Первые искры (СИ) - Криптонов Василий - Страница 20

— Дядя просил передать, — холодно сказала она. — Коснешься этой штукой стены, подумаешь: «закрыть». Как открыть, думаю, сам сообразишь.

Она ушла. Я наклонился — больше для того, чтобы не смотреть на Натсэ, чем потому что так обрадовался обретенному, наконец, «ключу от комнаты».

Это была лепешка из обожженной глины с нанесенной на ней руной Земли. Такой же, как на руке у Талли.

Глупо, конечно, но, укладываясь спать, я чувствовал себя богатым. Еще вчера у меня не было ничего. Я был пленником этой пещеры и считал мир наверху враждебным и страшным. А сегодня я вышел наружу, и мир улыбнулся мне.

На столе я нацарапал руну «факел», и теперь там плясал огонек. В его свете я рассматривал свои сокровища. Первым делом — визитная карточка Авеллы. На одной её стороне был только витиеватый автограф Авеллы Кенса. На другой она почерком попроще написала, видимо, адрес: «Небесный Дом, дипломатичск». Надо будет спросить, что это значит. Но у кого?.. Так, стоп. Хватит тупить. Для начала спрошу у себя.

Дипломатический район города. Местонахождение — Восточный лес. Состоит из нескольких особняков, выстроенных для дипломатических делегаций. Кроме того, особняки могут использоваться для собственных нужд влиятельными родами. «Небесный Дом» — один из особняков.

Вот оно как. Значит, моя Авелла живет, по сути, на правительственной даче. «Моя», ха! Мечтать не вредно. Вредно путать воспитание и приличия с искренним интересом. Я ведь уже обжигался на этом…

Вспомнив свой «великий роман» в девятом классе, я болезненно поморщился и спрятал визитку под подушку. Теперь пришел черед медальона, который я даже на ночь не стал снимать. Он, своим присутствием, своей тяжестью напоминал мне о сестренке. Я открыл его, отщелкнув крохотный замочек, и вгляделся в портрет. Коснулся его пальцем. Держись, маленькая, я о тебе не забуду. Еще целых два месяца пытки, это сущий кошмар, но… Если верить Мелаириму, то души не испытывают страданий. Страдает тело, а не душа, а твоего тела, сестрёнка, уж нет. Зато я раздобыл тебе другое. Быть может, оно тебе понравится, хотя бы со временем.

«Тело» за перегородкой пошевелилось, и я мыслями вернулся к утренним впечатлениям. Вспомнил бой Натсэ, здоровяка Танна и, болезненно содрогнувшись, — несчастную Ганлу. Бедная девчонка! Что с ней сейчас делает этот лысый садист?

Натсэ опять заворочалась, и я шепотом спросил:

— Натсэ, ты не спишь?

— Нет, хозяин, — послышался шепот в ответ.

Я заговорил, путано пытаясь оправдать то, что ей грозит жертвоприношение, и сам себя начал презирать за этот дурацкий монолог. Натсэ, однако, выслушала внимательно и сказала:

— Ясно. — Помолчав, добавила, кажется, просто чтоб успокоить меня: — Мне в любом случае повезло больше, чем я могла рассчитывать. И уж куда больше, чем той несчастной, которую продали первой.

— Ганла, — одновременно произнесли мы и помолчали.

— Если бы можно было её спасти, — вздохнул я, глядя в потолок.

— Если бы был кто-нибудь, кто сумеет снять ошейник, — эхом отозвалась Натсэ.

— Если бы мы знали, куда он её повёл…

— То есть, будь мы уверены наверняка, что она у него дома, номер двадцать пять по Грунтовой улице…

Я помолчал. Потом вздохнул:

— Но нам даже из дома не выбраться…

Послышались легкие шаги босых ног, и передо мной появилась Натсэ, завернутая в одеяло. Сердце у меня ёкнуло, а мозг подумал… О том, о чем он у меня постоянно думал.

— А руна Земли всё ещё у вас, хозяин? — спустила она меня с небес на землю.

Я взял со стола глиняную «лепешку» и показал Натсэ. Она — кажется, впервые с нашего знакомства, — улыбнулась.

***

— Поверить не могу, что мы это делаем, — шепотом сказал я.

Я шел первым, держа в вытянутой руке руну Земли, и земля расступалась передо мной. Когда так делала Талли, она напоминала мне ледокол. Теперь же, оказавшись на её месте, я испытывал другие ощущения. Происходящее напоминало расстегивание «молнии». Например, на джинсах. Интересно, Натсэ пошли бы джинсы?..

Я представил её в обтягивающих джинсах. Картинка вышла потрясная. А потом представил, как медленно расстегивается «молния»…

Тьфу, хватит! Хватит думать о таких вещах! Мы тут серьезным делом занимаемся, между прочим.

Натсэ шла следом за мной, держа факел с руной Огня.

— Ничего особенного, — тихо отозвалась она. — Земля до суток помнит проложенный путь, его можно вскрыть любой руной при наличии магической силы.

— Я не о том, — отозвался я. — Я про то, что мы уходим…

— А, — усмехнулась Натсэ. — Что, в детстве вам не приходилось убегать из дома, хозяин?

— Ни разу. А тебе? И называй меня Мортом.

Натсэ промолчала, умолк и я. Ну не хочет девушка со мной разговаривать, дело привычное, что поделать…

Снаружи светила луна, такая яркая, что ее впору было назвать ночным солнцем. Мы вышли всё из того же холма возле реки и поспешили отойти. Ночью грохот воды казался еще более яростным.

Натсэ шла впереди, быстрым, чеканным шагом. Её свежевыстиранная блузка, чуть ли не сияла белизной в лунном свете, а длинные черные волосы то и дело перебирал ветер и казалось, будто за ней ползут таинственные тени. Я, шагая следом, беззастенчиво любовался Натсэ, будто красивой картинкой.

И, тем не менее, я продолжал её бояться. Ошейник ошейником, но кто ей помешает вырубить меня и сдать стражникам? Я даже перчатки надеть забыл, и красная руна то и дело вспыхивала, приходилось держать руки под плащом.

Да ей и вырубать-то меня не обязательно, просто шепнет пару слов первому попавшемуся стражнику… А вот, кстати, и он. Они. Трое, одетых точно так же, как тот, которого убила Натсэ. Должно быть, патрулируют границы, и нам повезло нарваться на обход…

Они застыли, все трое, заступив нам дорогу. Натсэ тоже остановилась. Я повел себя совершенно неправильным образом: остановился у нее за спиной и молчал. Умом понимал, что надо задрать нос, гаркнуть какую-нибудь чушь типа «С дороги, простолюдины, маг Земли идёт!». Но для этого нужно было активировать силу Огня (своих сил мне бы на такую выходку не хватило), а я хорошо помнил наказ Талли хранить тайну.

Мой вид сам по себе трепета стражникам не внушил. Они на меня вообще едва посмотрели. А вот с Натсэ взглядов не сводили. Сперва мне почудилась похоть на их лицах, но, лишь только они заговорили, я понял, что нам придется иметь дело не с насильниками.

— Она?

— А кто больше? Говорят, шею одним ударом насквозь. Мгновенная смерть.

— Ну, ей я мгновенной смерти не обещаю…

— Ушла за дилс.

— Налетай, ребята, я угощаю!

Один из стражников бросил монетку. Она должна была пролететь над плечом Натсэ и попасть мне в лицо, но Натсэ, вскинув руку, поймала её двумя пальцами — указательным и средним.

— Хозяин, — тихо сказала она, — вы разрешаете мне защищаться?

— Да, — просипел я, — только не…

Не знаю даже, что я хотел сказать. Может, что-то типа «не как в тот раз». Этого так никто и не узнал, потому что Натсэ, похоже, интересовало только первое слово. Она сделала быстрое движение пальцами, выбросила руку вперёд, и крохотная медная монетка пробила горло стражнику, который не успел даже вытащить свой изогнутый меч. Стражник захрипел, вскинул руки, но не успел зажать рану. Глаза его закатились, и он упал лицом в траву.

— Ах ты, тварь! — прогремел крик.

Двое оставшихся стражников, выдернув из ножен мечи, бросились в атаку.

Натсэ двигалась так, будто демонстрировала туповатым ученикам простейшее танцевальное движение. Без суеты, чётко, слаженно. Сделала шаг вперед, присела, скользнула, повернулась, легко подсекла ноги одному сопернику, у второго выдернула из ножен кинжал. Пока тот по инерции бежал, она ударила кинжалом в грудь всё ещё падавшего первого, вынула кинжал из раны, скользнула за спину второму и полоснула по горлу.

Первый упал. Миг спустя упал второй.

— Мы можем идти дальше, хозяин.