Инструкция по ловле ведьм (СИ) - Лещенко Ирина - Страница 15

Холодок у горла подсказал, что выкопалась я не сама.

— Лежи. — прошелестело рядом едва слышно. Меч слегка усилил нажим. Я сглотнула.

Не везет мне с мужчинами, как ни крути. Однако сейчас особого страха я не ощущала, даже наоборот — какое-то безбашенное опьянение стукнуло в голову.

— Когда ж ты угомонишься? — вздохнула я, устраиваясь поудобнее — тело после сна затекло. — Расскажи, будь добр, как ты меня на этот раз нашел?

— В городе совсем никто не заметил колдующую возле площади ведьму со свиньей. — съехидничал блондин. — Ведь совершенно никто не смотрел в ту сторону, где святые братья искали след черной магии. А по окрестным домам не сидело полгорода, прилипнув к окнам.

— Ого! — присвистнула я. — Чувство юмора? Я хорошо на тебя влияю.

— Ты мне всю репутацию испортила. — спокойно отозвался рыцарь и придвинулся ближе. — Если я не приведу тебя завтра до заката, Совет решит, что ты меня околдовала и я больше не смогу послужить делу Света.

— А я околдовала? — кокетливо уточнила я, косясь на темную фигуру. Видимо, и правда общение со мной на пользу идет — уже зубами не скрипит, вздохнул только. Тяжело-тяжело.

— Была бы ты умнее, давно избавилась бы от свиньи своей. Она же тебя выдает. — я почувствовала на себе его взгляд. — А была бы совсем умная, давно сдалась бы… Прошла бы разбирательство, возместила штраф, отработала и была бы свободна.

— Давно ты в своем храме был? — окрысилась я. — До меня тут слушок дошел, что государством нашим теперь ваш Совет правит, и указ всех ведьм жечь без разбору! А я не горю желанием…тьфу, жить я хочу, понятно? Чихать я хотела на твою репутацию!

— Темным на все чихать. — в голосе прорезался металл. — Им никогда и дела нет, что они за собой оставляют. Что тебе, что остальным.

— Это я-то оставляю? — взвыла я. — Да чего плохого я за собой оставила?! Только от тебя и бегаю, дел других нет!

Ой, не стоило забывать, что рыцарь не мои и не ручной. Каким бы он там ни был юным и неопытным, а шею перерезать точно не затруднится. Не надо его из себя выводить…

— А он? — темная фигура кивнула куда-то в сторону и слегка отодвинула клинок, давая мне возмость приподняться и посмотреть, что я и сделала.

В лунном свете свин выглядел совсем уж тощим. Обрывок веревки измочалился, даже пятак какой-то…тоскливый.

— А он вражина, каких свет не видел. — сердито отозвалась я и рухнула обратно. — Он мне столько всего перепортил — даже тебе до такого далеко!

— Но заколдовала-то его ты! — допытывался светлый. Я сморщилась:

— А нечего меня было в погребе закрывать и коня моего продавать. Имею право вспылить.

— Так убила бы! — рявкнул взбешенный брат Ордена. — Зачем мучать?!

— Да кто его мучает?! — по позвоночнику пробежали мурашки. — Катись он к бесам! Не держу!!!

Тихий треск заставил светлого замолчать. Он оглянулся, отдернул меч и исчез из поля зрения.

Запахло паленым. Я привстала, проверяя горло, и закашлялась. Вместо свина на травке стоял владелец постоялого двора, изрядно подрастерявший лишний вес. В первую секунду я вообще не поняла, кто это — подзабыла, как он в человечьем обличьи выглядел.

Сбоку замер рыцарь с мечом наготове. Волосы и меч в лунном свете отливали одинаковым серебром.

Мужик недоверчиво поскреб отросшую бороду, поднял перед собой растопыренную руку, пошевелил пальцами, зачарованно глядя на движение пальцев.

Рыцарь опустил меч.

С нечленораздельным визгом расколдованный свин бросился в поля, подпрыгивая на бегу.

Проводив голый зад задумчивым взглядом, светлый повернулся ко мне. Я втянула голову в плечи.

Сколько раз убеждалась, что все мои беды от слишком вспыльчивого характера, и вот опять.

Яростный спор закончился сам собой — я выдохлась. Вся злость испарилась вместе с силами, которые я совершенно случайно умудрилась растратить.

Вместо злости меня накрыло отчаяние. Всегда я надеялась найти выход, из любой ситуации продумывала пути отступления, теперь же хотелось просто лечь и помереть.

Не знаю как и откуда, но рыцарь прекрасно знал, что после дел такого масштаба я совершенно безвредна, и убрал меч в ножны. Я клубком свернулась на земле, обняв себя за плечи, зажмурившись и сдерживая непрошенные слезы.

Как мне теперь спасаться? Никаких сил не осталось, даже бежать не получится — с питанием-то раз в сутки…

От переизбытка жалости к себе я даже всхлипнула тихонечко.

— Из-за него так убиваешься? — голос светлого над моей головой был одновременно злым, растерянным и немного удивленным. Спиной почувствовала тепло — он сел совсем близко, но не касаясь.

Я хотела было огрызнуться, но вдруг поняла, что отчасти он прав. Неохотно пробормотала:

— Не только. Из-за него тоже.

— Почему?

— Да какая разница? — голос сорвался. — Тебе говори, не говори — как об стенку. А я привыкла к нему, месяц уже вместе, хоть поговорить было с кем. Все из-за вас наперекосяк! Ни помыться, ни поесть, все с оглядкой… Уже который день себя в зеркало не вижу, кикиморы, поди, от зависти дохли бы, на меня глядя.

Парень молчал. Тут и мне бы замолчать, но куда там.

— Сейчас бы к столице поближе подалась, там, говорили, к лету ветреницы разгуляются, дождя не дождешься. Денег бы заработала, коня бы купила нового…Вам-то что за дело до ветрениц? Бесы, и дело с концом! А потом посевы сохнут… Все у вас просто — вы хорошие, остальные плохие, и разбираться не надо, зачем оно надо, да? — я глубоко вдохнула, пытаясь унять нервную дрожь. Даже зубы начали постукивать — то ли нервы сдают, то ли тело говорит, что сил у него нету больше. — Завтра отведешь меня, сдашь, и дело с концом, когда там сжигают, на рассвете? У вас же есть специальные правила, когда недостойных жечь? Легче тебе жить станет, а? Будешь вспоминать и себя хвалить, доброе дело сделал?

— А сколько ваших обрядов человеческой крови требует? — прошипел в ответ рыцарь почти в самое ухо. — Скольких ваши оседлые перебили, пока остановили мор? Думаешь, они травами хвори гнали? А упыри чьих рук дело, а?

— Я тут ни при чем. — твердо ответила я, вытирая лицо рукавом. — Я никого не убивала. Не знаю, врешь ты или правду говоришь, но знаешь ведь — я в таком не виновата. Но сожгут-то меня!

— Я тоже никого не жег! — спину обдало прохладой. — И тебя не за что жечь! Но мы ведь тоже для тебя все одинаковые, хуже и придумать не выйдет, да?

— Я на вас и не нападала. Вы первые… — упрямо гнула я свое. Перед моим носом, едва не задев глянцевым боком, шлепнулось огромное, почти черное в темноте яблоко. — О, яблочко!

Ухватив еду двумя руками, перевернулась и села на траву, разглядывая стоящего надо мной рыцаря.

— Отравленное? — подозрительно спросила я и, не дожидаясь ответа, откусила огромный кусок. Светлый страдальчески вздохнул.

Утро приближалось неумолимо. И светлый, к сожалению, ночью не уснул. Уже горизонт подернулся сероватой дымкой, готовясь во-вот выпустить первый солнечный луч, когда рыцарь обессиленно прикрыл глаза. Подождав пару минут, я тихонечко приподнялась и на коленях поползла к коню, стараясь даже не дышать.

Жесткая ладонь сомкнулась на моей щиколодке, намекая, что надежды тщетны. Я сердито лягнулась.

— Я не пойду. — во всеуслышание объявила, оглядываясь, во что бы такое вцепиться. — Это я ночью умереть готова была, а теперь опять не готова.

— Никто не будет тебя жечь. — устало повторил рыцарь. В сотый раз, не меньше. Выпустил мою ногу, вытянулся во весь рост, потянулся. — Клянусь.

— Чем клянешься? — я прищурилась. По слухам, слово светлых было твердо. — А если будут жечь, что сделаешь?

— Вот же… — воин неторопливо принялся перетягивать совсем растрепавшиеся светлые волосы. Веки припухли и покраснели, когда-то едва заметная щетина превратилась в небольшую бородку, добавляя возраста. — Не за что жечь. Но если случится так, что я знаю не все…

Стянув волосы на затылке, рыцарь потер переносицу.