История жены Дьявола (СИ) - "Elena Fors" - Страница 39

Кладу руку на ногу Лиды, откидываясь на стуле.

— Слышал, слышал… О твоих кровавых расправах. Уже со всеми разобрался?

— Почти, осталась парочка крыс. Я собственно поэтому и пришёл к тебе, нужна твоя помощь.

— Конечно, брат, чем смогу — помогу.

— У меня сейчас мало ресурсов, мало кому могу довериться. А мне нужно добраться до Эйна.

Наблюдаю за Рамазаном, который задумался. Эйнштейн серьезный противник, он не военный и не выстрелит тебе ночью в голову, но он очень умный, быстро находит нужных союзников. Он хорош, его многие недооценили в своё время. Я его недооценил.

— Я попробую решить твои проблемы. — говорит он, обставляя стакан с виски. Его лицо озаряется плотоядным оскалом, показывая его истинную сущность. — Знаешь, Лука, если быть честным, то ты разочаровал меня. Раньше тебе сами предлагали помощь, чтобы хоть как-нибудь ты проявил к ним благосклонность, а что теперь? ТЫ ПРОСИШЬ МОЕЙ ПОМОЩИ. В кого ты превратился? Говоришь, нет достойного противника, ты теперь — никто.

Обвожу ресторан взглядом. Я на снайперской мушке. Красная точка светится на груди у самого сердца. Даже люди не нужны, чтобы снять меня, остановить мою жизнь.

Ничего не говорю, зачем прерывать монолог человека, который решил выговориться?

— Смотреть противно, как ты ослеп. И почему? Из-за бабы. Позор. Мужик должен трахать баб, с достойными делать себе наследников, но не волочиться за ними… Нет, если быть честным, она у тебя, что надо. Такой всегда хочется присунуть. И норовистая же, никому не дала пока тебя не было. Отбивалась достойно. Даже, когда хотел ее из больнички забрать, людей своих послал — как она ножи метала! Как Зена, королева воинов. У меня аж колом встал, на секунду понял твой спермотоксикоз. С такой можно забыться на пару дней. И Оливера вокруг пальца обвела, на такой действительно стоит жениться. Но не потерять всю свою империю! ТЫ просрал все. — он наливает нам еще виски, не торопясь. Ему нравится растягивать этот момент. Я беру стакан и как ни в чем не бывало, отпиваю. — Тебе нужен Эйнштейн? Я знаю, где он. Даже больше тебе скажу, я — заказчик. Я перевозил оружие через Азербайджан с помощью Эйнштейна. Он уже давно мой партнёр по бизнесу, представь, как долго же ты слеп? Дальше своего носа не видел!

Его громкий смех множится эхом. Лида в страхе цепляется за мою руку, она нервничает.

— Долго не мог к тебе подобраться, верные Захар и Майлз всегда защищали твои тылы. От них ничего не скроешь. Майлз меня никогда меня не любил, словно чувствовал что-то. И тут такой судьбоносный подарок, Гроссерия обзаводится любимой женщиной. Я впервые о ней услышал на вечеринке, Майлз сказал Оливеру, что ты обезумел, слетел с катушек из-за девчонки, похитил ее и держишь у себя дома взаперти. Ты меня удивил. Потом моя птичка, Габи, принесла вторую новость — девчонку зовут Алиса, и что такое имя уже давно набито на твоей груди. Я снова был удивлён, тут у меня пробел, нет никакой информации, когда Вы успели с ней познакомиться. Кто она и когда появилась в твоей жизни, надеюсь ты раскроешь мне эту тайну?

— Почему бы и нет… — приподнимаю бровь, усмехаясь. — Сразу после твоего горячего монолога.

— Ты был так ослеплён страхом за свою телку, что принимал одно за другим неверные решения. Сначала поменял себя на неё, очень красиво получилось, потом ты избавился от всех своих друзей, что стало мне только на руку. Без Майлза сразу стало легче дышать. Я добью их завтра утром, по моим подсчётам — Захар уже сдох, зря ты его отпустил. Ты один, у меня на блюдце, и никто не защитит ни тебя, ни твоего наследника, ни твою аппетитную женушку.

Мое дыхание учащается, хочется перевернуть к черту этот стол и придушить эту суку.

— Сейчас мои люди едут к твоему отцу и сыну, чтобы похоронить их, навсегда закончить с родом Гроссерия. Другая группа едет в гостиницу к твоей жене, они заберут ее оттуда. И я уже сегодня буду ее трахать. Объезжать таких строптивых сук самое оно, космическое удовольствие.

— Значит это все?

— Для тебя да. Жалко твою новую сучку, но я не буду ее убивать, так… побалуюсь и домой отправлю.

Красная точка поползла вверх по белой рубашке. Выстрел будет в голову, чтобы наверняка.

Алиса.

Он просто поцеловал меня и ушёл, одев прекрасный синий костюм и надушившись дорогим арабским парфюмом, оставляя за собой след силы. Он выглядел, как модель из журнала GQ, а не как глава антитеррористической организации.

Каждый раз, когда он меня оставляет одну, я чувствую, как внутри меня становится пусто.

Он узнал, что у нас будет ребёнок после всего, что мы пережили, а еще он знает, что я хотела сбежать от него. Я ждала, что он будет в гневе, счастлив, что переломает мебель, но никак не тишины.

В его душе осталось хоть что-то? Он чувствует, хоть что-нибудь?

На удивление я была спокойна. Ради малыша.

За дверью раздалась возня, топот и шум.

— Лука? — прошептала я, чувствуя нарастающее беспокойство. Если бы это был он, то открыл бы дверь по отпечатку пальца, но не ввозился бы с ней.

Мозг лихорадочно думал.

У Луки в кабинете должно остаться какое-то оружие. Мысль озаряет меня яркой вспышкой и я несусь в пустой кабинет, из которого накануне достали все щепки, которые остались после приступа гнева моего мужа. Параллельно набираю телефон Дьявола, прижимаю трубку к уху, моля, чтобы он взял телефон. Он не отвечает. Может быть еще злится на меня? Набираю Захара, не попадая по кнопкам от волнения.

В ответ лишь гудки. Черт!

Я судорожно начинаю шарить среди оставшихся предметов, пусто, нигде ничего. Только ножницы.

Слышу щелчок двери. Черт! Неестественная тишина давит на уши. Замираю, чтобы не выдать себя, сглатываю накопившуюся слюну. Кажется, что даже это слишком громко.

Наклоняюсь, тушу свет, надеясь, что сумею выиграть хотя бы несколько минут, заползаю за диван, прижимая к себе ножницы.

Кто-то ходит по коридору, почти не слышно, но я улавливаю почти незаметный скрип паркета. Это не Лука, он всегда ходит бесшумно, его шаги я бы не смогла услышать.

Лука.

Красный огонёчек замирает на моем лице. Не в первый раз. Но внутри меня что-то впервые болезненно екает, замирает и начинает истекать кровью. Я боюсь за Монишу, до жути, внутри меня образовывается чёрная дыра, которая затягивает в свою воронку все без разбору. И если потребуется я вырежу половину города, утону в их крови без единого сомнения и жалости. Потому что для меня нет ничего важнее моего ребенка и моей женщины. Они моя плоть и кровь.

Телефон в кармане вибрирует. И мне не нужно смотреть на экран, чтобы знать, кто звонит.

Но сейчас к этому страху примешалась жажда. Хочу жить, просыпать с Птенчиком, чтобы ее волосы ночью попадали на моё лицо, будили, будоражили мою кровь. Хочу слушать ее капризы, смотреть как она раздувает недовольно ноздри. Хочу держать ребенка на руках и вдыхать его молочный запах.

Не о том думаешь, Лука.

— У меня к тебе только один вопрос. — смотрю на гладко выбритое лицо Рамазана и чувствую, как нарастает внутреннее отвращение. Дыхание Лиды участилось, я сжал ее руку, чтобы она успокоилась. — В какой момент, сука, ты решил предать меня.

— Когда ты решил, что самый умный. — Рамазан лениво развалился на диване, ощущая себя королем, победителем в этой войне. Слишком самоуверен. — Один мой жест и твоя голова на несколько граммов станет тяжелее.

Он не торопится спускать курок. Лучше моего убийства для него предвкушение моей смерти.

— Иди сюда, сядь мне на коленки. Лида? Правильно? — он расставляет ноги и обхватывает рукой свою мотню, демонстрируя нам своё возбуждение. Лида замирает и смотрит на меня вопросительно, ждёт моего решения. — Лука выдохни, твоя жена тоже о меня потрется уже сегодня, меня на всех хватит.

Я смотрю на Лиду и качаю головой, не разрешаю ей пошевелиться, пусть сидит рядом. Смотрю на часы. Половина одиннадцатого.