел взгляд на мою окровавленную ладонь, и по его лицу прошла судорога… Я, поглощенная собственной болью, которая в миг отрезвила меня и избавила от гипнотического возбуждения, сразу и не поняла, что произошло с Мартином и почему он весь напрягся, сцепив зубы, а его глаза лихорадочно горят и ладони сжаты в кулаки… Но потом я все-таки заметила его взгляд, застывший на моей раненной руке, и меня ослепила догадка: Мартин — высший вампир, для которых кровь магов — искушение… И теперь мне стало по-настоящему страшно: я наедине с вампиром, который жаждет моей крови… И неважно, что мне это ничем не грозит…

— У тебя есть, чем перевязать рану? — набравшись смелости, нарушила я затянувшееся гнетущее молчание.

— Не знаю, попробую поискать, — Мартин тряхнул головой, будто сгоняя с себя наваждение, и тут же куда-то умчался из комнаты.

Я перевела дух и посмотрела на свою ладонь. Порез был довольно глубоким, так что сочившаяся из него кровь капала прямо на мое бледно-сиреневое платье, оставляя на ткани расплывающиеся красные пятна. Да уж, с этим платьем, купленным только сегодня во время похода по магазинам, придется, похоже, распрощаться… А оно мне, кстати, очень даже нравилось… И, вроде бы, даже шло…