Альфа-ноль (СИ) - Каменистый Артем - Страница 26

Не сказать, что это лампа на сотню ватт, но мрак в сарайчике рассеялся. При скудном переменчивом свете я разглядел Бяку подробнее и пришёл к выводу, что здесь не бояться, а плакать надо.

Ростом меня природа не обделила, в этом я не уступал большинству мальчишек своего возраста. Вот с комплекций - это да, сэкономила. Моё слабое тело не получалось откармливать и физически нагружать. Оттого я получился болезненно-хрупким, будто страдающий от неизлечимой смертельной болезни.

Что, в сущности, соответствует истине.

По Бяке не понять, сколько ему лет. Черты лица и правда напоминают вампирские, а они существа без возраста. В принципе, если скрыть ненормально-острую нижнюю челюсть и такие же причудливые уши, лишь меловой оттенок кожи подскажет, что перед тобой необычный человек. В остальном это низкорослый и такой же, как я, болезненно-худощавый подросток. Одежда состоит из сложного нагромождения рваного тряпья, на голове запущенный колтун, ноги босые и грязные до черноты. При этом упырь не благоухает немытой вонью, похоже, что с гигиеной он может и не тесно дружит, но знаком.

Сало Бяка смаковал так, как лакомки конфеты и мороженное не смакуют. По всему заметно, что такая еда для него является редчайшей роскошью.

Не удержавшись, я спросил:

- Ты что, давно сало не ел?

Тот, призадумавшись, неуверенно ответил:

- Я не помню сало. Помню запах. Нюхать дают. Есть не дают.

- Жадные твари.

- Да, жадные, - согласился Бяка. - И моё отбирают. Всё время отбирают.

При последних словах он покосился на меня с подозрением.

Покачав головой, я заявил:

- Ты же видишь, я не отбираю, я наоборот делюсь. Сала немного у меня, а делюсь. Вот кончится сало, кончится хлеб, кто меня кормить будет? Ты, что ли?

- Я бы покормил. Ты добрый, тебя можно кормить. Но у меня нет ничего.

- И чем же ты питаешься?

- Утром работу дадут. Если сделаю, покормят. Салом не покормят, кашей покормят.

- А за работу платят?

- Кашу дают. Утром дают. И вечером дают. Днём не дают.

- Понятно.

- Но могут кашу не дать. Тогда голодным спать буду. Как сегодня. Работу сделал, но отобрали всё. Ничего не принёс сдавать. Сказали, нет работы, значит, и каши тоже нет. Теперь буду сытым. Сала мало, но вкусное оно, - Бяка выразительно покосился на мешок, в котором я держал остатки.

- Сало экономить надо, - заявил я на его намёк. - Если завтра еду не добудем, останемся голодными. Кто у тебя еду отобрал?

- Караси.

Вспомнив разговор с начальством фактории, я, тем не менее, задал глупый вопрос:

- Тебя что, рыбы ограбили?

- Нет. Они не рыбы. Это пацаны местные. Нехорошие они. Сатат, Якос, Таши и ещё малой Татай с ними теперь. Карасями их называют, потому что они сети чистят от травы и мусора. И сушат сети тоже они. И Сатат, Якос, Таши и ещё малой Татай рыбу чистят иногда. А ловят её не они. Ловят старшие. Старшие меня не трогают. Только обзывают и подзатыльники дают. А Караси драться лезут. И когда злые, всё отнимают.

Бяка показал на левый глаз. Заплывший, с налившимся синяком под ним, он смотрелся красноречиво.

- А что за работу тебе дают? - продолжил я расспросы.

- Да всякую. Вчера поливать огороды помогал.

- А здесь разве есть огороды?

- Есть. Вниз надо спускаться, там есть грядки. Камни вокруг, земли мало. Маленькие грядки.

- Понятно. И за это кашу давали?

- Да. Кормили. А старая Мегера позавчера дала мне луковицу. Не очень большую, зато сочную и почти не гнилую. А сегодня сказала рвать черемшу. Я нарвал много, но когда поднимался, Караси отобрали корзину.

- Ну ты им хоть навалять успел?

- Нет, - Бяка опустил голову. - Их трое, а с малым Татаем теперь четверо. Хорошо, что не сильно побили.

- А убежать, или пойти другой дорогой?

- Снизу только одна тропа. И я медленно бегаю. У Сатата почти шестая ступень просветления, мне от него никак не убежать.

- Не знаешь, куда нас завтра пошлют?

- Наверное, снова черемшу скажут рвать, - предположил Бяка. - Обоз пришёл, сало в бочках привёз. Сало с черемшей вкуснее, чем без черемши.

- А какой смысл черемшу у тебя отбирать? - спросил я. - Ведь задание именно тебе дают.

- Задание даёт старая Мегера, или хромой Рукко. А Караси черемшу относят в трактир к Толстому Ору. Он им за это даёт вкусную еду. Не кашу.

- Получается, они на тебе зарабатывают, а ты остаёшься голодным?

- Да. Они теперь всегда так делают. Всегда отбирают моё. Все хотят отобрать моё, - Бяка снова покосился на меня нехорошо, но тут же виновато отвёл взгляд, показывая, что ко мне претензий нет, просто привычка дурная.

- А в трактире, говоришь, еда вкусная?

- Пахнет вкууууууустно... - чуть не всплакнул Бяка. - Толстый Ор плохой человек. Но еды у него много. И вся вкусная.

- Завтра, значит, черемшу вдвоём собирать будем, - заявил я.

- И тебя побьют. И меня побьют. Нас обоих побьют. И всё отберут.

- Нет, Бяка, не отберут. Ведь нас теперь двое.

- Ну и что? У двоих тоже отбирать можно.

- Нет, нельзя. Ты у нас всё здесь знаешь. В этом твоя сила. А моя сила не отдавать то, что я заработал.

- Так они не спрашивают, они просто забирают.

- Даже если у них это получится, я всех их занесу в свой чёрный список.

- Это что такое? - заинтересовался Бяка.

- Это магия. Моя магия. Магия моего рода. Все, кто попадают в мой чёрный список, рано или поздно умирают.

- Ты маг? - настороженно уточнил упырь.

- Не совсем. Но моя магия работает. Не сомневайся, всё будет хорошо.

Уточнять, что за всё время из моего чёрного списка смерть добралась лишь до Трейи, я не стал.

Как и то, что моя так называемая мать погибла не от моей руки.

Незачем моему невеликому войску знать о столь деморализующих подробностях. Завтра у нас намечается схватка, следовательно, боевой дух полагается держать на высоте.

- Бяка, у тебя какая ступень просветления?

- Третья.

- И ты, конечно же, омега?

- Да. Говорят, я слабый омега. Я не понимаю в этом. Меня не учат.

- Ничего, я тебя научу. Лет тебе сколько?

- Я не знаю. Зимой Мегера сказала, что мне уже пятнадцать, наверное, исполнилось.

- О! Да ты большой.

- Сатат больше. Ему тоже пятнадцать, но он выше меня. И он сильнее.

- Ничего. Чем больше шкаф, тем громче падает.

- Ты хочешь уронить на Сатата шкаф? И где же мы здесь шкаф возьмём? И как дотащим до тропы?

- Нет, не совсем. Забудь про шкаф, это не наш метод. Давай спать. Не то не выспимся.

- Давай. Давно надо спать. Когда спишь, есть не хочется.

Нож с сюрпризом

Без изменений

Как это частенько бывает, утром о случившейся грозе напоминали лишь грязь и лужи. На синем небе ни облачка не видать, солнце поднимается чистое, без дымки на горизонте.

Поспешно перекусив скромными порциями хлеба и сала, мы отправились на поиски работы. Пожилая женщина, к которой меня привёл Бяка, выдала нам корзину, покачав при этом головой и сообщив, что вчера её вернул малой Татай, причём от черемши в ней остался только запах. Всё прекрасно понимая, она попросила на этот раз донести собранное к ней, а не к толстому Ору, иначе работники шахты снова окажутся без вкусной приправы к похлёбке.

Несмотря на имя, которым в моей первой жизни обзывали злобных женщин, Мегера оказалась столь добра, что выдала нам по куску вчерашней ячменной каши. Чудовищно невкусная еда, но нашей команде требовалась энергия, потому оба рассыпались в благодарностях.

Затем Бяка провёл меня к проходу в главной стене. На ночь его закрывали створки крепких ворот и железная решётка, но при свете дня здесь всё нараспашку. Ведь внизу, на склоне, зеленеют десятки клочков огородов, занимающих все ровные участки. А у подножия темнеет навес, под которым сушатся сети. Народ, занимающийся сельским хозяйством и рыбной ловлей, постоянно шастает туда-сюда, держать здесь постоянную охрану, дабы отворяла путь, фактория себе позволить не может.